<p>

Темно-фиолетовый наг Сашиан Аарш, магистр пространственной магии и профессор межрасовой магической академии, медленно полз по коридору спящего учебного заведения. Смоляная коса с вплетенными в нее лентами, говорящими о статусе нага, неспешно покачивалась за спиной, а лицо было блаженно расслабленным. Время ночного дежурства Сашиан любил намного больше, чем лекционное: тихо, все студенты такие милые, когда не задают идиотские вопросы и не делают глупостей, потому что спят. Нет, случалось, что и в это время находились всякие изобретательные умники, страдающие излишками активности, но таких профессор Аарш быстро находил и обезвреживал, забирая часть энергии, после чего студенты транспортировались им лично в их постели, во избежание очередных глупых выходок. Потом нарушители весь следующий день зевали на лекциях, с силой разлепляя сонные глаза, зато после пары подобных уроков понимали, что с профессором Ааршем лучше не связываться, и в его смены вели себя как прилежные детки: спать ложились вовремя, были тихими и не хулиганили. Красота! Жаль, что дежурства выпадали Сашиану раз в два десятка дней, ввиду соблюдения очередности у преподавателей. Очень жаль!

Несколько минут профессор постоял у окна, любуясь лунным сиянием, а затем вновь двинулся по коридору, прислушиваясь и принюхиваясь, пока белеющий на полу клочок бумаги не привлек его внимание. Подобрав сложенный вчетверо лист, Сашиан развернул его. Это было письмо, написанное довольно аккуратным, можно даже сказать, изящным почерком, вот только на этом клочке не было ни имени писавшего, ни того, кому этот опус посвящался. Вернувшись к окну, Сашиан пробежался взглядом по тексту, и дыхание его невольно участилось: это было любовное послание, причем весьма откровенное.

Любимый. Ты извини, что я тебя так называю, просто даже в мыслях я не могу обращаться к тебе по-другому. Когда я вижу, как ты движешься по коридору, у меня темнеет перед глазами, настолько ты прекрасен. Твои плавные движения, твое покачивание бедер и сильные плечи – все это сводит меня с ума. Хочу, чтобы ты обнял меня, прижал к своей груди, одарил поцелуем и никогда – слышишь! – никогда не отпускал. Хочу чувствовать на себе твои губы и руки. Хочу, чтобы ты взял меня. Поработил. Сделал своим навеки. Хочу чувствовать тебя в себе не в мыслях, как сейчас, когда я пишу тебе и одновременно ласкаю себя, а наяву. Я бы отдавался тебе весь, без остатка. Позволил все. Любые твои фантазии и желания стали бы моими. Хочу, чтобы ты пил мои стоны прямо с губ, а я… А я бы чувствовал твою страсть, твою силу, твою нежность, твою… любовь.

На этом письмо заканчивалось, но оно вызвало в душе Сашиана целую бурю странных, необъяснимых чувств. Ему захотелось найти того, кто писал это и… Профессор и сам не понимал, что могло бы последовать за этим «и», но одно он знал точно: того, кому это было адресовано, он бы хорошенько взгрел, чтобы раззява не терял такие письма.

Аккуратно сложив чужое послание, Сашиан убрал его во внутренний карман мантии и двинулся дальше по коридору, теперь уже внимательно вглядываясь во все углы и тени, - не завалялось ли где-нибудь еще одно такое письмо? - но все было чисто.

Следующие несколько дней прошли для профессора Аарша в обыденной суете, но о письме он так и не смог забыть. Читая лекции, он теперь медленно продвигался между рядами, чего за ним раньше не водилось, и ненавязчиво заглядывал в тетради студентов, пытаясь вычислить обладателя изящного почерка, но так и не находил. В результате, решив, что автор письма учится на младших курсах и лекции Сашиана не посещает, расстроился. Не бегать же профессору за всеми молодыми разумными, спрашивая, не они ли писали то письмо? Да и кто признается? Он сам в молодые и бурные годы студенчества точно не признался бы.

Повздыхав и поломав голову над неразрешимой дилеммой, Сашиан уже начал успокаиваться, когда, передвигаясь по коридору на следующую лекцию, вдруг заметил у самой стены белый квадрат бумаги. Множество студентов шли мимо, не обращая внимания на валяющееся под ногами письмо, а вот профессор Аарш замер перед ним как громом пораженный. Внимательно оглядев коридор и убедившись, что на него никто не смотрит и все студенты заняты своими делами, готовясь к новым лекциям, Сашиан поднял бумагу, сжал ее в кулаке и стремительно пополз к своему кабинету, чтобы там, в тишине, прочесть новое, как он надеялся, послание. Даже перед самим собой он не признавался, что неведомый автор заинтересовал его, а объяснял свои действия желанием найти того, кому эти письма адресовались.

Любимый, ты читал мое прошлое письмо? Надеюсь, да. Надежда – это все, что у меня есть. Надежда на то, что ты все же заметишь меня однажды, хотя не видишь уже четыре года. Ты холодно киваешь в ответ на мои приветствия и ни разу даже не улыбнулся, а я… я схожу по тебе с ума. Вижу тебя днем и ночью. Ночью ты намного приветливее: ты ласкаешь меня, целуешь и позволяешь отвечать тебе тем же. Во сне я могу прикоснуться к тебе ртом, облизать языком твою плоть, принять ее в себя и почувствовать тебя на вкус. Знаешь, сколько раз я кончал во сне, делая тебе минет? Я и сам сбился со счета. Хочу хоть раз сделать это тебе настоящему. Хочу, но не могу осмелиться. Даже подойти к тебе и сказать об этом не могу. Прости.

Читая, Сашиан издал тихий вздох и опустил руку вниз, чувствуя, как раздвигаются паховые пластины. Через несколько минут в кабинете пахло мускусом, в ведре для бумаг прибавилось салфеток, зато профессор смог спокойно покинуть свое убежище и проследовать на лекцию, опоздав к ее началу на шесть минут, чего за ним никогда ранее замечено не было. И еще Сашиан понял, что писавший все же учится на старших курсах, но оставалось загадкой, почему профессору не удалось его обнаружить.

С того дня поиски потерянных писем стали для Сашиана наваждением, но следующие три дня прошли впустую, зато на четвертый…

После последнего в тот день занятия профессор уже собирался покинуть лекционный класс, когда его внимание привлек белый лист, скромно лежащий под столом. Сашиан не понимал, как мог не увидеть послание раньше, но долго раздумывать не стал, поднял его, убедился в том, что рядом никого нет и… перенесся в свой кабинет, не пожалев затраченных на магию сил. Он не ошибся: это снова было письмо.

Любимый. Как я рад, что ты не выкинул мое письмо, когда получил его. У меня в тот день был настоящий праздник. Я парил и смеялся, как сумасшедший. Наверное, все вокруг именно так и подумали, потому что я видел, как на меня косо посматривали окружающие, но мне на них наплевать. Только ты имеешь значение. Только твои глаза я хочу видеть и твою улыбку. Знаешь, у меня ведь еще никогда и никого не было. Но я не испугался бы, скажи ты мне отдаться полностью. Говорят, в первый раз больно. Плевать! Хочу. Хочу почувствовать в себе твою плоть. Хочу почувствовать ее размер, то, как ты заполняешь меня без остатка, какой ты горячий и страстный. Хочу! Хочу! Хочу! Хочу, чтобы ты обхватил меня руками, не давая вырваться, и входил, забирая себе мои глупые страхи, а боль… Что может быть больнее твоего равнодушного взгляда? Ничего.

И снова Сашиан не смог сдержаться, благо салфеток в его кабинете было достаточно.