Annotation
Васильева Татьяна Николаевна
Васильева Татьяна Николаевна
Тайна Ледебуры
В тот вечер за окном лил дождь, наводя тоску. Кристина, вымыв после ужина посуду, присела рядом, взяла меня за руку.
- Мне реально страшно, Антон. Может, уехать на время куда-нибудь подальше?
Мы сидели в темноте, отключив телевизор и даже ноутбук. Всё дело в том, что жену с недавних пор кто-то упорно преследовал. Всё началось с телефонных звонков, потом каким-то образом хулиганам стал известен наш адрес и стали поступать угрожающие письма:
- "Тебе недолго осталось жить, сука, готовься к смерти".
- "За всё ответишь, тварь!"
Как я ни пытал Кристину, она разводила руками: кредитов не брала, машин никому не разбивала, мужей не уводила, банки не грабила. Однако на предложения обратиться в полицию заходилась в истерике - только не к ментам!
В итоге супруга уехала на две недели к подруге детства в Рязань, а когда вернулась, какое-то время было тихо - её никто не трогал.
"Праздник сердца" начался, когда и меня подключили к угрозам, обещая ужасы типа кастрации и ампутации имущества. В общем, нервы не выдержали, и я решил уговорить жену куда-нибудь уехать вместе - глядишь, отстанут, и всё забудется.
Врагов у неё не должно быть - воспитывалась бабушкой, которая умерла незадолго до нашего знакомства. А встретились мы благодаря печальным обстоятельствам. Родители наши погибли в авиакатастрофах, девушка просто оказалась по случаю в аэропорту, куда я приехал встречать мать и отца, возвращавшихся с отдыха на частном самолёте. Помню сначала недомолвки, молчание сотрудников аэропорта, а после - моё отупение. Я словно окаменел, стоя посреди зала с огромным букетом нежно-розовых рододендронов. Вокруг все бегали, кричали, куда-то спешили. И вот тут ко мне подошла девушка, взяла за руку и повела за собой. Потом мы сидели в кафе, пили чай и молчали. Тогда Кристина и рассказала о своих родителях.
Мы приехали ко мне, и она осталась на ночь, а назавтра перевезла вещи. Вскоре после похорон отца мы поженились. Похоже, у нас с ним одинаковые вкусы - Кристина чем-то неуловимо походила на мою мать.
Чуть стала затихать боль утраты, как навалилась другая напасть, страшная тем, что угрозы шли неизвестно от кого и почему.
Я ломал голову, где же нам укрыться от этого кошмара, и тут супруга напомнила о тётках. Жили они в маленькой деревушке на Алтае. Вот только живы ли ещё? Да и вспомнят ли нерадивого племянника, ведь я там не был этак лет двадцать и ничего не знал о личной жизни тёток, да и мать редко о них вспоминала. Но это всё же вариант.
Итак, мы купили билеты на поезд, чтобы потом пересесть в другом направлении, запутать следы. Приобрели через пару бродяг два дешёвых телефона и зарегистрировались в сети. Кристина перебрала все вещи и бумаги, забрала письма с адресами и фотографии. И мы под покровом ночи, крадучись, как воры, поймали частника на одной из ближайших улиц и, наконец, сели в поезд.
Однако на одной из станций жена вдруг вспомнила, что оставила дома важные документы и, пообещав приехать следующим поездом, вышла на перрон, оставив меня с вещами. Увы, к следующему поезду она так и не появилась. Я пытался созвониться, но телефон Кристины долго был вне зоны обслуживания. Наконец, она ответила и предупредила, что ненадолго задержится и приедет через пару дней прямо к тёткам. Посмеялась насчёт вещей:
- Надеюсь, ты не станешь надевать мои трусики?
- Нет, я буду класть их рядом с собою, - отшутился я в ответ, хотя на душе было тревожно.
До домика тёток я добирался кружными путями и абсолютно выдохся, когда увидел знакомую с детства ограду. Тащиться с вещами пешком, дабы не привести за собой хвост, оказалось делом нелёгким.
