Еринец Сергей

ШЭ-ШЭ

Неэротическая пьеса

в одном действии

Действующие лица:

Он

Она

Посреди сцены - внушительных размеров кровать с накидкой из искусственного меха. Рядом на полу - двухкассетный магнитофон. Входят Он и Она.

О н (порывисто обнимая ее). Вот мы и вместе. Одни. О н а (мягко отстраняясь, оглядывает комнату). Здесь живет твой друг? О н. Да, как видишь, небогато, зато собственное жилье... Иди ко мне! О н а (как бы не слыша). А почему его зовут Шэ-Шэ? Как его настоящее имя? О н (поглядывая на часы). Шура. Александр. О н а. Он скоро придет? О н. Часов до пяти у нас время есть. Ну, иди же ко мне! О н а. Не спеши, пожалуйста. О н. Прости. (Он вновь пытается обнять ее, она вновь отстраняется). Я просто очень хочу тебя! Я сейчас!

Он уходит. Возвращается через некоторое время, везя перед собой сервировочный столик на колесиках с бутылкой вина, конфетами, бокалами. Разливает вино. Включает магнитофон. Садится на кровать.

О н (протягивая ей бокал). Иди сюда! Давай выпьем за нас! За этот день! За то, что мы впервые вместе. О н а. Вино. Музыка... Знаешь, я часто думала, как это бывает? В первый раз... Как это будет у меня?.. Помнишь, у Ахматовой? (Читает.)

Звенела музыка в саду

Таким невыразимым горем.

Свежо и остро пахло морем

На блюде устрицы во льду.

О н (перебивая). Извини, насчет устриц - не получилось. Пока не по карману. О н а (не обращая внимания, продолжает).

Он мне сказал: "Я верный друг!

И моего коснулся платья.

Как не похожи на объятья

Прикосновенья этих рук.

Так гладят кошек или птиц

Так на наездниц смотрят стройных.

Лишь смех в глазах его спокойных

Под легким золотом ресниц.

А скорбных скрипок голоса

Поют за стелющимся дымом:

"Благослови же небеса:

Ты первый раз одна с любимым". О н (подливая себе в бокал вина). Красиво. Я думаю, в ее время встретиться с любимым наедине было проще. Для этого не надо было сбегать с занятий, выгадывать время, когда нет родителей или просить ключи от квартиры у богатых друзей. Нам еще, по-моему. повезло. А некоторые в подъездах умудряются... Эта романтика, а-ля "Девять с половиной недель", хороша только по видику... Все должно быть с чувством, с расстановкой... Правда? Я даже в общаге не могу. На продавленных кроватях, где этим занималось не одно поколение бывших советских студентов... (Он чокнулся с ней, отпил вина, поставил бокал на столик и, обняв ее за плечи, вполголоса произнес). Кстати, сегодня не опасный день? А то я прихватил... Давай? (Он начал целовать ее в шею, мочку уха.) О н а (не отстраняясь, но и не реагируя на его ласки). Вот так сразу? Просто лечь и все? О н (чуть раздраженно). Конечно не сразу! Я пытаюсь тебя поцеловать, но ты отстраняешься... Я понимаю, трудно в первый раз. Но ты ведь хотела этого. Помнишь, как мы ждали этого дня? О н а. Я не могу... так просто... Пойми! (Она встает). О н. Ну что ты хочешь? У нас не так уж много времени... Я тоже против... как это говорится... "на минуточку зашел, сделал дело и ушел"... Прости. Это пошло звучит, но я как раз так не хотел. Извини. Я жлоб, наверное. Но, я думал, - музыка, вино - снимут излишнее напряжение, расслабят... Ты даже не пригубила... Ну, давай стихи почитаем?! Ты любишь Ахматову? Как это? (Бодро читает).

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.

Очертанья столицы во мгле.

