- А все-таки, куда старого отправили, я даже фамилии его не знаю.

- Слышал, что перевели его на Соловки. Там лагерей пропасть, а вот в какой именно не могу сказать, а фамилия его Завертнев Павел Павлович. Век бы эту гниду не видеть.

- А где сейчас Череп, или все еще там сидит?

- Череп получил теперь полную волю, его уже никто не сможет посадить.

- Ты так говоришь, как будто он умер.

- Он теперь по другую сторону забора, там его могилка.

- Что случилось. Поему он умер?

- Примерно месяц спустя после нашей бузы, нашли Черепа на пилораме с заточкой в боку. Почему он там оказался, да еще без своих шестерок, мы так и не смогли узнать. Череп еще пару дней лежал в больничке и, как нам сказали, умер, не приходя в сознание.

- Нашли, кто это сделал?

- Нет, конечно. Вертухаи пытались что-то сделать, но особого рвения не проявили, а через несколько дней и вовсе спустили это дело на самотек. На этом все и закончилось. Мы своими силами пытались навести справки, но и у нас ничего не получилось. Была у нас одна зацепочка. Нам тогда сказали неправду. Череп оказалось, все время был в сознании. Оказывается, в соседней палате лежал урка и слышал, как Череп ругал одного вертухая последними словами. Но и конкретно сказать, что именно так все было, тоже нельзя, у этого урки в то время была очень высокая температура. Мы узнавали, это правда, окончательно верить его словам не стали. Конечно, мы сопоставили все факты и пришли к выводу, что именно администрация приложила к его убийству свою длинную руку. Видимо, они так отблагодарили нас за нашу бузу.

- Да, не повезло Черепу. Я тогда как чувствовал, что это добром не кончится.

- Видно, у него судьба такая. А незадолго до своей смерти, он просил Юриста, ты наверное помнишь, молодой зек сидел за столом, вместе с Черепом, когда вы договаривались.

- Помню, сидел тогда молодой парнишка, я тогда подумал, что такой молодой, а сидит с авторитетом и разговаривает на равных с ним.

- Этот молодой парень на самом деле юрист. Он очень грамотный юрист, и в наших кодексах законов может растолковать любую запятую, если понадобится. Вот за то, что он много знает, ему впаяли пять лет. Мы с ним через три месяца вместе откинулись. Так вот, Череп, когда еще живой был, попросил его, не жалея денег, найти тебя.

- Это зачем еще?

- Мы не знали тогда, живой ты остался или нет, но Череп сказал, что, такие как ты, так просто не умирают, а чуйка у него была, дай боже каждому. Он попросил Юриста найти тебя и отблагодарить. Он так и сказал:

- Мужики, это касается всех, найдите этого парня. Мы все, как один, обязаны ему своей жизнью. Даже если он умер, то найдите его семью и помогайте им до конца дней своих. Я думаю, что общак от этого не пострадает, а нам на том свете зачтется.

- Но найти тебя, оказалось не так-то просто. Юрист не так давно говорил мне, что поставил на ноги все свои связи, но ничего не узнал. Единственно, что он узнал, так это то, что ты живой и обитаешь где-то в Подмосковье. А в остальном, вокруг тебя сплошная таинственность. А ты оказывается, сам нашелся, живой и здоровый. Так что, прими, Седой, и мою благодарность за спасение моей, хоть и непутевой, но все же жизни.

- Ладно, не заморачивайся по этому поводу. На свете есть много людей, которые поступили бы точно так же. Придет время, может, и ты поможешь мне, как знать, все под одним богом ходим.

- Добро я буду всегда помнить, – потом крикнул через плечо, – эй, Шкет, ты бы чайком нас побаловал что ли, по такому случаю.

- Сей момент, господа, – он засуетился вокруг стола, собирая все, что у них было.

Так закончился этот напряженный день. Ночь выдалась на удивление спокойной, и Антон, воспользовавшись случаем, хорошо выспался.

Глава 41

На следующий день, часов в одиннадцать, дверь камеры открылась, и вертухай скомандовал:

- Ли, на выход.

- С вещами или как?

- Без вещей. У тебя свидание с адвокатом.

- А это зачем? – спросил он, увидев наручники.

