Ночь уже давно окутала Академию своим звездным палантином. Густой мрак разгоняли лишь редкие магические фонари, расположенные вдоль дорожек, петляющих между клумбами. Весна уже вступила в свои права. Днем солнце грело все жарче и жарче. Исчезли последние отчаянные островки снега и льда. Но вот ночи по-прежнему оставались холодными.

Я поежилась и закрыла окно. За спиной хлопнула дверь. Я оглянулась. Прислонившись спиной к двери и тяжело дыша, стояла моя соседка по комнате и закадычная подруга Фария. Судя по озорным огонькам в ее глазах, я сразу поняла, что кому-то вновь посчастливилось или вот-вот посчастливиться встретиться с неиссякаемой фантазией моей подруги.

– Ну, рассказывай. Что ты опять вытворила? – я уже настолько привыкла к ее выходкам, что ничему не удивлялась и не пугалась. Вот и на этот раз была абсолютно спокойна. Мне было даже не особо любопытно.

– Почему я сразу что-то вытворила? – Фария изобразила обиду и, запахнув халат, направилась к столу в центре нашей небольшой комнаты.

– Фар, – вздохнула я, опускаясь на свою постель и приготовившись закутаться в одеяло, – я слишком хорошо тебя знаю. А особенно этот блеск в твоих глазах. Рассказывай.

И я уставилась на подругу, медленно жующую один из пряников, вазочка с которыми стояла на столе.

– Хорошо, – сдалась она после недолгого молчания и метнулась ко мне на кровать. – Я подмешала этой гадине Вирэн в шампунь настойку илея.

Я никак не отреагировала на признание Фарии, ожидая продолжения рассказа, потому как была уверена, это еще не все. Сама по себе настойка илея особого вреда не принесет. Ну, несколько дней волосы будут жесткими, как проволока. Не могла подруга так просто отомстить своей давней сопернице. Явно было что-то еще.

– Ну да, – наконец, нехотя выдавила из себя Фария, тряхнув еще влажными после душа волосами иссиня-черного цвета, – я добавила туда толченые плоды плинника.

– Плинника? – ужасу моему не было предела. Дело в том, что растение плинник был невысоким кустарником, а вот плоды его заключались в продолговатую оболочку, усеянную маленькими шипами. И если они каким-то образом попадали на волосы, то помочь прическе могли только ножницы и ничто больше. – Фар, ты в своем уме?

– А что? – подруга пожала плечами. – Будет знать, как строить глазки Нириану.

– Нириану? – удивилась я. – Это тот рыжий, которого ты бросила три месяца назад?

– Да. Ну и что, что бросила? Это не значит, что ему может строить глазки какая-то… Вирэн.

– Фар, ты ненормальная, – спокойно констатировала я факт, укладываясь спать.

– Зато у меня не скучная жизнь, – подруга поднялась с моей постели, щелкнула пальцами, высушивая волосы.

– И когда-нибудь ты найдешь приключения на свою пятую точку. Тебе мало выговоров от ректора?

– Выговором больше, выговором меньше, – Фария передернула плечами. – Все равно не выгонят. Я – Ливар, хоть и полукровка.

Ливар – это королевский род оборотней. А подруга была полукровкой, потому что ее мать когда-то развлеклась с простым человеком, хоть и магом. Фарию община признала, но как полукровке ей досталась немалая доля презрения и обид. Мать старалась лишний раз не демонстрировать свое родство с дочерью. Подругой занимались няни да нанятые учителя. У нее и друзей-то никогда не было. Мы с ней тоже не сразу нашли общий язык. Фария не привыкла делиться с кем-то, да и находить общий язык для нее тоже было в новинку. И все эмоции она привыкла всегда держать в себе. Но однажды я застала ее в слезах. Для меня это было не меньшей неожиданностью, чем для нее. Оказалось, что она чувствует себя одинокой, но не может довериться другим, потому что все, что она видела от своих сородичей – это унижения и злобу. После такого не просто поверить в добрые намерения окружающих. Тогда я предложила ей попробовать довериться мне. Было не просто. Прежде, чем мы стали закадычными подругами, ушел не один месяц, наполненный обидами, ссорами и непониманием. Но теперь это уже позади. Фария уже даже почти избавилась от своего высокомерия. Да и друзей помимо меня у нее прибавилось. Как и поклонников, к которым, она, кстати, относилась без особой щепетильности. Внешностью девушка была не обделена. Тонкая высокая фигура со всеми причитающимися девятнадцатилетней девушке формами, длинные черные волосы, чуть раскосые черные глаза, смуглая кожа. А еще она обладала неиссякаемой энергией, неумной фантазией и жаждой жизни. Сколько выговоров она получала от ректора, да и я часто за компанию с ней. А все ни по чем! И она права. Представителя рода Ливар никогда не выгонят из Академии магии. А позор… Он на ней и так лежит, благодаря матери.

