– Сразу чувствуется вкус у человека, – обращаясь к Петру, заметил я. И, как бы невзначай, добавил: – Такие рыцари только у немецких дворян высокого происхождения в их родовых замках на письменных бюро стояли.

– Правда? – задержав руку, уже более заинтересовано переспросил мужчина.

– Конечно. Видите прикрепленную к мрамору небольшую табличку? Что там написано?

Этим вопросом мне удалось вновь обратить внимание клиента на статуэтку и разбудить его любопытство. Дальше все прошло как по маслу. Переключив разговор на самого покупателя, я выяснил, что тот считает себя потомком древнего рода. После этого мне не составило труда убедить толстяка в том, что перед ним настоящий раритет большой ценности, который в антикварном магазине стоил бы в несколько раз дороже. Заломив сначала немыслимую цену, я тут же значительно сбавил ее, подчеркнув, что делаю это исключительно из уважения к его происхождению. Начался торг, который закончился к нашему обоюдному удовольствию. Мужчина даже поблагодарил меня.

– Ну, ты и даешь! – с восхищением воскликнул Савельич, когда покупатель с довольным видом удалился. – Мастер. Ничего не скажешь. Талант! Ладно. Давай так. Ты тут хозяйничай, а я пока пивком на вечер затарюсь. Ну и Марью навещу. Посмотрю, как она там.

Петр так жалостливо посмотрел на меня, что мне ничего не оставалось, как согласиться. К тому же я рассчитывал, что он, в силу своего характера, не удержится и обязательно расскажет Маруське о моих талантах. Дальнейшее развитие событий показало, что мои расчеты оказались правильными.

Я остался «хозяйничать», а Савельич, сразу же повеселевший, отправился по своим делам. В течение оставшегося торгового дня он наведывался ко мне всего пару-тройку раз. Придет, постоит немного, понаблюдает, как идет торговля, задаст несколько ничего не значащих вопросов, сам же на них ответит, и след простыл.

В одиночку мне было проще работать с покупателями. И я старался изо всех сил. В мои планы ведь входило намерение произвести на Марью Петровну максимально благоприятное впечатление. Она была единственным человеком из моих нынешних знакомых, который реально мог мне помочь выбраться со свалки. В последний раз Петр появился уже тогда, когда пришло время сворачивать лоток и готовить товар к складированию в контейнере. Хитро подмигнув мне, он поведал, что сегодня у нас будет знатная прогулка с Джеком, так как завтра ему за руль не садиться, а, следовательно, можно будет позволить пропустить не одну бутылочку пивка.

Мы быстро свернулись и уже вдвоем направились к Петровне. Я отчитался за выручку и помог собрать оставшийся товар. Мне еще не доводилось видеть Маруську в таком приподнятом настроении. Она быстро пересчитала деньги и, убедившись в правильности моего отчета, внимательно посмотрела на меня.

– Наслышана, наслышана о твоих талантах! Петро мне все уже рассказал. Честно говоря, не верила, что такое возможно для человека, который не имеет богатого личного опыта в продажах.

Всю обратную дорогу домой она шутила и подтрунивала над Савельичем. Тот, в свойственной ему манере, без умолку болтал. Я же, глядя на эту пару, едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Как все-таки мало надо человеку для счастья!

Зайдя домой, Марья Петровна первым делом протянула мне видимо заранее собранную сумку с продуктами и «горючим». Затем попросила Петра слазить в погреб за квашеной капустой и огурцами.

– Надо отметить твой дебют на рынке. Сумку поставь! Я ее тебе дала, чтобы потом не забыть. Свое слово держать надо. Не то Потапыч мне всю плешь проест. Но это для него. Ты же давай мой руки и садись за стол. Праздновать будем. Заслужил.

Тут вернулся Петр, неся соленья, и подмигнул мне.

– Мы с Василием потом с Джеком прогуляемся, если не возражаешь,– обратился он к хозяйке дома. Как потом выяснилось, Савельич не только успел слазить в погреб, но и выгрузить пиво из багажника своей машины и даже припрятать его.

Марья Петровна не возражала. Она быстро накрыла на стол. Как по мановению волшебной палочки откуда-то появился холодный шашлык, домашнее сало, запотевший хрустальный графинчик с водкой, красивые стопки с изображением различных животных. Мне достался кабан, а Петровне – заяц. Петру она поставила расписанную забавными картинками керамическую кружку с серебряной крышкой.

