Наверное, Трехликая решила смилостивиться над ней.

Он пришел вновь вечером следующего дня, когда супруга Владыки Всех земель по обыкновению скучала за книгой, смысл которой привычно ускользал. Все мысли сосредоточились на вчерашней встрече, и что бы женщина ни делала, заставить себя найти новый объект раздумий не удавалось. Проклятое сердце заглушало разум. Наивная душа хотела верить.

И вновь была прогулка вне каменных стен столицы, и вновь были не отложившиеся в памяти разговоры, но проникшие под кожу прикосновения и взгляды, утопленные на самой глубине глаз улыбки, выжженные где-то в уголках губ поцелуи. Повисшие в воздухе обещания и надежды, готовые порваться от неосторожного слова или заданного вопроса. И было окрепшее доверие, совершенно не готовое расколоться от внезапного удара.

Девчонка, скрывавшаяся за титулом супруги Владыки Всех земель, на царственную особу походила меньше всего. Дэй, конечно, относительно неплохо был осведомлен о положении женщины при дворе, но все же ожидал видеть нечто иное. Эту же даму хотелось пожалеть и упокоить с минимальными мучениями: чтобы больше не страдала. Не то что бы у некроманта где-то там заворочалась жалость, не существовавшая как класс. Просто жертва, смотрящая так, не доставляет никакого удовольствия. Пусть и удовлетворение от пытки мужчина вообще редко когда-то испытывал. Если бы не бесконечный поиск, все бы эти убийства не потребовались.

Из нее получится и правда неплохой экземпляр в коллекцию. Не то что бы особо занятный, но вполне себе достойный. Пожалуй, заморозить разложение стоит на первой стадии, когда кожа будет лишь чуть тронута тленом. Столь интересная, словно осыпанная пеплом внешность, раскроется еще лучше, когда ее отравит дыхание смерти, слегка обнажив кости, изорвав плоть. Платьем ей станет пушистая паутина, за изготовлением которой дело не постоит: пришло время некоторых знакомых вернуть долги. Пусть эту куклу и придется поместить за стекло, вместо того чтобы пустить гулять по особняку, но, быть может, оно того стоит.

Последняя ночь до возвращения царственного супруга должна была поставить точку в бесконечно оттягиваемом моменте. Иногда жестоко расправиться с чьим-то доверием оказывалось очень сложно. Предложи мужчина ей сбежать, она бы совершенно точно дала свое согласие: некромант видел это в потухших глазах, смотрящих на него с невысказанной болью. Шестая принцесса надеялась на то, что сегодня ее заточение закончится. И в чем-то она была права. Натерпевшаяся душа, наконец, обретет свой покой, освободившись от земного. Он поможет.

Одна была проблема – магический барьер. Не то что бы серьезный: придворный маг не отличался высоким уровнем силы, чтобы создать качественную печать. Но конкретно для Дэя, увы, ощутимый, из-за особенностей дара. Единственный выход, существовавший в этой ситуации, подписывал супруге Владыки смертный приговор. Хотя на нем и так уже стояла печать Кейры, потребовавшей смерти несчастной женщины. И счастье, что она не знала ничего о спасителе из своих воспоминаний: это позволяло не допустить ошибки, создавая образ повзрослевшего мальчишки из ее детства. За эту маскировку и легенду старшая дочь рода Д’Эндарион ему еще отдельно доплатит. Он-то позаботится. И не только об этом.

В негласно начавшейся войне может не оказаться победителя. Обе стороны уже почти полностью уверены в своих догадках, и вряд ли Наследница еще не пришла в собственном расследовании к финальной точке. О нет, она далеко не глупа и способна сложить все кристаллы в одно. А значит, она уже осведомлена о том, что в смерти Уалтара Эр’Кростона виноват именно он. Детали не играют роли для той, кто потерял вечную половину, обрекаясь на пустоту до конца жизни. И потому, Дэй был более чем уверен, отношение экры к нему окончательно утвердилось в положении искренней ненависти, требующей изощренной расправы над «убийцей». Такой, как она любит. Такой, какой и он подвергнет ее, когда наступит тот самый момент.