Сочинил же какой-то бездельник,

Что бывает любовь на земле... Он осекся. О н а. Вот-вот... О н. Да брось ты, в самом деле! Черт меня дернул, прочесть это стихотворение! Любовь - не любовь! Кто знает, что такое любовь? Я знаю точно - меня к тебе влечет! Именно к тебе! Что еще нужно? Если это любовь, тогда она существует, это "медицинский факт"! Тьфу! (Он понимает, что опять сказал не то). Ну, я не знаю, что тебе еще сказать! Что я люблю тебя? Пожалуйста, я люблю тебя! (Подходит к ней, вновь пытается обнять). А ты меня любишь? О н а. Думала, что люблю. Теперь - не знаю... О н. Ну вот. А что случилось? Прости, ты ведешь себя... странно. Помоему, ты добровольно поехала со мной. Знала, зачем мы едем. Я тебя не обманывал, не завлекал, не спаивал... Все было честно. Я сказал, что хочу тебя. Ты ответила, что тоже. Какие проблемы? Если я не начал со стихов, с объяснений в любви, то, по-моему, мы уже прошли эту стадию... Она длилась достаточно долго, целый месяц. Я скажу тебе честно, ни с одной девушкой до тебя я так долго не ходил... Все случалось гораздо быстрее. И никто, знаешь, не остался в обиде... Мы взрослые люди, должны отдавать себе отчет в своих поступках. Я вел себя честно по отношению к тебе: сказал, что хочу, ждал, когда ты созреешь... В конце-концов, тебе уже восемнадцать лет. Ты взрослый человек и должна понимать, что мужчине нужна... физическая близость. Это... О н а. "...медицинский факт". О н. Да, если хочешь. Это физиология. Женщины, они устроены подругому. Особенно, девушки. Я понимал это и не особенно торопил тебя. Хотя, знаешь, месяц... Мне, прости, просто трудно, если хочешь знать, находиться рядом с тобой, целовать тебя, обнимать, и не... получать при этом разрядки... Это не так уж приятно для мужчины - все время в возбуждении! Просто вредно для здоровья, в конце-концов! Ты не знала об этом? Потом может просто не получиться... Что ты молчишь? О н а. Слушаю твою лекцию. О н. Ну, и? О н а. Очень познавательно. О н. А если серьезно? О н а. Я поняла, что виновата. Что надо было отдаться тебе в первый же день нашего знакомства. Что ты из-за меня рисковал здоровьем. Тратил драгоценное время, которое мог бы использовать с пользой для себя с другими, более покладистыми и умными девушками. Которым не надо читать стихи и даже поить вином... А можно сразу заниматься... (Она грустно усмехнулась). любовью. Поэтому, мне, наверное, лучше уйти. О н (загораживая ей выход). Подожди! Ты не так меня поняла! Может быть, я не прав. Все нужно было сделать по-другому. Ты действительно не такая, как все. С другими просто: три раза поцеловал, два раза обнял и - готова. С тобой у меня все с самого начала подругому. Я думал, что вообще не сумею... раскрутить тебя. Ты казалась мне такой холодной вначале. Я не мог понять: потрясающая фигура ноги, грудь, губы...

Он подошел к ней, обнял, поцеловал. Она ответила. Какое-то время они страстно целовались, потом он стал увлекать ее на диван. Сначала она поддалась, но затем мягко высвободилась.

О н. Что с тобой? О н а. Я пойду. О н. Не уходи! О н а. Сегодня я уйду. О н. Я прошу тебя. О н а. Сегодня я не могу. О н (гневно). Сегодня? Ты кормишь меня этим "сегодня" уже месяц! О н а. Не правда! Я только неделю назад сказала тебе, что хочу быть твоей! И только после того, как поняла, что люблю тебя! До этого я не давала тебе даже прикоснуться ко мне! О н. Ты может быть ведешь дневник? Для меня эти дни слились в один сладостратсный сон! Я думал, что и ты испытываешь то же. А оказывается... У тебя просто расписание! Как у автобуса! Видно, я просто ошибся в тебе. Ты не ледышка, ты - "динама"! Уходи! Я не держу тебя! (Он освободил проход).

Она не сдвинулась с места.

О н. Иди, иди! Я все понял! Оказывается, у тебя все было просчитано: когда разрешить поцеловать, когда обнять, когда переспать... А я, дурак, думал: поэтическая натура, сложный внутренний мир... Хорош, нечего сказать! О н а. Ты ничего не понял. О н. Нет, вот теперь-то я как раз начинаю понимать! О н а. Что ты начинаешь понимать? О н. Эту комедию... с сегодняшним траханьем, со всем... (Он засмеялся). Ты просто хочешь замуж! О н а. Что? О н. Да-да! Ты думала, что все хорошо рассчитала. Сначала разжигала меня, но держала на растоянии. Когда я начал закипать - чуть приблизила, чтоб я не лез на стенку. Потом ты сказала, что готова, и вот, когда это вроде бы должно было случиться, ты устраиваешь эту сцену, говоришь, что нас разделяет только одно - мы не муж и жена. Я падаю на колени, делаю предложение. Ты - даешь!..