И вот, наконец, нужный момент. Все вокруг обретает четкость. Держась за руку, они оказываются в центре поляны, на которой погиб Джереми. Джейсон смотрит сам на себя со стороны. Его изображение с размытым лицом склонилось над мертвым телом Джереми. Перед Кристиной открывалась картина произошедшего в таком виде, в каком ее видел и ощущал Джейсон. Она почувствовала мертвую тишину, опустошение, навеянное этим тяжелым для артэона Джейсона моментом. Дальше фрагменты схваток с волками. Десятки рычащих тварей, нападая со всех сторон, пытаются порвать его на куски. Джейсон также не отстает от них, рубит их жестоко, не добивает, оставляет на снегу кричать и умирать от боли. Кристина, наблюдая это бессмысленное насилие, от страха сильнее сжимает его руку. И вот тот момент, в котором он, перерубив свыше десятка волков, остановился посреди поляны заваленной телами этих "лохматых тварей". Наслаждаясь воплями раненных животных, он опустился на колени перед своим безумием, возникшим перед ним в облике доктора Росс. Кристина его галлюцинаций не увидела, ей открылась только поляна заваленная телами волков в центре которой Джейсон с прояснившимся лицом, забрызганный волчьей кровью, улыбается, глядя на заснеженные дебри манящие его. Эта картина наглядно передавала то, чем Джейсон является в объятиях Малдурума. Это чистое необъяснимое безумие, сейчас непонятное даже ему самому. Слайд шоу остановилось, все замерло. Дальше должна была последовать фраза: "Да доктор Росс, как вы скажите", но этого он Кристине показывать не стал.
Ему стало стыдно, он не мог смотреть на себя безумного со стороны. Продержав Кристину за руку на протяжении всего самого страшного, он, наконец, отошел в сторону, боясь на нее взглянуть. Исчезли трупы волков, исчезло замершее изображение Джейсона утопающего в объятиях безумия. В полной тишине, в его сознании они остались вдвоем посреди пустых декораций Мерзлого леса.
- Я видела все. Это было страшно, но это прошло, осталось где-то там в другой половине, сейчас далекой и недосягаемой. Безумно жаль Джереми но... ты, истинный ты ни в чем не виноват. Виновата система, которая к этому принуждает, а у тебя просто нет выбора. Во всем этом невообразимом безумии главное что здесь и сейчас ты Джейсон тот, которого я люблю. И буду любить несмотря ни на что, - по снегу, который не скрипел под ногами, напоминая, что все вокруг иллюзия, она подошла к нему и позволила себя обнять, положив руки к нему на плечи. Они открыли глаза. В реальности они сидели на продуваемой соленым морским ветром террасе, небо над которой заволакивала ночная темнота. Она сидела у него на коленях, он крепко прижимал ее к себе. - И пусть моя любовь станет для тебя той самой гранью что отделяет от того кошмара, - прижавшись к нему прошептала она.
- Так оно и есть. Знаете ваше высочество. Если бы меня спросили... Рай для меня это место, где я могу остаться с вами один.
- Маленький глупышка! Да ты тот еще романтик! - прошептала она перед поцелуем.
Оставив Джейсона на полу, она побрела по полуразрушенной террасе. Он после необходимой эмоциональной разгрузки впервые просто отдыхал. С наступлением темноты лепестки цветов, листья, бутоны различной растительности пробившейся сквозь камень террасы наполнились светом, приятно не ярко осветив все вокруг. Взяв со здешнего стола оставленную бутылку вина, после перенесенного скрытого стресса конкретно к ней приложившись, в полумраке на большом красном одиноком сияющем лишь в прожилках цветке она увидела бабочку с крыльями, раскрашенными в черно-белые тона. Аккуратно наклонившись, не дыша, дала ей переползти к себе на палец, принеся и показав ее Джейсону. - Смотри, какая она маленькая, беззащитная, погладь ее, - умиляясь бабочке, предложила Кристина. Джейсон послушно, кончиком пальца очень аккуратно и бережно погладил маленькое живое существо. - В этом тяжелом мире принизанном насилием, где сильные творят, что хотят, а бог я так поняла, не смеет вмешиваться. Видишь, какая она слабая и беззащитная вопреки всему злу этого мира. И сейчас она беззащитна перед тобой. Маленькое по-своему прекрасное проявление жизни и разве может возникнуть что-то другое кроме желания погладить ее? - глядя на бабочку, говорила Кристина. - Нет, конечно, - ответил он. - Наоборот нужно сделать все, чтобы таким маленьким невинным существам ничего не угрожало, - немного стеснительно опустив глаза, пробурчал Джейсон. Удивительно, но магия Кристины работала, почувствовав маленькую беззащитную жизнь перед собой, при этом полностью понимая ее ценность, Джейсон точно понял, кто он на самом деле такой. Несмотря на холодный ветер с моря, его заполнило необычное тепло как под мягким одеялом.
