© Наталия Янкович, 2017

© Интернациональный Союз писателей, 2017

Наталия Валерьевна Янкович родилась в Тамбове в семье инженеров. Поступила в ТГУ им. Г.Р. Державина на факультет журналистики. С шестнадцати лет работала на ТГТРК (Тамбовской государственной телерадиокомпании). Делала авторские программы, новостные сюжеты. Получила премию от издательской группы «Курьер» как лучший юный журналист года. В конце девяностых переехала в Москву для работы в спортивном журнале. В начале двухтысячных ушла в частный бизнес.

Свой первый большой роман задумала и написала в 25 лет. С тех пор это стало образом жизни и настоящей любовью.

Премии:

– «Ялос-2017». 1 место в номинации «Лучший писатель года» – роман «Другой Мир»;

– «Ялос-2017». 1 место в номинации «Лучший публицист года» – рассказ «Принципы гуманности»;

– «РосКон-2017». Диплом «За яркий дебют»;

– «РосКон-2017». Гран-при в конкурсе им. О. Генри за рассказ «Мальчик и тьма»;

– Аэлита 2017. 1 место в конкурсе им. Жюля Верна – рассказ «Фокус сознания»;

– Аэлита 2017. Премия «Старт» – роман «Воин Духа: Воплощение».

Силирианцы (или силирийцы) давно живут на Станциях – на множестве Станций, разбросанных по всем секторам Галактики. Их раса стала оплотом и символом веры для большинства разумных существ, населяющих космос. Со времен сотворения мира силирийцы следят за сохранением Гармонии и Идеи Мироздания. Только им ведомы законы и связи, что движут всем сущим. Это их природа, их предназначение, их жизнь и их миссия.

Силирийская система планет расположена в 001 секторе Галактики. Именно оттуда начинается отсчет секторов. Это самое закрытое и самое загадочное место Вселенной, так как ни одной разумной расе, что населяет Галактику, не удалось обнаружить в этой части космоса и намека на силирийскую систему планет.

Мало кто видел силирийцев во плоти, и почти каждый хоть раз бывал на их Станциях. Силирийские Станции – средоточие торговли, развлечений и мест для ремонта и дозаправок кораблей. Там бурлит и кипит жизнь, ежесекундно прибывают и улетают корабли всех разумных существ, которые вышли в космос. Но самих хозяев никто не видит. И очень мало кто знает, что силирийцы на самом деле всегда там – в подпространстве: в каждом секторе галактики развернуты огромные лаборатории, где ученые наблюдают за соблюдением законов причин и следствий, а Воины Духа в любую секунду готовы выступить на задание и откорректировать искажения реальности.

И никто не знает, что Силирия совсем рядом – силирийцы вокруг нас, среди нас… Они выглядят как мы, они умеют думать как мы, как любая разумная раса, когда-либо населявшая Вселенную. Быть среди нас – часть их жизни и часть их природы. Воины Духа сливаются с нами, впитывают суть каждого разумного вида и стараются бережно и незаметно вести по пути познания и развития. Они инструмент законов Мироздания.

«Вот уже два года, как я чувствую себя совершенно другим человеком. Нет, внешне ничего не изменилось. Я продолжала ходить в элитную школу, а теперь и в элитный университет, продолжала быть хорошей и послушной дочерью своих родителей. Только между нами появилась незримая пропасть. Я все чаще ловила на себе недоуменные взгляды матери, сочувствующие взгляды отца и жгуче-ненавидящий – моего брата-близнеца. Если мать и отец пытались хотя бы сделать вид, что все о'кей, то брат даже не старался скрывать своих чувств – он меня жутко ненавидит! С чего бы?

Я, в общем-то, не слишком гениальная. Обычная дочка богатых родителей. Мать – советник президента по каким-то там… вопросам… Отец – успешный бизнесмен. Особенно успешным он стал после определенного содействия матери, со стороны властей предержащих. А я – самая обычная, да еще и с «мерцающим сознанием». Именно такой диагноз мне поставил какой-то суперзвездный доктор в Германии. Мерцающее сознание! Ха-ха-ха! По-обычному, по-нашему, я бы назвала это «провалы в памяти в совокупности с раздвоением личности». Так что я «фрукт» еще тот! Такие «фрукты» моей матери – советнику президента совсем не нужны.