Я вздохнула, понимая, что все поведение Фарии свидетельствует лишь о том, что она хочет привлечь к себе внимание, надеясь, что мать или кто-то из родственников хоть раз приедет на вызов ректора, а не будет отписываться длинными витиеватыми письмами, выражающими сожаление по поводу поведения их недостойной дочери. Но пока никто из рода Ливар не почтил подругу своим вниманием. Ее даже поступать в Академию привез слуга.

– Ты думаешь, Вирэн не догадается, кто нахимичил с ее шампунем? – решила я сменить тему.

– Не докажет. К тому же, недоброжелателей у нее предостаточно.

– И все же, тебе не кажется, что ты поступила несколько жестоко? – осторожно спросила я.

– Кто-то должен был проучить эту выскочку. Ты видела, как она унизила ту девушку с первого курса?

Это правда, Вирэн Нилан была очень высокомерной и эгоистичной особой, считающей, что весь мир вращается только вокруг нее любимой. И все это потому, что ее семья была приближена к императору Авиду, точнее ее отец состоял в совете Лордов при императоре.

– Если честно, не хотела бы я сейчас оказаться на месте Вирэн, – пробормотала я.

– А ты и не будешь, – Фария улыбнулась, обнажив короткие клыки. – Ты у нас девочка добрая и безобидная, любящая всех и вся.

– Я не святая, – возразила я.

– Ну да, тебя ведь еще не причислили к лику святых. Да какие твои годы.

– Да ну тебя, – рассмеялась я.

Фария немного помолчала, задумчиво глядя на меня.

– Тебе снова снились кошмары? – осторожно спросила она.

– Да, – я опустила глаза, не желая разговаривать на данную тему. – Я тебя разбудила?

– Ты кричала во сне. Ириэн, не хочешь рассказать?

– Нет. Это всего лишь сон.

– Как хочешь, – не стала настаивать Фария. Она одним хлопком в ладоши погасила магический светильник и легла спать.

А я еще долго смотрела в темноту, разрезаемую лишь тонким лучом лунного света. Давно мне не снился этот кошмар. Я уже начала о нем забывать. А он вновь напомнил о себе, принеся то давнее чувство безысходности, липкого ужаса и запаха смерти. Я никогда не помнила подробностей. Только обрывки, смазанные куски. Но там всегда присутствовал страх, граничащий с обреченностью. Я ощущала острую безнадежность и безвыходность, какую ощущает стоящий на краю пропасти и понимающий, что дороги назад нет, остается лишь шаг вперед, один маленький шажок, отделяющий от смерти. А еще там было темно. Сон никогда не менялся. К нему не добавлялись новые подробности. Всегда одно и тоже. Я уже даже начала верить, что все это и правда было сном, страшным, кошмарным сном, который непременно рассеется с приходом нового дня. И я никогда не рассказывала о нем Фарии. Она и не настаивала, соглашаясь с моим правом не некоторые тайны. Да и рассказывать особо было нечего. Я ничего не помнила. В наследство от прошлого мне остался только этот сон, который никогда ничего не объяснял и не прояснял. А вопросы я уже давно перестала задавать. Что было, то было. Да и чувствовала я интуитивно, что лучше мне ничего не вспоминать. И вот с такими мыслями я медленно уплыла в сон. На этот раз он был обычным, наполненным посиделками с друзьями и смехом.