Ночное небо помимо сияющих звезд украшали сразу четыре планеты спутника проплывающие среди крыш и куполов зданий золотого города. Многие улицы Армидеи преобразились в так называемые "звездные аллеи". Ночные фонари на этих улицах в автоматическом режиме на своих столбах сдвинулись ниже и замерли в полуметре над землей. Зафиксировавшись ниже уровня глаз, сегодня освещали только тротуары под ногами у гуляющих ночью горожан. На звездных аллеях ночные небеса не заслонялись искусственным фонарным желтым светом, не покидая городских пределов, жители могли любоваться их естественной чистой красотой, просто подняв голову вверх. Стало холодно и Джейсон, накинул на Кристину свой китель.
У Джейсона дома их ждал праздничный стол, так долго томящийся в ожидании на белой скатерти. Несмотря на позднее время, никто из родных Джейсона не спал. Все, безумно соскучившись, ожидали его. Снова успокаивающий запах дома, внушающие покой родные стены, улыбки родных и приятное вино в бокале. Все, что еще недавно отдаваясь тяжестью на сердце, вспоминалось как невозможное, невероятное счастье. Посмеявшись, побеседовав обо всем за столом в гостиной его дома, уделив внимание его семье, Кристина и Джейсон наконец-то остались одни в спальне.
В четвертом часу ночи, все еще тяжело дыша и постепенно остывая после безумного и одновременно внеземного наслаждения, они лежали в теплой мягкой постели, довольно обнимаясь. И тут Джейсона как током ударило - он вспомнил о Рурхане. "Ваше высочество... Рурхан, с ним что-то не так..." - тревожно сказал он.
В спящем доме Фиалки царила темнота. Внизу на кухни стоял не убранный залитый воском свечей праздничный стол, накрытый в честь долгожданного возвращения Рурхана. На сквозняке из открытого на ночь окна в гостиной шелестела бумажная вывеска во всю стену, гласившая: "С возвращением домой любимый наш". Праздничные колпаки валялись разбросанные по гостиной, незаметно каждый понемножку разорванные, потрепанные Шатуном.
Селина и Рурхан, измотанные выплескиванием любви, уставшие от сладостных объятий, потоков ласки, и следующих за этим веселых разговоров ни о чем, крепко спали вот уже несколько часов. "Рурхан" - разбудил его странный голос огласивший темную комнату. Голая, поэтому в его сознании безмерно сладкая и нежная, Селина сложив руки под подушку, мирно спала, дыша ровно и беззаботно. Он первым делом укрыл ее получше, погладил и тихонько поцеловал. Едва закончилось умиление любимой, он серьезно испугался, осознав, что его разбудило. Он слышал свое имя, будто кто-то, затаившись где-то в темном углу, позвал его. Сев в постели он осмотрел темную комнату. Сюда под покров Света Духа не проникнуть Тьме, да и никаких странных звуков больше не последовало. Он посчитал причину испуга сном, и едва положив голову на подушку, снова услышал: "Рурхан" - произнесенное все тем же странным голосом. Теперь он слышал отчетливо, отчего его волосы от страха встали дыбом. Он узнал свой собственный голос, только более грубый и лишенный эмоций. Селина от переизбытка радости спала крепко и все также беззаботно. Скованный страхом он тихонько поднялся в постели.
- Кто здесь? - тихонько чтобы не разбудить любимую спросил он. "Не бойся" - что-то ответило его собственным голосом, раздавшимся громко и эхом раскатившись по комнате. Селина спала все также мирно, для нее ничего не происходило. Шатун, огромный лохматый пес лежал, не поведя и ухом, в своей койке дрых тихонько сопя. Понимая, что никто кроме него этого голоса не слышит, он испуганно замер в постели. Ему хотелось залезть под одеяло или с криком выбежать из комнаты. Но рядом была Селина, необходимость защитить ее обязывала встать и разобраться в чем дело. Набравшись храбрости, он слез с кровати, накинул халат. Свет чтобы не дай бог не разбудить свою малышку включать не стал. Ничего что можно было использовать как оружие, рядом не было. От безысходности он взял в руки большого плюшевого зайца валявшегося у кровати. И насторожено с игрушкой в руке двинулся по комнате. Отойдя от кровати, он снова спросил только уже громче: "Кто здесь?".
