Агнус решил разбить последнюю печать.

Если бы ошметки этого заклинания просто растаяли, освобождая последние и самые ценные воспоминания, было бы слишком просто и скучно для самих Высших. Они надеялись, что она лично сорвет остатки печати, но в игру вмешался некромант. Больше никто не был способен подсунуть ей те дневниковые записи, где тот, кому удалось отправить за грань саму Трехликую, говорил о свершившейся мести. И о том, что теперь души его родителей отмщены, а ему уже не страшно принять свое наказание.

Спускаясь по винтовой лестнице с неровными каменными ступенями, местами имеющими выбоины, освещая себе путь простым факелом – не хотелось тратить силы на энергетический сгусток, женщина прокручивала в памяти вновь и вновь те строчки, что с таким трудом разбирала ночью, касаясь пальцами засохших чернил.

Я не облегчу наказание отцу и матери, но отплачу Богине за то, что лишила меня их тепла. Все тридцать с лишним лет я жил ради момента мести, все эти десятилетия учился обращению с клинками только для того, чтобы вогнать их в плоть Трехликой. Пусть жить после этого мне останется не так уж и долго, стало и вправду легче. С радостью бы уничтожил и Высших, но не они вершили правосудие, а потому нет смысла марать руки. Клятву я приносил лишь в отношении Пресветлой Матери, и теперь могу быть абсолютно спокоен: за Гранью мы обязательно встретимся. На мне теперь грех не меньший, нежели на них, в Сады мне не попасть. И прошу я лишь прощения у своей супруги и потомков, если на весь род ляжет проклятие Богини.

Высшие приложили свою руку к этому проклятию впоследствии. Втянули в свои игры невиновную душу. И сейчас женщине хотелось лишь одного: завершить круг, предстать в том пространственном кармане, что облюбовала себе троица после гибели Пресветлой Матери, и предложить последнюю игру в этой реальности. Но для этого следует изучить несколько кристаллов в Хранилище и понять, как распорядиться энергией, что скопилась в сосудах за столько тысяч лет. Финал не изменится – исход игры один. Только суть его различна.

Вычерчивая руну на толстой двери, оплетенной множеством печатей, и чувствуя, как в прислоненную к холодному металлу руку впиваются острия, показавшиеся наружу, чтобы собрать ее кровь, Наследница не могла не отметить, что головная боль разжала свои тиски. Последние слои запечатывающих ее память заклинаний опадали, растворяясь в небытие, позволяя сделать глубокий вдох и шаг вперед, в образовавшийся проем: система приняла гостью.

Хранилище выкачанной из иных миров энергии вселяло трепет. И заставляло дрожать руки.

Она наконец-то здесь.

Для Альтерры начался обратный отсчет. Для нее – тоже. Время прекратит свой бег уже скоро, даже если кто-то встанет на пути, что она избрала много лет назад. Пусть счастливого финала ей не узреть, но даже исполнение последней задачи станет достойной платой за все. Вряд ли она уничтожит свою цепь – теперь это и вправду невозможно. Но ей по силам – по крайней мере, хочется так думать – освободить остальных. Снять их проклятья, подарить жизнь, не скованную обязательством.

А еще сделать проще остаток дней, отведенных Айне, которая менее всех заслужила мучения с первородным браком. Оберегать ее до самого конца Наследница не сумеет, поэтому придется позаботиться о ее безопасности и счастье. И ради этого она готова расстаться с покоем, о котором мечтала столько тысячелетий.

В этом ей должны помочь сосуды, что столько времени хранились здесь.

Наслаждаться одной из мелких целей, что была достигнута, помешал тихий смешок, донесшийся откуда-то из другой части зала. Нахмурившись, Кейра сделала шаг вперед, обходя покрытые пылью сосуды. За ними, у противоположной стены в тени вырисовывалась мужская фигура, вальяжно устроившаяся на каком-то предмете меблировки. Судя по очертаниям, это было кресло, каких уже давно не делали – явно неудобное, жесткое, но с искусной резьбой. Похоже, оно здесь обреталось с тех же времен, что и накопители энергии. Прекрасно понимая, что мало кто смог бы проникнуть в старательно охраняемую древней магией зону, старшая дочь рода Д’Эндарион расслабилась. Этот «гость» ей ничего не сделает. Как минимум сейчас.