Нет ничего хуже, чем быть растоптанным самым близким человеком. Нет ничего хуже потери единственного света в жизни. А значит, нужно стать этим светом.

И превратиться в непроглядную тьму.

Даже не зная о мыслях и клятвах друг друга, они выбирали идентичные стратегии. Еще раз подтверждая истину. Снова заставляя Эфрена платить младшему брату, поставившему на возможность отклонения от предсказанного курса. Развлечения Высших бесконечны, потому что даже сломанные игрушки можно восстановить. И бросить в новые условия. Тем более, эти игрушки.

Шепнув два слова, так, чтобы слышала их только хозяйка спальни, и, дождавшись, пока она произнесет полное приглашение, вплетая в него истинное имя некроманта, мужчина шагнул через порог. Отсчет последних минут пошел.

Сейчас шестой принцессе хотелось лишь одного – чтобы рассвет не наступил. Чтобы столь ненавистное солнце, что отнимало у нее каждый раз любимого человека, не показалось на горизонте, хоть раз отдав небеса во власть своей супруге на более долгий срок. Потому что эта ночь вполне могла быть для них последней, ведь утром вернется Владыка. И пусть он все так же не почтит вниманием ее спальню, это уже не даст ей так спокойно пропадать из дворца, чувствуя себя хоть на несколько часов свободной. И счастливой.

И именно поэтому молодая женщина сейчас позволяла давно желанным рукам сминать легкую юбку домашнего платья, скользя ладонями по бедру вверх, а горячим губам касаться ее шеи там, где никто до этого не касался. Где тонкая кожа оказалась на удивление чувствительной, порождая странный трепет по всему телу. И пусть сознание взывало к благоразумию, стыдливо краснея от осознания того, как далеко все способно зайти, если она не одумается. Сил на то, чтобы оттолкнуть мужчину, не было. Ставшие внезапно чужими руки могли лишь перебирать длинные волосы, чуть сжимая пряди, когда острые зубы оставляли отметины над грудью. Напоминали о том, что платье завтра придется подобрать как можно более закрытое.

За теряющими всякую нежность поцелуями, становящимися все более грубыми и болезненными, мелькало ощущение чего-то неправильного. Не сказочного. За ворвавшейся в сознание резкой болью и новым для молодой женщины чувством чужого присутствия внутри, там, где право на нее имел только законный супруг, упускалась из внимания реальность, в которой шею обняла толстая веревка, возникшая словно из ниоткуда. За растущим теплом внизу живота и полным непониманием своих желаний, по вине которых худощавые руки скользили по мужскому телу, исследуя его безотчетно и полностью, испарялся подсознательный страх. Уступая место необходимости быть еще ближе. Хоть раз понять, о чем пишут в этих глупых любовных романах.

Потому что они уже кажутся более реальными, нежели вечерние сказки гувернантки. Ведь ее принц, скорее всего, не стремится вызволить свою возлюбленную из заточения, и он совсем не так нежен и ласков, как казалось когда-то. И всхлип, смешавшийся с очередным стоном, вызванный слишком сильно сдавившими ребра руками, совсем не должен присутствовать в той светлой истории, что когда-то была придумана маленькой девочкой. Призрачные замки рвались на части вместе с образом мальчишки из двенадцатилетней давности. В глубине черной радужки изредка проскальзывали зеленые и стальные искры, а черты мужского лица искажались.

Веревка на шее затягивалась все сильнее, и новый рывок заставлял женщину запрокинуть голову. Из горла стоны вырывались вместе с хрипами, пока ногти царапали мужскую спину, впиваясь глубже с каждым новым толчком. В затуманенных глазах мелькал вопрос, который уже не будет задан. Он так и умрет вместе с супругой Владыки, когда она достигнет экстаза, выгибаясь навстречу любовнику, и грубое волокно до упора сдавит шею.

Шестая принцесса, ставшая королевой, не узнает о том, что это была иллюзия. И никогда уже не дождется того мальчишку, которого любила.

Но, быть может, уйти в неведении даже лучше. Ведь в последние дни она ненадолго, но смогла ощутить себя любимой.

Хоть это и не было похоже на сказку.