У дверей комнаты меня ждал Ленор. Неудивительно. Не каждый день в академии ни с того ни с сего объявляется твоя сестра. Испытал на собственной шкуре.

– Профессор, вы не сильно заняты? – издалека начал он.

– Нет, – ответил, пропуская парнишку в комнату. – Опять формула?

– Если бы, – вздохнул тот, занимая привычное место на диване. – Вы ведь знаете, что Мия – моя сестра?

– Знаю, – кивнул ему. – Она здесь из-за Гардена.

– Неудивительно, – пожал плечами Ленор, уставившись куда-то в сторону. – Она его любит. Давно и взаимно. Но сами видите, какой Кир человек. Для него важнее карьера и статус в обществе. Он никогда не пойдет против моего отца. А Зимия мучается.

– И давно у них чувства друг к другу? – полюбопытствовал я.

– Года три. Она за это время отказала пяти претендентам на руку. Отец был в бешенстве. Клялся, что найдет ее любовника и убьет. Но Киримус крайне осторожен. Он никогда бы… не дал повода уличить его в чем-то, что порочит репутацию. Наверное, Мия стала слишком настойчива, раз он сбежал.

– Тебе неприятно видеть ее здесь?

– Нет. Почему же? – Ленор по-прежнему витал где-то в своих мыслях. – Она – моя сестра. Пусть мы и не слишком близки. Она всегда хорошо ко мне относилась, даже зная, на что я способен. Мия ничего не боится.

– В отличие от Гардена, – вспомнил я пауков.

– Да, – кивнул Ленор. – Профессор, можно я всем скажу, что она – моя кузина? Не хочу делать вид, что мы – чужие люди.

– Можно. Только осторожность еще никому не помешала. Смотрите, не проболтайтесь.

– Этого не стоит опасаться. За полгода никто ничего не узнал. А Мия будет молчать. Она – самая благоразумная из нашей семьи. Даже больше, чем Дар. Гарден зря от нее прятался. Взаимная любовь – это редкость. Да, профессор?

Я задумался. Вспомнил свою первую возлюбленную, с которой нас поссорила Элена. Вспомнил тех, кто был после нее. Разве кто-то еще заставил мое сердце биться чаще? Не считая Амалии. И то потому, что я бежал от нее со всех ног. Нет, любовь – это глупость. Самая большая, какая только есть в мире.

– Взаимной любви не существует, – ответил я. – То, что происходит между ними, влюбленность, не любовь.

– Почему? – Ленор впитывал каждое мое слово.

– Я, наверное, циник, но никогда не видел ее, любви. Притяжение, желание обладать кем-то, очарование. Не более того. Представь себе, что Киримус и Мия вдруг решат быть вместе. Что дальше? Мия – принцесса. Она не может покинуть семью, опозорить отца, вас с братом. А Гарден никогда не сможет стать ей ровней. Но допустим. Сбегут они вместе. Что дальше? К какой жизни привыкла твоя сестра? Сможет ли Киримус дать ей такую же жизнь? Им придется скрываться, прятаться. Они начнут ссориться на ровном месте. Упрекать друг друга. И однажды поймут, что любви-то и нет. Они влюблены, пока их что-то разделяет. Пока есть мечта, которая для обоих недостижима.

– А Элена и Петер?

– Сестрица – упрямое создание. Если втемяшила себе в голову, что выйдет замуж за Петера, значит, так и будет.

– Джем и Регина?

– У них общее несчастье. С кем-то другим у обоих семья не получится. Но кто гарантирует, что их брак будет счастливым?

Ленор опустил голову. Возможно, мои слова были жестоки, но, увы, правдивы. На своем веку я не видел счастливых семей. Зато часто наблюдал, как любовь заканчивалась крахом.

– Профессор, а вы когда-нибудь влюблялись?

– Было дело, – кивнул я. – Но, заметь, влюблялся. Не любил.

В двери постучали. Я поднялся и пошел открывать. Но стоило провернуть ключ в замке, как в комнату ворвался разъяренный ректор.

– Твоих рук дело? – схватил он меня за ворот мантии, не обращая внимания на Ленора. – Признавайся, профессоришка! Ты подговорил Мию? Она сама, конечно, не подарок, но я видел, как ты смотрел на нас в столовой. Словно ждал.

