Потом начались поиски, нас увезли в район. Тебя так и не нашли, а нас определили в малолетку.

А теперь представь, как повела себя наша мать. За все это время она не проронила ни одной слезинки. На суд она также не пришла. Зато пришли отец с Варькой. Пока шел суд, я видел, что Варька все время тихонько плакала. Отец все это время нервно теребил кепку в руках, но не произнес ни одного слова, только когда нас конвой уводил, он подошел и тихо сказал:

- Что же вы, детки, натворили, в один миг столько людей загубили.

Я тогда не понимал, что он имел ввиду. Теперь понимаю. Родителей я больше не видел. С Варькой я встретился в тайне от Степана. Она в то время еще не была замужем. Разговаривать со мной особенно не хотела, но все же рассказала, как умерли родители. Не знаю почему, но в то время о матери я не сожалел, а вот отца очень было жалко.

Я долго сидел на берегу речки, помянул его как мог, затем зашел к Варьке, пытался ей денег оставить, но она отказалась и выгнала меня, сказав, что не нужны ей бандитские деньги. Поверь, я не обиделся на нее. Я поставил себя на ее место и понял, что сам поступил бы также. Все-таки на нас висела вина за смерть родных. После очередной отсидки, я вновь пытался послать ей деньги, но они вернулись. Не захотела она принимать мою помощь. Вот так, братишка, это все, что я знаю.

- Да, в этом плане Варюша – гордый человечек. Я пока учился в Рязанском училище, каждый год приезжал на каникулы, и каждый раз заезжал к ней. Потом, когда меня стали бросать по командировкам, уже стал бывать реже. Но зато, когда я появлялся в Союзе, непременно посылал ей переводы. Видишь ли, я в командировке был на полном обеспечении, а на родине мое довольствие перечислялось на мой счет. Тратить деньги мне особенно было не на кого, да и некогда. Я ведь до сих пор одинокий. В то время, кроме нее у меня ведь никого близкого не осталось, я потому и старался помочь ей, как мог. Я одинокий, а у нее семья, дети, а в деревне, ты сам понимаешь, не особенно заработаешь.

- Вот судьба какая, ты от рождения сиротой стал, а я при родителях сам себя сиротой сделал. Ничего, отсижу свой срок, обязательно поеду на родину. Найду Варьку, стану перед ней на колени, и буду стоять до тех пор, пока не простит меня. У меня ведь, как и у тебя, кроме нее нет никого на свете. По большому счету, мы втроем и остались в какой-то мере родными. Вот я и решил, поеду на родину, поселюсь в глухой деревне и буду спокойно доживать свой век.

- А сможешь спокойно жить?

- Раньше не мог, а теперь непременно смогу. Я прекрасно понимаю, что кореша не дадут мне спокойно жить. Обязательно завлекут в очередную авантюру. Ты ведь знаешь, что в нашей среде не так просто соскочить. Но я решил твердо спрятаться от дружков в самой глухомани. Наши родные места, как нельзя лучше подходят для этого. Меня даже наша деревня вполне устраивает, мне много не надо. К шикарной жизни я не приучен, я ее просто не понимаю, проведя всю жизнь за решеткой, а скромно жить я могу. Особенно в этом я уверился, когда сейчас узнал, что ты живой. Так что, досижу свой срок и на волю, а там начну новую жизнь. Поверь, не хочется умирать в зоне.

- Вань, а тебе много сталось?

- Еще два года.

- А я, грешным делом хотел предложить тебе, рвануть вместе на волю.

- Нет, Антоха. Я решил отсидеть все по полной. Пойми, не хочу, чтобы у меня менты на хвосте сидели. Хочу спокойно хоть в старости прожить. Не так уж много мне осталось. А вот на счет тебя нужно подумать. Пятнадцать лет – это, брат мой, не шутка. К тому же послушав тебя, я пришел к выводу, что ты вообще из этой зоны не выйдешь. Или будешь вечно сидеть, или тебя закопают в вечной мерзлоте за забором нашей зоны.

- Я прекрасно это понимаю, поэтому и хочу сорваться, но пока не знаю еще, как это сделать.

- Конечно, бежать отсюда можно, но вот до цивилизации добраться еще никому не удавалось. Ты сам видишь, что охрана у нас не такая как в других зонах. У нас сама тундра заменяет охрану. Летом здесь опасные болота, зимой убивает расстояние и холод. Немаловажную роль играют в этих краях полярные волки. А самое главное, к поискам привлекают местных оленеводов, а это специалисты высшего ранга. Они знают тундру лучше, чем мы собственный дом. Многие пытались бежать, но, насколько я знаю, еще никому не удавалось добраться до большой земли живым.