- Тебе бы еще плащ подлиннее и трон повыше – на роль скучающего Темного Властелина бы сгодился, - оценила Наследница, скользнув взглядом по обманчиво-расслабленному лицу, тут же исказившемуся усмешкой. Выпад был оценен. И засчитан.

- Ты и без этой атрибутики уже заслужила свой титул…

Они ведь были слишком похожи, чтобы это отрицать. Женщина же даже реагировать на это не стала, отвернувшись обратно к сосудам и увлеченно их рассматривая. Вспоминая. Дэй сощурился: ожидать еще несколько часов, пока кто-то перестанет покушаться на хранилище, очень не хотелось. Он знал, как это долго.

С демонстрацией такой карты можно было повременить, но из всех способов переменить настроение собеседницы, данный – относился к наиболее верным.

- …Илисса, - тихо, но отчетливо закончил некромант. На женском лице проскользнула улыбка, когда сердце на мгновение замерло, прежде чем вновь пуститься в стремительный бег. В какой-то мере это было ожидаемо. Хотя до последнего момента не хотелось верить. Так ее называл только один человек. Тот, кто знал истинное имя ее души. И тот, кого в этой реальности она обещалась убить.

Раньше она думала, что, наконец-то встретив того, с кем скована, прекратит бесконечную пытку перерождений. Обретет покой и перестанет страдать. Высшие лишь посмеялись над этими мыслями: самый настоящий кошмар начинался именно сейчас. С каждым днем она все больше и больше вспоминала о первом браке и с каждым днем все сильнее ужасалась собственному прошлому. То, что совершили они, каралось не смертью, а перерождением. Вечным поиском себя и покоя. И отсутствием оного.

Они посмели приравнять себя к Богам. Они были низвергнуты в Бездну. И даже там они продолжали пытаться встать на одну ступень с создателями межмирья. Продолжали вершить чужие судьбы, спасаясь от скуки в изгнании. Уничтожили мир.

Образ потек, как растворенная краска. Взъерошенные светлые волосы пришли на смену темным, чуть укоротившись. Глаза вернули себе одинаковый оттенок стали. Черты лица заострились, от переносицы к скуле проступила вязь рисунка. Каким образом ему удалось сохранить – восстановить? – свои способности, оставалось загадкой для женщины. Потому что он не мог подгадать, в каком теле окажется. И, тем не менее, эта теневая магия позволила ему столько времени носить другую личину, эффектно уничтожив ее в один миг.

- Хэдес, - устало усмехнувшись, она гордо вскинула подбородок, - Я должна была сразу догадаться по этому вечно холодному телу и страсти к мертвечине, - и по едва заметным, но ощутимым притязаниям на нее. Ни в одной жизни вечный супруг не собирался ее отпускать. Даже если она на тот момент не помнила о своем прошлом.

- Я должен был намного раньше понять по этой бешенной тяге к власти и манипулированию, - и по чувствам, вспыхивающим каждый раз, стоит им оказаться в опасной близости друг от друга. Ненормальным. Оглушающим. Собственническим.

Обмен любезностями состоялся. Маски рассыпались пылью.

========== — XXVI — ==========

Становилось понятно абсолютно все. Ощущения, восприятие, фразы, что на тот момент казались не к месту. Даже запах магии был абсолютно идентичен, и это настораживало Наследницу. Носителей крови Высших уже давно не существовало в межмирье по одной простой причине: большинство из них не решались пойти против установленных Трехликой правил, а потому и не заслуживали перерождения, если сами того не желали. Они одаривались вечным покоем за свою долгую – иной раз даже чересчур – жизнь. Те же, кто карался новыми и новыми жизнями, меняли тело и дар. Ни одному из первородных рас не давалось возможности родиться в том же положении. Таково было их наказание.

- Как тебе удалось вернуть этот облик и кровь? – все еще с недоверием рассматривая слишком знакомое лицо, осведомилась женщина. Конечно, в странных способностях некроманта она не сомневалась, тем более что до сих пор не изучила их полностью, но ему никак не могли облегчить участь: для вечных супругов вина всегда делилась поровну.