Любое мое обращение к Арнастре было бы сродни шагу ей навстречу, а там и до добровольного согласия на служение недалеко. Служить я не хотела. Никому. Слишком уж долго мечтала о свободе.
Вот сейчас я иду по пути, который определил для меня кто-то другой. Иду, потому что не вижу пока другой возможности. Это досадно, даже если знаешь, что тебе не желают дурного. Но какая цель у этого пути, мне по-прежнему неясно. Хочется верить, что наступит момент, минует очередная точка расхождения -- и я снова смогу выбирать.
А боги... Боги пусть удовлетворятся моим уважением.
Словом, ни о чем я Арнастру не спрашивала. Зато засела в библиотеке. Тот шкаф, из которого Видящий извлек для меня книгу о магии крови, до недавнего времени я почему-то обходила своим вниманием. Как выяснилось, напрасно -- там оказалось немало интересного.
Часть полок занимали книги о магии, причем такие, которые мне не попадались в библиотеке наставницы. Это не значит, что их там не было. Возможно, Бьярта просто не считала нужным показывать их мне. Райнер же никаких ограничений не ставил. Если не считать той части библиотеки, которую можно было бы счесть признаком политической неблагонадежности хозяина, все остальное хранилось открыто.
На других полках шкафа я нашла все то, что касалось взаимодействия людей и богов. И это были не занудные мифы, которыми нас пичкал жрец в воспитательном доме. Большей частью сокровища Райнера представляли собой рукописи -- дневники и заметки служителей богов. И эти люди наверняка разбирались в том, о чем писали, куда лучше рядового жреца.
Кстати, рукописи позволили мне разобраться с тем, откуда взялось это разделение: есть служители богов, обладатели их даров, и они к храмовой иерархии никакого отношения не имеют; есть жрецы, роль которых -- возносить молитвы и проповедовать; и есть маги, которые совершают ритуалы бракосочетания и имянаречения в храмах.
Последние, как выяснилось, со своей задачей справились бы и без богов, ритуалы-то чисто магические, и боги лишь призывались как свидетели. Жрецам же особых даров не дано, чтобы не забрали в свои руки слишком много власти -- история знает такие случаи. Да, жрецы живут с пожертвований, приносимых верующими, но их полномочия ограничены очень жесткими рамками. Стоит жречеству зарваться и захотеть большего, появятся настоящие служители, чтобы обличать и карать. И появятся со знаками, которые невозможно игнорировать.
-- А тебе приходилось выступать в такой роли? -- спросила я как-то Райнера.
-- Однажды, -- усмехнулся старик. -- К счастью, мне потребовалось лишь предъявить знак своего служения, чтобы превысивший власть жрец искренне раскаялся в своей самонадеянности. О более серьезных случаях я только читал. Вот, к примеру, около ста пятидесяти лет назад в Ругалдене...
Да, об этом я тоже успела прочитать в одной из рукописей. Тогда жрецов не только жестко осадили, но и лишили некоторых источников дохода. Именно поэтому браки там теперь совершаются не в храмах, а в городской или сельской управе. Прежде каждый приглашенный гость считал своим долгом оставить в храме посильное пожертвование, теперь существует лишь взнос в казну за совершение ритуала. Иногда пары после заключения брака все равно отправляются в храм, чтобы перед богами подтвердить серьезность своих намерений, но это дело сугубо добровольное...
-- Откуда у тебя все эти рукописи, Райнер?
-- У всякого служителя богов могут найтись свои маленькие слабости, и Высшие иногда потворствуют им, если это не мешает служению, -- Видящий улыбнулся. -- Моя слабость -- книги и знания. Когда судьба столкнула меня с богом напрямую, я не мог не заинтересоваться, как это происходило с другими, и начал искать свидетельства. Идьярд подсказывал мне, где их можно найти. Я был куда моложе и сильнее, чем теперь, и не боялся впускать в себя духов, чтобы справиться с дорогами... Пообещай мне, Тень... Когда ты прочитаешь в этом собрании все, что тебя интересует, ты позаботишься о том, чтобы бесценные рукописи не пропали после моего ухода.
-- Обещаю. А как?
