Прошло пять лет с тех пор, как они не виделись, и один день с тех пор, как они встретились снова, а Макс уже научилась (ещё умела?) читать её как открытую книгу.

Отсчитывать секунды до того, как Хлое – крутой, мать вашу, Хлое-я-долбаный-герой-Прайс (никакой она, разумеется, не герой, а просто шутит, а после осознания того, какой крутой силой обладает подруга детства, даже от этих шуток легко отказывается) – захочется плакать.

Вообще-то Хлоя настолько же хорошо держит в себе слёзы, насколько плохо – гнев.

Первый раз Макс понимает это, когда натыкается на фотографию Рэйчел – вспышка злости сменяется апатией, а потом Хлоя просит выйти из комнаты, сходить за инструментами, как будто Макс не понимает, как сильно ей не хочется плакать при ней.

Но кто она, чтобы спорить – без году неделя, пять лет молчания.

Макс-новый-герой-этой-дыры-Колфилд.

Ну да.

Хлоя не хочет плакать при ней, но правда в том, что от момента, когда у неё смешно кривится губа до момента, когда в глазах появляются слёзы, проходит меньше пяти секунд, а Макс не может вечно куда-нибудь уходить.

А вот прижимать синюю дурную голову к животу, обхватывать руками, сопеть в макушку, гладить плечо – это всё у неё получается исправно.

Макс считает до пяти, и редко когда Хлоя начинает плакать раньше.

Редко когда – это и то, что Хлоя вообще плачет. Сама Макс тоже нечасто, когда-то в детстве они специально считали, никто не помнит, зачем, почему, как глупо это было, господи.

Сейчас никто не считает.

Некогда считать, незачем.

Хлоя роет ногтями землю, а потом не плачет – воет раненым зверем, и Макс не успевает досчитать до пяти, даже до одного – не успевает.

И, ощущая чужое горе всем своим нутром, ей кажется, что она много где не успела.

***

Если Хлою сжать, пока она будет рваться, если выдержать некоторое время, то она успокаивается. Она всегда успокаивается очень быстро, всхлипы переходят в телефонный беззвучный режим, а Макс гладит её по голове и шепчет что-то беспорядочное и успокаивающее.

– Потерпи, – говорит она. – Потерпи, – и сама себя ругает, потому что как будто бы Хлоя не терпит, как будто бы всё это время она не терпела, ага. – Скоро всё закончится.

Хлоя замирает, и Макс поправляется.

– Я за тебя весь мир готова уничтожить, – она утыкается носом в волосы. – Весь, – и даже не боится того, как это звучит.

Потом Хлоя будет смеяться – какой тебе мир уничтожать, ты, СуперМакс, добрая хорошая Макс, о чём ты вообще.

Потом Хлоя будет смеяться,

но когда она поймёт,

что Макс не шутила,

<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">

вряд ли ей будет смешно.</p>

<p>

 </p>