- Приказано конвоировать тебя только в наручниках. Руководство считает тебя буйным.

- Если твое руководство так считает, тогда одевай, я не буду сопротивляться.

Вошли в допросную комнату. За столом сидел мужчина, примерно лет сорока с небольшим. Вид у него был усталый и непрезентабельный. Его лицо было мокрым от пота. Он нервничал, ему явно было не по себе.

Антон почувствовал, что адвокат чем-то сильно напуган. Отметив все это про себя, поздоровался с ним, придавая своему голосу теплоту и участие, а подойдя ближе, присел на стул стоящий в паре метров от стола. Устроившись удобнее на стуле, протянул руки конвоиру, предлагая ему на время разговора снять наручники.

- Не положено, – парировал вертухай.

- Ты что, считаешь, что я съем его? Это же мой адвокат. Я не могу обидеть человека, который будет в суде защищать мою честь и достоинство от вашего беспредела.

- И, правда, будьте благоразумны, – встал на защиту Антона адвокат. – Это все же мой подзащитный, и я уверен, что во время нашего разговора мы не будем ссориться.

Конвоир, сняв наручники, молча вышел в коридор, прикрыв плотно за собой дверь.

- Разрешите представиться. Меня зовут Иванов Михаил Иванович. Мне поручено защищать ваши права в суде.

- Очень рад нашему знакомству. Надеюсь, что с вашей помощью мое дело сдвинется с мертвой точки. Признаться, мне до чертиков наскучила эта неопределенность.

- Хорошо. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы сдвинулось ваше дело.

- Я надеюсь, что вы внимательно ознакомились с моим делом. А теперь скажите, на что я могу рассчитывать?

- Да, я внимательнейшим образом ознакомился с ним. В вашем деле есть все улики, на сто процентов обличающие вас, есть показания свидетелей, проведены экспертизы. Не хочу вас обнадеживать, но по совокупности этих обвинений вам светит приличный срок, даже не смотря на ваши заслуги перед Родиной. Со всей собранной доказательной базой мне ясно одно, меня смущает, почему нет вашей подписи ни под одним протоколом. Вы что же, считаете себя невиновным?

- Естественно я считаю себя невиновным. Все, что там написано, от первого до последнего слова ложь. Хочу заверить вас, что вся эта липа – чистой воды провокация. Мне искренне жаль, что вы как мой адвокат, даже не поговорив со мной, пришли к убеждению, что я являюсь закоренелым преступником. Я уверен, что вы не знаете моей биографии. Кто я на самом деле, и что из себя представляю.

- Вы простите меня, но я действительно не знаю кто вы. Мне разрешили ознакомиться с вашим делом, что я и сделал, но в нем ничего нет о вас. Поймите меня, то, что я узнал из обвинительного заключения, меня ни в коем разе не обрадовало. Тем более, что вы отказываетесь от всего и не подписали ни одного документа.

- Вы что же, как мой адвокат предлагаете подписать себе свой собственный приговор на смертную казнь?

- Я не предлагаю вам подписывать все, что вам инкриминируют. Я предлагаю вам взять из этого объема что-нибудь одно. Мне будет легче уговорить суд на одну статью, и можно будет рассчитывать на небольшой срок.

- Михаил Иванович, за время нашего разговора вы ни разу не посмотрели мне в глаза. И я знаю почему. Отложите свои бумаги в сторону и посмотрите на меня.

Адвокат с удивлением поднял голову и посмотрел на своего собеседника. Он действительно понимал все, и ему было стыдно смотреть в глаза Антона.

- Ну, вот и хорошо. Теперь смотрите на меня и внимательно слушайте. Я сейчас буду тихо задавать вам вопросы. Вам не обязательно отвечать на них, вы просто мысленно, четко и ясно отвечайте, а я пойму вас.

- Хорошо, но почему тихо?

- Михаил Иванович, за моей спиной у входа установлена видеокамера, и я не хочу, чтобы те упыри, которые послали вас ко мне, знали ваши ответы. На камеру смотреть не надо.

- Я понял вас. Задавайте ваши вопросы, я постараюсь честно на них ответить.

- Вас заставили взяться за это дело? Отвечайте только мысленно, пусть думают, что я что-то вам рассказываю, а вы внимательно слушаете.