Теперь она знала, что она такое и что именно с ней творится, знала, что с этим делать, знала, что это навсегда. Вот только почему так рано и так активно? Сдавливая пальцами виски со стучащими в них молоточками и надеясь, что когти не рискнут показаться, – ведь тогда они испортят перчатки – черноволосая экра облизывала губы и напряженно скользила взглядом по саду. Нужно было как можно быстрее попасть в слепую зону для всех, кто может показаться на балкончике или выглянуть в окно: о проблемах не должны знать не только гости, но и даже родители. Сейчас она продышится и вернется в зал. Дайте всего несколько минут, чтобы унять поплывшие перед глазами круги и дрожь во всем теле.
Чуть влажная трава неприятно холодила ноги, касаясь не скрытых туфлями щиколоток, подол длинного вечернего платья шуршал при ходьбе, руки покрылись мурашками: начало весны выдалось прохладным, а она не взяла даже легкую накидку. Хотя сейчас что угодно стало бы мешаться – Кейру и так мучила идея распрощаться с перчатками и обувью, а еще избавиться от впившихся в голову шпилек, сдерживающих тяжелые, густые волосы. Вдобавок можно отодрать юбку, и она окончательно станет похожа на жуткое существо из сказок, которым их с сестрой пугали в детстве. Правда, потом, выросшая экра осознала, что она сама будет страшнее любого ночного кошмара. И это воспоминание заставило болезненно скривиться.
Если очень приближенно – их можно было бы назвать демонами, но все же они являлись скорее смесками. Крови тех древних чудовищ, что многие, по незнанию, называли демонами, и что были куда страшнее оных, в экрах была всего треть. Остальные две в равных пропорциях занимали драконья и человеческая. И самое главное – всего несколько капель драгоценной венозной жидкости истинных фэйри в качестве катализатора, поскольку сама по себе смесь трех предыдущих не опасна. Внешне похожие на людей, – среднестатистический рост, две ноги, две руки, голова и туловище – экры имели ряд отличий, большая часть из которых проявлялась только в боевой ипостаси. Конечно, если не брать в счет нечеловеческий цвет глаз, вытягивающиеся зрачки в моменты эмоциональной нестабильности и магические способности. Несмотря на то, что получилось почти идеальное существо, взявшее от трех древних рас самые яркие черты – регенерацию, оборотничество и ментальную магию, по принципу равновесия оно получило и обратную сторону: боязнь стали, схождение с ума в ночи двулуния – зависимость от эмоций или крови. Изначально этот голод был настолько сильным, что едва созданные «звери», попав под влияние Алой Луны, убивали своих же творцов, потому как не имели никакого разграничения на своих и чужих – они знали лишь понятие жертвы.
Она даже не знала, куда идет, оставив сей вопрос на откуп своему «зверю», понимая, что сейчас так сделать будет разумнее всего. В конце концов, это существо отличалось от тех «зверей», что сброшены Богами в Бездну: за тысячи лет искусственно созданную расу не раз подвергали экспериментам, что привело к максимально возможному контролю сознания своей сущности. Но, получая удар исподтишка, среагировать на него верно сразу – слишком сложно. Особенно если тебя никто не учил тому, как с этим справляться. Поэтому оставалось лишь довериться чему-то, похожему то ли на интуицию и разум «зверя», то ли на шизофрению. В последнее Наследница верила сильнее.
К моменту, когда она нашла искомое, мир перед глазами уже начал восприниматься цветными пятнами, теряя привычные очертания предметов, и самое главное «пятно» цвета индиго – максимально полезное – было прямо перед ней. Медлить она не стала. Пальцы сжимали нечто теплое, что явно было живым существом, которое почему-то даже не пыталось сопротивляться и биться в ужасе, а что-то говорило ей на непонятном языке то ли успокаивающим, то ли насмешливым тоном. Хотя, язык, скорее всего, был родной, просто разум «зверя», взявшего власть в свои лапы, не собирался размениваться на такие мелочи. Он был слишком голоден для осмысливания чего-либо, а потому заставлял упиваться чьей-то болью, трясущимися от нетерпения и желания руками терзать плоть, оставляя кровавые следы и глубокие раны. Все, что не владеющая собой Кейра могла сейчас сказать: перчатки все же пойдут в утиль.