-- Ну... Забрать их сразу с собой ты едва ли сможешь... Я заказал ящик -- непроницаемый для влаги, обитый металлом. Сложишь в него всё, и когда придет время, закопаешь в саду и замаскируешь так, чтобы это место могла найти только ты одна.
-- Хорошо, я все сделаю. А кому их отдать потом?
-- Потом... -- Райнер поморщился. -- Я не знаю, что будет потом, мне не дано предвидеть будущее. Но я верю, что ты когда-нибудь обретешь собственное пристанище. Тогда и вернешься за своим наследством. Да-да, наследством -- ничего другого я все равно не смогу тебе оставить. Распорядишься им по своему разумению... или по воле Высших -- в таком случае они сами дадут знать, как поступить. Но я не думаю...
О чем именно он не думал, Райнер не договорил, но я, кажется, поняла: едва ли богам есть дело до этих рукописей. Если люди утратят какое-то знание, Высшие найдут способ донести до своих служителей все, что они сочтут нужным -- не больше и не меньше. И новые люди когда-нибудь запишут истории о своем служении богам. Только это будут уже совсем другие истории.
А мне, как и Райнеру, будет жаль, если пропадут сокровища, которые Видящий собирал десятилетиями. И если мне удастся их сохранить, то рано или поздно рукописи найдут своих читателей, таких же жадных до знаний, как сам Райнер... или я.
Не стану утверждать, что я проводила в библиотеке большую часть дня. Я еще прежде успела открыть для себя и другие способы познания. Те часы, когда я не читала и не торчала на кухне, наблюдая за приготовлением обеда или ужина, я старалась проводить в городе. И за время своей жизни у Райнера узнала о мире и людях куда больше, чем за все предыдущие годы.
Перестав бояться за собственную шкуру (я так и не поняла, в какой момент исчез этот страх), я не только шаталась по улицам или заходила в лавки и таверны, но и не стеснялась пробираться в чужие дома -- просто из любопытства.
Нет, я не интересовалась подробностями интимной жизни обывателей -- на такое я насмотрелась во дворце с его более чем вольными нравами. Я наблюдала за отношениями в семьях, за проявлениями чувств -- в словах, взглядах, прикосновениях, жестах.
Я открывала для себя целый мир!
И мои открытия имели интересное следствие, которое я не сразу осознала: я почти перестала читать романы. После всего, что я видела, чувствовала, переживала вместе с другими людьми, слова на страницах книг стали казаться мне пресными, отношения героев -- искусственными, все эти сюжеты не передавали и десятой доли того, что было самой жизнью.
***
Здравствуй, Тень!
Со времени, когда я написала тебе последнее письмо, для меня изменилось многое, если не все. Возможно, я преувеличиваю, но ты просто послушай -- мне обязательно надо выговориться.
Я писала, что муж мой пропадает целыми днями в поисках подходящей работы, оставив меня в одиночестве, -- и это была правда. Но по-настоящему одна я осталась только теперь.
Несколько недель назад Ианнар явился домой очень поздно. Он был очень мрачен и долго не решался поведать мне, что его гложет. Разговорила я его только под утро.
В общем, он нашел себе работу. И даже договор подписал, но только после этого полностью осознал, во что же он вляпался.
Когда мы сюда бежали, Иан знал, что маги на Новых землях нужны. Но здесь, на побережье, спрос есть только на бытовиков, которые способны, к примеру, защитить склады от грызунов или что-нибудь в этом роде, а также на предметников, снабжающих местных жителей разного рода амулетами. У Ианнара нет особых способностей ни к тому, ни к другому. Он, как ты знаешь, боевой маг. Боевиков же нанимают в отряды первопроходцев. Иан не рвался на такую работу, потому что не хотел надолго оставлять меня одну -- он справедливо считает, что я пока не готова к самостоятельной жизни. Но мужская гордость пересилила: как это он, такой замечательный, не может содержать свою семью?! И он согласился на контракт. А потом узнал о том, о чем здесь не принято говорить -- по крайней мере, с новичками. Если бы он догадался задать вовремя нужные вопросы, то был бы в курсе, а так...
