-- Хотите кофе?

-- Не откажусь.

На взгляд Алексея, Сапожников был вечный зам. На редкость усидчивый, вполне интеллигентный человек и очень большой дипломат, он вез на себе всю бумажную, рутинную работу в прокуратуре, в том числе за Хлыбова. Но тот же Хлыбов однажды в сердцах иа него прикрикнул: "Да будьте вы немного сволочью, Семен Саввович! Нельзя же так". И это было справедливое замечание.

-- ?сть что-нибудь существенное? -- спросил Сапожников, наблюдая, как из кофеварки душистой струйкою сцеживается кофе. Алексей понял, что его спрашивают о сегодняшнем деде, по факту вымогательства.

-- Существенного ничего.

Сапожников поставил перед ним кофе. Сел сам.

-- Дело серьезное, Алексей Иванович. Все основания думать, что объем работы предстоит большой. В общем, так. Собирайте, какие сможете, материалы, а мы постараемся организовать оперативио-следственную группу. Группу возглавите вы.

-- Ну-у, об этом говорить рано, Семен Саввович.-удивленно протянул Алексей.-- Ни одной мало-мальски приемлемой версии, никаких фактов. И потом, где вы возьмете людей?

-- Люди найдутся. Тот же Соковнин Василий Степанович.

Алексей засмеялся.

-- У Василия Степановича на шее десять поруганных девственниц. И три замужних. Два розыскных дела. Одно самоубийство под вопросом. Василии Степанович -- конченыц человек.

-- Предоставьте нам решать...

Алексей вдруг обратил внимание, что Сапожников уже не в первый раз говорит "мы", "нам", вроде от себя, но во множественном числе. Это показалось ему странным. Он с любопытством уставился на Сапожнйкова.

-- В чем дело, Семен Саввович?

Сапожников маленькими глотками, не торопясь, допил свои кофе и отставил чашку в сторону на поднос.

-- Объем работы чрезвычайно большой,-- задумчиво повторил он. -- Мы тут посоветовались и решили, Алексей Иванович, в группу Крука вас пока не привлекать. Мера, правда, временная, но на первоначальном этапе распыляться вам не следует. Тем более, что приказ даже и не подписан.

Алексей подумал и легко согласился.

-- Это разумно.

-- Значит, не возражаете? -- Сапожников даже порозовел от удовольствия. Кажется, он ожидал неприятного разговора, объяснений, и это его тяготило.

-- Нисколько.

-- Вот и хорошо. Кстати, здоровее будете,-- улыбнулся он.

Алексей снова согласился.

-- Угу. Живой шакал лучше дохлого льва.

Они вместе посмеялись шутке. Потом Алексей усомнился.

-- Хотя сразу, Семен Саввович, меня убивать не стали бы. Обычно это мероприятие проводится в три этапа.

-- То есть? -- не понял Сапожников.

-- Первый этап, это когда на неугодного человека пытаются воздействовать чисто административными мерами. Скажем, устранить от ведения дела под каким-нибудь благовидным предлогам. Ради его же собственной пользы. Или ради пользы другого дела, параллельного, чтобы человек не распылялся особенно на первоначальном этапе. Если административные меры почему-иибо не срабатывают, начинается второй этап обработки. Неугодного человека -- покупают. Или подкармливают. Предлагают должность. И только на последнем, третьем этапе, когда все гуманные способы полностью исчерпаны, а человек так ничего не понял, только тогда с полным основанием ему выписьвавт путевку на тот свет. Самый свежий пример, вы знаете, Виталий Шуляк.

Когда Алекеей закончил. Сапожников смотрел мрачнее тучи и молчал. Наконец, тяжело ворочая языком и уже без дипломятии, спросил:

-- Значит, я вас обрабатываю. Я правильно понял?

-- Нет, Семен саввович, не вполне. Вы честный и порядочный человек. Очень покладистый. Иначе на эту тему с вами я не стал бы откровенничать. Но вашими руками меня пытаются обрабатывать.

-- Моими руками? И кто они... эти?

-- Вероятно, те, с кем вы советовались. Действительно, кто они?

Сапожников хмыкнул:

-- В ваших с Бортижковым списках этого человека нет.

-- Понятно. Полковник Савиных?

-- Да.