Сознание прояснилось непривычно быстро для подобной ночи, словно «зверю» подкинули цельного кабана с гарниром – Наследница даже ощущала легкое «переедание», заключающееся в слабости и странном бормотании в голове, заглушающем ее собственные мысли: последствия любого ментального «обеда». Сделав пару глубоких вдохов и с ужасом осознав, что она сидит на влажной траве, которая, должно быть, уже оставила следы на платье, экра попыталась встать на ноги и едва сдержала позорный вопль, что явно не сделал бы чести аристократке. Рядом с обессилевшей девушкой, чей разум вернулся к хозяйке почти в целости и сохранности, опершись на локоть, полулежал мужчина. Вот только старых знакомых сейчас не хватало! В иных обстоятельствах, будь это их первая встреча, она назвала бы его оборванцем и, поморщившись, прошла бы мимо, удивившись, кто додумался пустить сюда чернь. Но уж кому-кому, а ему подобный вид был совершенно не свойственен, конечно, ежели находился он не на рабочем месте. Обагрившиеся кровью лоскуты когда-то явно дорогой сорочки, глубокие порезы на теле и лице, явный след от зубов и встрепанные темные волосы «тонко» намекали на то, что непрезентабельный вид приобрел он ее стараниями, и жертвой, столь скоро утолившей «голод», стал именно он. Мысленно поздравив себя с нежданным боевым крещением, – до сей ночи ей не случалось нападать на людей – старшая дочь рода Д’Эндарион отодвинулась, насколько это было возможно, и поправила платье. Здравый смысл намекал, что подкрепилась – пора бы и честь знать. Но откопалась маленькая загвоздка: просто так покинуть «место преступления» не было возможности, поскольку «жертва» отнюдь не пребывала в бессознательном состоянии и, наконец, перевела на нее заинтересованный взгляд разноцветных – изумрудного и стального - глаз, ловящих отражение Алой Луны. И именно интерес насторожил и ввел в ступор Наследницу, которая ожидала чего угодно – от страха до желания убить ее за злодеяние, но никак не этого. Облизав губы и сплюнув кровь, металлический привкус которой, возможно, нравился «зверю», но ни коим образом не значился в списке ее личных пищевых пристрастий, экра понадеялась на то, что она не вгрызалась в чужие конечности: это было бы явно хуже бесконтрольного поцелуя. А еще попахивало полной антисанитарией. Кто знает, мыл ли он эти самые конечности после «клиентов».
- Страстная женщина, - хмыкнул мужчина, обозревая последствия их «встречи» и соображая, куда теперь в таком виде податься. Засвидетельствовал свое почтение обрученным, называется. Счастливая невеста от радости разве что в ладоши не хлопает. А вот то, что мечтает спровадить его подальше – видно невооруженным взглядом. Только телепортом ему не воспользоваться по причине нехило опустошенного резерва. Он даже не может увести чьего-нибудь н’урра – эти заразы слишком преданы единственному хозяину, вдобавок не выносят даже самую каплю драконьей крови. В нем же, увы, ее более чем достаточно. А еще они некромантов не жалуют. Так что не повезло ему вдвойне. На своих двоих далеко не уйдешь, да и плутать по лесу в ночь двулуния – не лучшая перспектива. Опять же, в обессиленном состоянии. Проситься к кому-либо из гостей в экипаж – распугать дам и насторожить их спутников. Как-то выходило, что подходящие варианты наклевываться не спешили, а леди, что устроила ему вид, как после бурной ночи с десятью прелестницами сразу, – вымотала, к слову, так же - не спешит хоть как-то реагировать, если не принимать во внимание озадаченного выражения лица и сошедшихся к переносице бровей, говорящих то ли о ее задумчивости, то ли о желании продолжить «общение». Она, конечно, не раз уже говорила ему, что загрызет и не подавится, но как-то он не предполагал, что обещание было буквальным.
- Я ценю новизну в отношениях и эксперименты, но, может, найдем более цивильное место? – предложил он, не зная, как намекнуть на смену дислокации, - Гостиная? Спальня? Ванная? Там тепло и нет чужих глаз, - если их обнаружат здесь в таком виде, ничего хорошего не светит обоим, причем, не только от живых людей и нелюдей. Маленькая такая особенность собственного дара ему уже не намекала, а верещала во все горло, что ради безопасности стоило бы убраться подальше и постараться как можно быстрее восстановиться. В идеале – до окончания торжества, пока не стало поздно устранить последствия чьей-то «вспышки».