- Пойми, Ваня, у меня нет другого выбора. Мне нужно бежать и как можно быстрее. Время работает против меня. Все же я хочу попытаться, с чем черт не шутит, может мне и повезет. К тому же, я специалист по выживанию, и уверен, будь у меня теплая одежда и хороший запас продуктов, я сумею выбраться на большую землю. Думаю, что бежать лучше всего, когда наступит полярная ночь. Следы я сумею запутать, главное, что с вертолета будет трудно меня заметить. Я думаю, что уходить надо не сразу на большую землю к людям, а держать курс на восток. Там расстояния большие между кочевьями. Ни один нормальный поисковик даже не подумает, что беглец пойдет среди зимы на такой риск.

- В этом есть рациональное зерно. Имея такие способности, возможно, ты и прав. Я со своей стороны думаю по-другому. Сейчас тебе не надо дергаться. Ты сейчас должен вести себя тихо и покладисто. Тебе не надо ввязываться ни в какие конфликты. Прояви себя только с самой лучшей стороны. Братва, конечно, не любит таких, но это моя проблема, я обеспечу тебе неприкосновенность со стороны горячих голов.

- А что ты можешь сделать?

- Ничего особенного. Я через своих шестерок пущу слух среди основной братвы, что ты в Подольске держал мазу за братву против красноперых. Это будет для них неплохим стимулом, но все равно, ты должен держаться от всех подальше. Не груби, не задирайся, будь совершенно спокойным ко всяким недоразумениям, остальное решу я. У меня теперь будет одна задача, как тебя устроить на работу за колючку. Если мы сумеем тебя устроить в поселке, там будет больше возможностей подготовиться к побегу.

- А разве зеки в поселке работают?

- Конечно. Наши работают в гараже. Есть у нас и бульдозера и скреперы. Есть разные автомобили. Там же вместе с гаражом есть котельная. Ее обслуживают заключенные. Есть электростанция и пилорама. Правда пилорама зимой редко работает, но тебе туда не надо. Туда рабочих водят под конвоем. Вот остальная обслуга ходит без конвоя, даже на ночь остаются дежурить без конвоя, но это самые благонадежные. Вот мне и предстоит задача устроить тебя к благонадежным.

- Как же ты сможешь это сделать?

- Вот видишь, оказывается, не во всем ты разбираешься. Дело в том, что ни одна администрация не обходится без поддержки пахана зоны. Так уж устроена система. Не будь смотрящего, вертухаи сами с зеками не справятся. Вот через администрацию я постараюсь тебя вытащить. Твое дело сидеть тихо и не высовываться. Не проявляй сам никакой инициативы. Пусть инициатором станет администрация. Сейчас для меня главное, чтобы подвернулся подходящий случай. Короче, ты меня понял, седеть тихо, не высовываться.

- Я понял тебя. Быть тихим и кротким я смогу.

- Вот и хорошо. Подвернется случай, мы определим тебя за колючку, там ты сам осмотришься. Ты парень умный, продумаешь, как уйти. Будут вопросы, обращайся, чем смогу помогу.

- Теперь я понял. Моя задача попасть в поселок, а самое главное, чтобы со стороны зоны подлянки не случилось.

- Хорошо, что понял. Теперь еще одно. Со мной часто не встречайся, делай вид, что у нас с тобой совсем нет никаких отношений.

- Почему?

- Это вызовет подозрение у братвы, а среди них обязательно найдется крыса. Теперь понятно?

- Теперь понятно. Но если вдруг мне понадобится срочно с тобой связаться?

- Тогда шепнешь кому-нибудь из моих пацанов. Я буду знать, и сам найду тебя, а с кем нужно я тебя познакомлю.

Вдруг дверь открылась, в комнату вошел Хром.

- Буза, уже подъем был, скоро всех на проверку станут выводить.

- Спасибо, братишка, иди, мы скоро тоже подкатим, – когда за Хромом закрылась дверь, Иван продолжил. – Я говорил, что разговор у нас будет долгим, ночь прошла, а мы и не заметили, а тебе ведь еще и на работу нужно. Ты как выдержишь? Или мне отмазать тебя?