-- Имя полковника Савиных есть даже в сводном списке, Семен Саввович. Но я не советую информировать его о том, что вы это знаете. Прежде всего для вашей личной безопасности.

-- Погодите. Но вы же сами на оперативном совещании...

-- Да, солгал. Ну и что?.. Тоже в целях личной безопасности. Тем не менее, вы видите, первоначальная обработка уже началась. Кстати, лично для вас могу пояснить, кто такой генерал-майор милиции Свешников. Этот человек, Семен Саввович, является близким родственником президента так называемого акционерного общества "Российский лес", которое занимается вывозом нашей древесины за границу. Валютная выручка, как вы правильно догадываетесь, оседает в Москве. Этот бизнес доступными ему методами прикрывает именно господин Свешников. Через полковника Савиных в том числе.

Сапожников некоторое время молчал, переваривая неожиданно свалившуюся информацию. Потом настороженно-испуганным голосом спросил:

-- Мое имя в списке есть?

-- А вы сами как думаете?

-- Я думаю, никаких списков нет вообще.

Алексей ухмыльнулся.

-- Хотите зарыть голову в песок?

-- А вы?..

Это "а вы?" прозвучало совсем некстати, беспомощно, и Алексей вдруг хорошо прочувствовал его состояние. Пятнадцать лет Сапожников тихо-мирно отсиживался за широкой спиной Хлыбова и тянул на себе весь бумажный воз, не вникая, как это ни странно при его должности, в то, что творится вокруг. Эдакий уютный со здоровым румянцем эгоизм. После смерти Хлыбова на короткое время Сапожников возглавил районную прокуратуру и впервне почувствовал себя на пронизывающем до костей сквозняке.

Желая скрыть внезапную растерянность. Сапожников заслонил лицо ладонью. Потом, чтобы хоть что-то сказать, грубо спросил:

-- Что вы предлагаете?

-- Я? -- Алексеи удивился вопросу, но тут же понял, что Сапожников открывает и закрывает рот чисто механически, и смысла собственных слов он не понимает.

-- Семен Саввович, я хотел бы от первичного, административного этапа обработки моей шкуры перейти сразу ко второму.

-- Что?

-- Ко второму этапу. Меня это хоть как-то стимулирует. Только пусть черный полковник, с которым вы советуетесь, не перепутает второй этап с третьим.

Сапожников машинально кивнул, и это получилось забавно. Почти договорились.

-- Я могу идти?

-- Да. Конечно.

Глава 5.

Вначале Алексею показалось странным, что Крук так легко сдал его, словно фигуру на шахматной доске ради сомнительного позиционного преимущества. Но, поразмыслив, он решил, что за спиной у Крука и без его ведома кашу варит полковник Савиных. Пятидесятилетняя девственница Семен Саввович Сапожников, как обычно не вникая в обстоятельства, пошел у старого лицедея на поводу. Уже завтра полковник Савиных через того же Сапожникова поставит Крука перед свершившимся фактом. Правда, не очень понятно, почему полковник вдруг так мелко, по-бабьи засуетился? Даже если убийцу удастся в конце концов вычислить, едва ли следствие сумеет предъявить ему мало-мальски обоснованное обвинение.

Еще один темный момент. Для убийцы Шуляк являлся врагом номер один и своими действиями представлял вполне понятную угрозу. Однако "свой человек" Хлыбов спустя время был тоже убит. Почему?.. Разошлись интересы? Или Хлыбов для убийцы никогда своим человеком не был?

На столе звякнул телефон. Какой-то бес внутри будто толкнул Алексея под локоть. Он потянулся за трубкой в полной уверенности, что абонент на том конце провода Хлыбова Анна.

-- Здравствуйте, Анна Кирилловна. Я слушаю вас.

Трубка молчала.

-- Говорите же,-- с улыбкой в голосе повторил он.-- Я слушаю.

-- Алексей Иванович, вы не могли бы появиться сегодня у меня дома? -- услышал он голос Анны.-- Я очень, очень прошу вас.

-- Разумеется. Но в чем дело?

-- Это трудно объяснить в двух словах.

-- Вы чего-то боитесь?

-- Да! -- Она почти вскрикнула.-- Боюсь. Я боюсь возвращаться домой.