– Ждал чего? – я высвободился из захвата и приказал себе успокоиться. Лучшая защита – это, как известно, нападение. Вот я и собирался нападать. – Того, что вы грохнетесь в обморок при виде безобидной козявки, еще и ненастоящей? Возможно. Но ваша возлюбленная – взрослая девушка. И принимает решения сама. Смиритесь.

Лицо Гардена стремительно краснело. Я уже побоялся, что его удар хватит, но он только развернулся и вылетел из комнаты, хлопнув дверью.

– Что это с ним? – спросил Ленор.

– Не то съел, – хмыкнул я. – Ты ходил на обед?

– Нет, задержался в библиотеке, профессор Филор очень много задал.

– Тогда второго паука ты не видел. Жаль, это было зрелищно.

– Бедный Кир. Извините, что побеспокоил вас, профессор. Я пойду, поищу Мию. Надо попросить ее оставить ректора в покое.

Я подумал, что после общения с Эленой Мию не остановит никто, но промолчал.

Признаюсь, разговор с Ленором заставил меня задуматься о многом. Какое-то время я сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел в потолок. Может, Ленор прав? И стоило поговорить с Мией, попытаться вразумить? Но я не собирался вмешиваться в чужие отношения. Потому что не любил, когда вмешиваются в мои. А Гардену придется ответить за свои поступки. Например, за то, что оставил влюбленную в него девушку без объяснений. Будь она хоть трижды принцесса, неужели он думал, что Мия так просто угомонится и забудет о нем? На нее достаточно взглянуть один раз, чтобы понять – она не отступит.

Мысли кружились в голове. Я пытался поймать за хвост хоть одну из них, основную, но ничего не получалось. Что ж, признаю, я мало знал о любви. Точнее, знал, может, и достаточно, но личного опыта не хватало. Но вправе ли я сейчас давать кому-то советы?

– Что-то ты грустишь, друг, – прогудел Реус.

Я чуть не подскочил от неожиданности.

– Еще и нервный стал, – продолжал меч. – Жениться тебе надо, Аланел. Вот тогда некогда будет сидеть в кресле и думать о вечном. Женщины – народ особый. Беспокойный. Ты им слово – они тебе двести. Делают все наперекор. Хорошо хоть, мы, духи, не такие.

– Кстати, о духах. Ты ничего не хочешь мне рассказать? – прищурился я.

– Ничего не помню, ничего не знаю, – пробормотал Реус и замолк.

Нет, так дело не пойдет. Я подскочил с кресла. Что рассиживаться? Особенно когда столько работы! Скорее бы промелькнули последние месяцы учебного года. А то что-то я разленился. Сижу себе, думаю. Раньше со мной такого не случалось, хватало других забот. А тут – на тебе, расклеился. Вот они, подводные камни профессорской жизни.

И только я собрался приняться за работу, как что-то рвануло.

– Тьма! Взрывашки! – воскликнул я и вынесся в коридор. Но до студенческого крыла не дошел. Кертис и Кэрри спешили по профессорскому коридору взглянуть, кто устроил взрыв вместо них, а дым валил из-под двери ректора.

– Профессор, что случилось? – ошеломленно спрашивала Кэрри.

Но тут дверь медленно открылась, являя нашим взорам Гаденыша – в саже, с торчащими в разные стороны волосами. Я малодушно отступил к своей комнате – а то сразу обвинят в чем угодно. Но Гарден не торопился искать виновного. Он устало вытер сажу со щеки рукавом, на деле только размазав ее еще больше, и спросил:

– Дагеор, на этаже еще есть свободные комнаты?

– Да, – кивнул я, – двадцать восьмая и двадцать девятая.

– Отлично. Если что, ищите меня там.

И поплелся к двадцать восьмой комнате. Мы переглянулись со взрывашками.

– Неудачное заклинание? – предположил Кертис.

– Неудачная влюбленность, – ответил я, скрываясь за дверью.

В том, что это Мия приложила руку к происшествию с Гарденом, сомневаться не приходилось. Но зачем взрывать-то? Что там ей Элена насоветовала? Все-таки любовь принцессы – не самое лучшее, что может случиться в жизни. Особенно такой принцессы. Они с Ленором были словно из разных миров. И не скажешь, что брат и сестра. А главное – Мия походила на особу королевской крови только раздутым самомнением, а уж никак не методами.

В коридоре слышались взволнованные голоса. Кажется, прибежала Айдора, но выходить и разбираться вместе со всеми не хотелось. И так все очевидно. Наша милая Зимия решила поквитаться с возлюбленным. Только почему такими методами?