- А дальше, Ли, мы поженились, - улыбнулся Риддарион.

- И жили долго и счастливо до того момента, пока меня не забрала богиня?

Мужчина вздохнул и стал рассказывать мне все в деталях, подробностях... Мы стояли, он говорил, я слушала и ужасалась. Мне так себя было жалко! Нет, вот теперь мстя великая и страшная точно ждет этого Черного Дракона и плевать на то, что он мне сейчас нравится, что он мой суженый и вообще, что стоит мне его коснуться, как меня охватят всякие высокие чувства. Властелин закончил свой рассказ и внимательно смотрел на меня. А я... я... Ну я смотрела в пол и пыталась построить линию своего поведения...

- Скажи что-нибудь, Ли, - говорит он.

А я молчу. Чувствую себя такой маленькой-маленькой, беззащитной, вообще семилетним ребенком которому сказали давай, решай глобальные проблемы мира. И вот я поднимаю голову, встречаюсь взглядом с Риддарионом, как он внезапно выдает хриплым голосом:

- Ты очень красива, Ли.

Я снова в прострации. Да что же такое?! Почему он вечно выбивает меня из колеи! Почему я так реагирую на него?! Собрались, подтянули штаны, подпоясались и ехидно заявили:

- Спасибо, сама в курсе.

Он улыбнулся.

- Ты сейчас похожа на выпустившего иголки ежика.

Я подавила улыбку и скрестила руки на груди.

- Да неужели? - приподняла бровь.

Он кивнул и закусил губу, проследила за сим действием и тут перевела взгляд на его глаза. Зря. Тут же утонула в той любви, которая плескалась в них. Закрыла глаза.

- Ты не устала? - услышала я заботливый голос Риддариона.

Я покачала головой. Ну вот почему у меня от его заботы на душе теплеет?! Посмотрела на стеклянный потолок и отметила, что дождь уже прекратился и погода успокоилась.

- Риддарион, а пойдем на улице лучше погуляем, здесь душно...

И действительно, я начала задыхаться и кто знает от закрытого сада или от мужчины, стоящего рядом.

- Желание рессы, для меня закон, - улыбнулся мужчина и чуть склонил голову, будто повинуясь.

Я опять подавила улыбку и почти бегом побежала на улицу. Риддарион неторопливо шел за мной. Я чувствовала себя в этой ситуации маленьким зайчонком, на которого охотился опытный и коварный волк. И как прикажете бедному зайчонку мстить?

- Ли, ты так быстро бежишь, тебе не вредно это? - услышала я голос дракона позади. Остановилась. Распахнула глаза. До меня только сейчас дошло, что я абсолютно не знаю, что можно, а что нельзя делать беременной мне. Вдруг мне нельзя было в дракона оборачиваться? Вдруг мне нельзя так много есть? А что еще... мне расстраиваться, наверное, нельзя! А у меня тут одни расстройства! А вдруг это повредит ребенку?

- Ты чего испугалась, маленькая? - услышала я шепот над ухом.

Увеличила расстояние между нами, повернулась и столкнулась с встревоженным взглядом дракона.

- Н-ничего, просто...

Риддарион с интересом приподнял бровь, призывая говорить дальше. Я прикусила губу.

- Ну просто...

Вторая бровь поползла вверх.

- Просто я не знаю, что может быть вредно ребенку, и я волнуюсь, а вдруг - начала тараторить я.

- Ли, - остановил меня спокойный и уверенный голос Риддариона.

Замолкла, подняла глаза на мужчину.

- Ли, что именно тебя беспокоит? - спросил он.

Я опустила глаза и выпалила:

- Ну, можно ли мне обращаться в дракона, и столько есть, и столько волноваться, и бегать, и колдовать, и соединяться с миром, и...

- Ли.

Наверное он надо мной смеется со страхом подняла глаза и с облегчением выдохнула. В его взгляде не было насмешки, вообще ничего веселого, а тревога, забота и... нежность.

- Ли, послушай меня, волноваться по пустякам для тебя вредно, в остальном все тебе можно, а в дракона оборачиваться даже нужно. Насчет бега я просто пошутил.

Я выдохнула. Фух. И мне внезапно стало так стыдно за свое поведение. Вот же валькрия недоделанная!

- Пойдем, Ли. Прогулки у моря успокаивают, тем более после дождя.

В этом я с ним была совершенно согласна. И мы медленно пошли по самому краю берега. Нет, надо все же действовать! Будем с ним флиртовать, пусть у него голова от нас кружится, а мы ему такие "Нет, дорогой, прости, но мне надо туда-то туда-то". Итак, мы идем, между нами очень маленькое расстояние, но достаточно безопасное, чтобы не коснуться друг друга. Я постоянно ловлю на себе взгляды Риддариона. И мне от этих взглядов становится... жарко. Ладно, начнем. Кидаю на него взгляд искоса, усмехающийся, озорной. Он отвечает сексуальной усмешкой. Улыбаюсь и закусываю губу. Взгляд мужчины темнеет и останавливается на моих губах. Вот мы останавливаемся. Смотрим друг на друга. И он начинает склоняться ко мне. Я испуганно замерла. Лицо Риддариона замирает в паре сантиметрах над моей головой. Он втягивает воздух. Его руки сжимаются.

- Я схожу с ума от твоего запаха, Ли. Невозможность тебя касаться то еще испытание для меня, - говорит он хрипло.

А по мне пробегают толпы мурашек.- Твой голос, твоя близость - доводят до безумия, - продолжил Риддарион.

Я говорила, что дышу через раз? Неимоверным усилием я заставила себя дышать глубоко и размеренно. Зря. Вместе с воздухом я втянула в себя его запах. Такой будоражащий, горьковатый и терпкий.

- Отойди, пожалуйста, - попросила я тихо, едва контролируя свой голос.

Риддарион шумно выдохнул и отстранился. А я закрыла глаза, чтобы не видеть его.

- Мне нужно идти, Риддарион. До встречи! - быстро сказала я и переместилась в свою комнату. Там я бессильно опустилась на кровать. О папа! Что мне делать-то?! Я и без всяких прикосновений в него почти влюбилась! Надо отвлечься! Пойду папе помогу.

***

Я сидела на кровати и дулась. Папа от моей помощи отказался и мягко выпроводил меня из зала Судеб, сказал заняться чем-нибудь. А чем? Вот я и обиделась. Сложно что ли ему было дать мне какое-нибудь задание...

А потом я задумалась. Вот какой вопрос меня сейчас волновал: если прикосновение суженых пробуждает в них любовь, то может, если я дотронусь до Риддариона ничего не будет. Лара сказала, что достаточно лишь прикосновения. Но ведь у нас это прикосновение уже было. Застонала, накрыла голову подушку. Нет, я просто себя обманываю Мне хочется коснуться Риддариона, но не хочется него безумно влюбляться! Вот вообще! Снова издала протяжный стон. Ладно, попробуем заснуть. К слову спать действительно хотелось.