И все это случилось со мной за последние два года. Была нормальным ребенком, а стала позором рода… Я, конечно, преувеличиваю. В припадках на улице я не бьюсь, но веду себя (и даже я это сама признаю) странновато. Бывает, вытяну вперед руки и ауру маман начинаю щупать. А потом как ляпну не своим голосом:

– Сегодня взятку предлагали, а тебе так хотелось взять, что даже настроение попортилось! Вот потому тут клочок серый, а тут сизый и вообще все надорвано!

Я бы, может, и промолчала, но меня словно тысяча чертей разжигает – и в такие минуты я просто не могу сдержаться.

А маман вскакивает со стула (до этого она мирно пила с отцом чай на кухне), разливает чай по всему полу, чашка вдребезги, и сиреной начинает вопить:

– Сколько раз говорила: не мели чушь! Марш в постель и прими успокоительное! Коперфилдша немытая!

Главное, почему «немытая» всегда?! Меня больше всего именно эта фраза убивает. Никакие мерцания сознания мне не мешают принимать душ и приводить себя в божеский вид… Но потом обычно мать приходит в себя и треплет меня по волосам, мол, все в порядке, все бывает…

Отец в такие минуты строит брови домиком и часто моргает. Но сказать хоть слово против матери побаивается. Она у нас – форменный фельдфебель в юбке. Гаркнет – мало не покажется.

А брат… отдельная история. В детстве мы были очень дружны – близнецы все же. А потом, после аварии, его словно подменили. Или меня подменили? В общем, мы стали другие. Даже внешность потихонечку начала меняться. До этого я была светло-русая, конопатая и нескладная. Сейчас совсем другое дело: блондинка, красавица с ладненькой фигуркой. Это я не сама придумала. Это мне поклонники в университете все уши прожужжали. И если у меня все перемены произошли во внешности, то у брата, похоже, в мозгах. За эти два года он умудрился закончить Московский университет экстерном и в совершенстве овладеть четырьмя языками! Это ж надо было так головой в аварии долбануться, чтоб потом так резко поумнеть?! Одним словом, мать и отец им гордятся. А на меня поглядывают косо и с опаской.»

– Елена, Данила сейчас придет! Спускайся к столу! – голос матери оторвал девушку от записей. Она шмыгнула носом, заправила локон густых золотистых волос за ухо, захлопнула дневник, спрятала его под матрац, глубоко вздохнула, точно собираясь погрузиться под воду, и выбежала из комнаты.

Спускаться со второго этажа в просторную и шикарно обставленную, по последнему слову моды, гостиную девушке не хотелось, видеться с братом Даниилом не хотелось еще больше. Двухэтажная квартира в самом центре Москвы вообще навевала на нее непонятные тягостные… Елена даже не могла подобрать верное слово… «Тягостные» что: думы, размышления, воспоминания? Да, воспоминания! Только по всем законам логики вспоминать ей было нечего. Память девушки отчетливо это знала. Но… ощущение, будто ей есть что припомнить, преследовало неотступно.

– Елена, очнись! Тетя Тома задала тебе вопрос! – Елена несколько раз похлопала ресницами и обнаружила, что за своими размышлениями успела спуститься к столу и теперь её окружает толпа родственников. Все они ждали возвращения её брата Даниила и собирались отметить его поступление в один из самых престижных университетов Англии. Даниил планировал получить степень бакалавра в Манчестерском университете.

Тетя Тома, с ярко-красными намалеванными губами на уже стареющем лице и тремя слоями туши на подкрученных ресницах, продолжала натянуто улыбаться. Родне было известно о новоприобретенных странностях родственницы, так что отсутствующий взгляд и молчание Елены их не сильно удивляли.