– Он у меня водку не пьет. Пиво предпочитает. Вообще я это его пристрастие не поощряю, но сегодня другое дело. Прошу к столу, – Маруська широким жестом пригласила нас присаживаться. – Петруха! Чего сидишь? Наливай, давай! Обмоем сегодняшнюю удачу!

Застолье прошло весело. Признаюсь, давно мне не доводилось так вкусно поесть. Савельич все подливал и подливал водку, будто не замечая, что моя стопка оставалась почти нетронутой. Петровна быстро захмелела, видимо сказались ее возлияния с товарками на рынке. Почувствовав это, она, сославшись на усталость, встала из-за стола, и, извинившись, ушла спать, не преминув напомнить мне, чтобы мы завтра с Потапычем не опаздывали.

Я помог Петру убрать со стола и, прихватив сумку с продуктами, присел на крылечке в ожидании, пока тот собирался на прогулку. Через несколько минут он вышел, и мы направились к Джеку. Овчарка, увидев в руках Савельича поводок, весело залаяла и радостно завиляла хвостом. Не успел он наклониться, чтобы поправить ошейник, как она принялась лизать его лицо языком.

Петр Савельич предложил изменить маршрут и прогуляться до соседней улицы.

– Надеюсь, ты не очень спешишь на свалку? Пойдем, я тебе одну полянку покажу, а заодно и поговорим.

Он снова, как и вчера, нырнул в кусты. Но на этот раз появился не с одной бутылкой пива, а с целой сумкой.

– Сегодня никаких возражений. Я угощаю. Попробуй. Это мое любимое. Думаю, тебе понравится, – как всегда скороговоркой выпалил Петр и, не выслушав ответа, дернул Джека за поводок.

Мне не хотелось омрачать наши отношения, которые становились все теснее. Тяжело вздохнув, я повиновался. На вкус пиво оказалось довольно горьким напитком.

«И чего хорошего он в нем находит?» – подумал я, но предусмотрительно промолчал.

Полянка оказалась поросшим травой полем, с двух сторон которого виднелись ворота с натянутой на них сеткой. По бокам этой вытянутой площадки, врытые прямо в землю, стояли деревянные скамейки. Вокруг не было ни души. И только карканье ворон, да бесконечное бормотание Петра нарушали повисшую в воздухе тишину.

– Здесь наши мальчишки в футбол гоняют, – прервал Савельич свое нескончаемое повествование о каких-то тормозных шлангах. Привязав Джека к скамейке, он уселся на нее верхом и жестом пригласил меня сделать то же самое.

– Я хочу с тобой поговорить, – важно произнес Петр.

«А до этого что было? – с тоской подумал я. – Если он считает свой бесконечный монолог молчанием, что же меня ожидает сейчас?»

– Так вот, – начал он, сделав большой глоток, осушив чуть ли не половину бутылки.

Далее Савельич заявил, что ему сделали очень выгодное предложение. Как всегда он начал издалека. Предложение исходило от одного их общего с Маруськой знакомого. Далее последовал подробный рассказ об этом человеке, начиная с его школьной скамьи. Повествование то и дело отклонялось от главной линии, перемежевываясь то описанием супруги, то, ни с того ни сего какой-то машины. В общем, Петр был в своем амплуа. Из его сбивчивого изложения я только понял, что в прошлом их приятель руководил каким-то силовым ведомством. Каким именно уловить было трудно. А сейчас является владельцем крупного бизнеса.

Я устал слушать несвязанный рассказ Савельича и переключился на свои мысли, а когда вновь обратил внимание на его речь, то обнаружил, что он только-только подобрался к самой сути.

– Представляешь! – Петр допил очередную бутылку и с воодушевлением продолжил. – Предстоит поездка на машине к морю. Я, естественно, за рулем. Для этого меня и приглашают. Не сахар, конечно, столько верст отмахать. Но зато, когда мы приедем, мне будет предоставлена полная свобода, за исключением редких выездов на пикник или еще куда. А в остальное время: море, солнце… В общем, делай что хочешь. Все оплачено. Сказка, а не жизнь!