Явление племянника тёткам было не очень радостным. Встретили меня две неопределённого возраста дамы, одна оказалась глухонемой горничной, другая тёткой Агриппиной, старшей сестрой моей матери. Поцелуев и прочих нежностей, слава богу, испытать не пришлось. Я предупредил, что буду не один. Пожав плечами, Агриппина помаячила горничной, и поджала губы, не очень обрадовавшись непрошенным гостям. Горничная потаранила было мои вещи наверх, но я, как нормальный мужик, перехватил инициативу.
В комнате была просторная кровать старинного типа, висели тяжелые шторы, общую унылую картину добавляли пошарпанный шкаф, умывальник, стол и пара стульев. В общем, не густо, но на время сойдёт. Как говорится, не до жиру.
Пообедав с тётушкой Агриппиной, я понял, что долго здесь не выдержу. Старуха бунчала себе под нос, не останавливаясь. Костерила современную молодёжь, которой на заднице не сидится, одевается черти как и пользоваться вилками не умеет. Да-да! Она сама лично видела, как ковыряются в тарелках палочками.
Устав с дороги, провалялся до ужина, а перед сном немного прогулялся по саду, пытаясь воскресить детские воспоминания. Однако это плохо получалось - беспокоили мысли о Кристине.
Как ни странно, спал я хорошо, а утром, раскрыв окно, долго наслаждался свежим воздухом. Да, это вам не городские пыльные каменоломни.
Чем же заняться? Устроить себе пленэр? Благо, что новый скетчбук,* кохиноровские карандаши и дэнверовский нож для их заточки* я прихватил, благодаря совету жены. Глядишь, по возвращении можно и выставку акварелей сделать. Позавтракав в одиночестве, я предупредил горничную и отправился на природу.
Река здесь неширокая, но глубокая, и течёт в узком ущелье, места дивные и благостные для медитаций и творчества. Время до обеда прошло незаметно, сделал я немного, больше просто отдыхал, наблюдая за природой. Чуть поодаль река сворачивала, и что-то такое было видно, похожее на мостик. Надо спросить у тётушек, тот ли это верёвочный мост, по которому мы в детстве бегали с соседской девчонкой?
- Мост старый. Да, тот, других отродясь не было,- поджимая недовольно губы, процедила тётка Агриппина,- он, поди, уж еле держится. Некуда по нему ходить. Раньше-то много народу было. На рынок по нему хаживали да в церкву.
Я кивал, почти не слушая. Скрипучий голос Агриппины, весь её черно-синий наряд, какие носили, наверное, ещё в начале прошлого века, навевали уныние и не располагали к приватной беседе.
Однако к моему удивлению, позднее она вдруг напросилась прогуляться со мной до моста. Пришлось медленно топать вдоль берега, аккуратно обходя неудобные места, ощущая цепкую хватку костистой тёткиной руки.
Мост был шикарен своей ветхостью. Семь раз отмерять было неохота, и я осторожно ступил на него. Тот раскачивался под ногами, словно парусник в шторм. Следом за мной ломанулась отчаянная Агриппина.
"А если мост двоих не выдержит?"- мелькнуло опасение.
К моему облегчению, женщина сдалась и медленно побрела обратно. Я же дошёл до другого берега. Отсюда домик наш смотрелся как маленькая собачья будочка, затерянная среди пышных деревьев. Ранее по этому мосту ходили в церковь, что была в нескольких километрах от деревни. Вспомнил я и рыночек, где мы покупали семечки и ягоды.
Пожалуй, сам мост нарисовать можно, а вот ходить, явно, не стоит, он, и правда, еле живой. Я глянул на Агриппину - она всё ещё медленно ползла к берегу. Для памяти снял на видео мобильника эффектный момент: женщина в сине-черном платье на мосту над бурлящей рекой. И тоже решил возвращаться. Мост ещё сильнее качался и, похоже, провис ниже. Свалиться в ущелье не было желания, вот идиот, адреналину захотелось. Тётка вдруг ускорила шаг и пулей влетела на берег, и в этот момент я почувствовал, что мост падает. Чудом успев схватиться руками и перескочить образовавшийся разрыв, понял: либо сорвусь в пропасть, либо разобьюсь - я стремительно летел на половине моста к берегу. Сгруппировавшись - помогло увлечение альпинизмом - почувствовал сильный удар, но сумел удержаться, избежал падение и серьезные травмы. Истошно орала тётка.
