1.3

В последние месяцы я много времени проводила вне дома в отчаянных попытках выстроить свою производственную линию. Я скрывала это, рассказывая моему папе, что наведываюсь в библиотеку или торговый центр, или просто гуляю. В основном я отговаривалась тем, что посещаю Бульвар, одну из главных туристических достопримечательностей Броктон-Бей. Участок побережья, который пролегал с севера на юг почти на километр, заполненный небольшими магазинами, кафе, ресторанами, деревянными дорожками и пляжами. В какой-то степени это даже было правдой, поскольку я обычно проходила через Бульвар по дороге в лабораторию. Моя лаборатория находилась в нескольких кварталах к северу от Рынка на Лорд-Стрит, мимо северной оконечности Бульвара, в не самом благопристойном районе города. Я старалась добираться днем, когда большинство членов банд отсыпалось или не показывалось не улицах, поэтому все не так плохо. Хотя сегодня вечером я шла по улицам после наступления темноты, и это было довольно устрашающе.

По крайней мере, я взяла с собой сенсор, поэтому сильно не переживала. В любом случае, мало кто будет обращать внимание на человека в рваных джинсах, поношенной толстовке и с грязным рюкзаком. Прогулка по темным улицам была несложной, если учесть получаемую информацию о людях вокруг. В любом случае по сравнению с некоторыми районами Доков, где банды разгуливали как у себя дома, было достаточно легко придерживаться безлюдных мест. Несмотря на вышесказанное пятнадцать минут пути прошли в нервном напряжении, прежде чем я добралась до ржавой открытой двери в переулке между многоквартирным домом и старым заброшенным складом, который я присмотрела для своей лаборатории. Я выбрала его по целому ряду причин, в основном из-за близости к Бульвару, что делало путь относительно безопасным, из-за безусловной заброшенности здания после обрушения крыши много лет назад и из-за наличия подвального этажа, выглядящего, будто никто не бывал там годами.

Я все равно должна был прийти пораньше, подумалось мне, слишком уж рискованно. Это были бесполезные размышления, на самом деле приходить раньше не имело смысла, так как мои нано-станки закончили свою работу только за час до того, как мой папа заснул, и не было никаких шансов, что он позволит мне выйти поздно вечером в одиночку.

Я нырнула в открытую дверь, не утруждая себя осмотром. В этот момент никого рядом не было, и я абсолютно уверена, что никто не следил за мной. Пробираться через обломки упавшей крыши приходилось осторожно и неспешно, но вскоре я добралась до лестницы, ведущей к другой ржавой металлической двери, соединяющейся с одним из зеленых значков, который обозначал мою технику в подвале. Было как-то... приятно видеть так много значков моего собственного цвета, собранных в одном месте. На душе становилось легче, в каком-то смысле. Когда я добралась до нижней части лестницы, дверь распахнулась практически беззвучно. Совсем не тот пронзительный скрип, который она издавала пару месяцев назад. Хотелось бы мне утверждать, что здесь применено мое Технарство, но это всего лишь WD40 за двадцать баксов и куча наждачной бумаги. Тем не менее, два маленьких диска из белого материала, прикрепленные болтами к другой стороне двери, были моими изобретениями. Прототип ховер-системы, которую я хотела собрать, и простой, но мощный механизм блокировки.

Я снова щелкнула значок, проходя через проем, и ховер-устройство засветилось, медленно задвигая дверь позади меня, в то время как я следовала по неосвященным коридорам к помещению, которое можно назвать моей лабораторией. Не знаю, для чего этот подвал использовался раньше. Может быть, для офисов или чего-то похожего, так как наверху не было подобного, хотя не уверена. Перестав думать о ерунде, я подошла к еще одной двери, к сожалению, без каких-либо автоматических систем открывания. Навалившись плечом, я отворила створку. Вознаграждением мне послужил поток бледно-белого света, излучаемого генератором энергии, и живописный вид остальной части моей лаборатории.

