Главное — уйти, не оборачиваясь. А последняя бесполезная почти-дежурная фраза всё же рвется с языка, опережая мысли:

      — Я приду завтра.

      И послезавтра. И на следующий за этим день. И всякий раз, когда потребуется. Только потому, что она бессильна перед собственными детскими чувствами. Потому, что — сколько бы ни прошло времени, никуда не денется тринадцатилетняя Сакура. Даже если слезы теперь будут появляться реже — она пережила достаточно, чтобы прекратить плакать по пустякам. Чтобы не ждать ответа на свои слова, просто прикрывая дверь за собственной спиной. Чтобы не придумывать себе, будто и вправду ей послышалось что-то, утонувшее в скрипе дверных петель. Из прошлого.

      — Спасибо... Сакура.

      Маленькое испытание пройдено с честью, а то, что пальцы чуть дольше положенного задержались на ручке — влияние усталости.

      Когда-то она сможет назвать себя сильной.

      Обязательно.