Я почувствовала то же самое странное сочетание гордости и стыдливости, которое посещало меня каждый раз при виде моих изобретений. Трудно объяснить. Я знала, сколько усилий приложено, и как далеко успела зайти за такое короткое время. Я знала, что проделала огромную работу. Но просто глядя на громоздкие, неуклюжие и уродливые машины, во мне появлялось ощущение неправильности. Они не должны быть такими. Я стояла, уставившись на свою лабораторию в течение нескольких минут, чувствуя... неполноценность, и почти пустоту. Так происходило каждый раз, когда я просто останавливалась на мгновение и размышляла над собственными творениями. Встряхнувшись, я выкинула лишние мысли прочь и двинулась к верстаку. У меня еще запланированы испытания, которые я надеялась закончить вчера, если быть честной. Уже воскресенье, и единственная надежда выполнить данное себе самой обещание выйти в костюме в эти выходные - на то, что оба моих новых устройства заработают, как положено.

Я поставила свой рюкзак на пол и осторожно начала процесс отсоединения своих нано-станков от их программных ядер и друг от друга, отцепляя множество защелок и кронштейнов, которые скрепляли их в правильной формации. Конечно, как только я приступила, сразу же готовые изделия упали с глухим стуком на нано-станки снизу, больше не удерживаясь во взаимосвязанных энергетических полях, которые использовались для их создания. Я вздрогнула, как и каждый раз, когда это происходило. Подобным образом был сломан не один нано-станок, хотя эти два предмета были не слишком крупными, чтобы раздавить что-либо.

Освободив немного места и побросав лишний хлам на скамью, я потратила немного времени, чтобы осмотреть получившиеся изделия. Длинный, тонкий предмет, который очевидно являлся оружием, вряд ли кто-либо мог подумать иначе, и две сферы, каждая шириной в два дюйма, в основном зеленого и белого цветов, с несколькими торчащими треугольными петлями, предназначенными для крепления к ремню.

Сначала я взяла пушку, внимательно осматривая ее. Это была своего рода винтовка, длиной в три с половиной фута и примерно наполовину окрашенная в белый цвет, начиная с задней части. У нее не было ничего похожего на ствол. Дальше она переходила в набор белых и зеленых панелей, около дюйма или двух, широких и очень тонких, расположенных вокруг маленькой серебристой сферы немного конической формы, сужающейся к передней части и соединенной с основой оружия гибкими рукавами, способными сдвигаться и менять положение. Что они и делали, пока я возилась с настройками на левой стороне основы, рядом с прикладом. Задняя половина орудия более или менее основывалась на военных моделях, которые я видела в интернете. Таким образом, у него имелась пистолетная рукоятка, приклад, спусковой крючок и место для поддержки второй рукой. Последнее было более чем полезным, поскольку все вместе весило чуть менее пяти фунтов, и я заранее проверяла, что не смогу долго нести и использовать столь тяжелые вещи.

Я держала пушку, глядя на свой так называемый полигон для тестирования. На самом деле просто куча мусора, которую я нашла и притащила сюда, чтобы понять, насколько мощным может быть мое оружие. У меня не было никакого реального измерительного оборудования, поэтому результаты проверки будут очень приблизительные. Тем не менее, вспоминая испытания моего первого оружия, это, безусловно, лучше, чем ничего. Винтовка на самом деле моя вторая попытка собрать что-то нелетального действия - концепция, которой мое Технарство не располагало, по-видимому. У меня имелось более дюжины вариантов для всех видов оружия. Разрушители материи, гравитонные или тахионные излучатели, квантовые фазовые пушки, лазеры на радио- и гамма-излучении, ускорители сверх частиц и целый ряд бомб и ракет, которые работали на тех же принципах. Четкие, точные чертежи в моей голове заставляют поверить, что все они варьируются от смертельного действия до полной аннигиляции. Единственное оружие, которое возможно безопасно использовать на людях, было сборкой звуковых импульсных излучателей. Она также являлась одним из самых маленьких моих проектов, поэтому мне даже не пришлось уменьшать масштаб для постройки. Я возлагала на нее большие надежды.