Ополоснув рот и смыв макияж, выхожу из ванной, направляясь сразу же к противоположной кровати. Я могу чувствовать, как Тайлер смотрит на меня, поэтому тянусь к лампе на ночном столике и выключаю ее, когда забираюсь под одеяло.

Лежу в тишине. Не могу ничего поделать, однако понимаю насколько веду себя смехотворно и по-детски, но, не смотря на все мои усилия вести себя, как разумный взрослый человек, у меня не получается. Тайлер каким-то способом цепляет меня и нажимает на те кнопки, которые заставляют меня вести себя, как девочка-подросток в критические дни.

— Эй, Титч?

— Что?

— Ты мне нравишься без макияжа.

Мое дыхание замирает в груди, потому что он имеет на меня влияние, которое не должен иметь. Это заставляет меня вспомнить, каково было, когда мы безраздельно принадлежали только друг другу, и, черт побери, мне хотелось бы совершенно не обращать внимания на это чувство.

Часть меня думает, что я – полная идиотка за то, что хочу его и за то, что не поддаюсь ему. Мы вместе выросли. Я любила его так, как сомневаюсь, что полюблю другого мужчину, и я знаю это, потому что я ненавидела его так сильно, как никогда не ненавидела другого мужчину. Ненависть — это то, что остается после неудачной любви, когда ты не знаешь, каким образом отпустить эту любовь. И знаете что? Я чертовски ненавижу его, потому что в тоже время безумно люблю. Это одновременно прекрасно, захватывающе и уродливо; одновременно наполняет жизнью, но в то же время заставляет каждый день понемногу умирать.

— Сладких снов, — произносит он.

— Спокойной ночи, — бормочу и закрываю глаза, хотя сомневаюсь, что мне удастся поспать.

Порноактер… Я имею в виду, не смотря ни на что, это же просто работа, ведь так? Может просто я такая недалекая? Ох, о чем, мать вашу, я только думаю, я – недалекая?! Он трахает других женщин! Я даже могу представить, как он приходит домой с работы, если бы мы были вместе. Он приходил бы домой с работы, и абсолютно точно я бы не спрашивала у него: «Как прошел твой день на работе, детка?». Потому что я просто бы не хотела знать. Хотя, возможно, это все предрассудки… и все же, он бы трахал других женщин.

***

Я смотрю через окно такси, когда оно останавливается. На улице выстроилась небольшая очередь женщин, которая тянется от двери магазина. Да, вы верно прикалываетесь. Выбираясь из машины, смотрю во все глаза на большие серебристые переливающиеся буквы названия магазина, которые больше подошли бы для клуба, чем для магазина сексуальных игрушек. «Точка G». Закатываю глаза.

— Твоя мама будет так гордиться тобой. Первая автограф-фало-сессия в месте, которое называется «Точка G».

— Послушай, — говорит Тайлер, когда закрывает дверь такси. — Что ты собираешься делать? Злиться на меня всю неделю? Я уже говорил, что мне очень жаль. Мне не следовало называть тебя никчемной шлюхой, — он делает шаг, поднимаясь на тротуар. — Я имею в виду, какого хрена ты вообще слушаешь, что я говорю? Ты что, не помнишь все то дерьмо, которое я говорил тебе в детстве?

Сердито смотрю на него.

— Даже и не знаю, откуда начать.

— Хмм. Может тот раз, когда я тебе сказал «Бургер Хат» добавляет мясо пони в свои закуски, и тебя стошнило? Или может, когда я тебе сказал, что нужно положить на лицо тряпочку, на которую ты помочилась, чтобы твои прыщи прошли?

Господи, он всегда был такой задницей.

Женщины, стоящие в очереди, откровенно пускают на него слюни, когда мы проходим мимо них. Женщина, стоящая в очереди первой, держит в руках фаллоимитатор, который является точной копией члена Тайлера. Я серьезно не могу поверить, что все происходит со мной на самом деле. Господи.

Тайлер открывает дверь магазина. И как только я оказываюсь внутри, то вижу большой баннер с изображением цветного фаллоимитатора, с именем Джони Деппс, написанным красными буквами сбоку.

— Вау, — говорю я, когда читаю описание фалоиммитатора. — «С присоской для более удобного использования в душе».

— Ага.

— О! — раздается громкий возглас. — Гребаный Господи, мать его!

Откуда-то из-за витрин появляется женщина. Она одета в обтягивающее, цветастое платье, и такое ощущение, что что-то пошло не так с ее распыленным на коже автозагаром, или же кто-то явно перележал в солярии. Она выглядит, как Магда из «Все без ума от Мэри» (прим. комедийный фильм).

— Джонни Деппс! — она подбегает к нему, хватает за подборок, притягивая его лицо к своему, и целует в обе щеки. — О, Господи! А ты выше, чем я предполагала, — делая шаг назад, она скользит по нему взглядом, останавливаясь на его промежности. — Я – нереальная фанатка ваших фильмов! Такая большая фанатка! Вероятно, я даже поклонница номер один! На самом деле я использовала вашего «малыша» Джонни — это так я называю ваш фаллоимитатор — прошлой ночью, — она подмигивает и играет бровями. — Это было м-м-м-м.

— Эм, ну… эээ, — мямлит Тайлер, медленно делая пару шагов назад, затем еще пару. — Рад, что это хороший продукт.

— Очень хороший. И знаешь, что я тебе скажу? — она прикусывает свою губу. — Если бы в моем распоряжении было твое настоящее достоинство, ему бы потребовался гипс.

Тайлер в ужасе. Он все еще продолжает пятиться назад от нее, и я бы вам солгала, если бы сказала, что это все не доставляет мне удовольствия.

— Гипс на член? — переспрашиваю я.

— Ага, именно. Я бы так сильно объезжала его член, что ему бы понадобился гипс к тому времени, когда я закончила бы трахать его.

— О, — я задыхаюсь от смеха. — Вау.

Раздается громкий звук, когда Тайлер ударяется задницей о стол, который находится позади него, сбивая башню из фаллоимитаторов.

— О, да вы только посмотрите на меня – я балдею от тебя, кексик, — говорит она. — Я – Сью. Она протягивает мне свою руку для рукопожатия. — Мне кажется, все, что ему может понадобиться, есть на столе. Ручки. Постеры. Фаллоимитары. Вода.

Кивая, смотрю в сторону стола и вижу, что Тайлер пытается лихорадочно построить заново башню из фаллоимитаторов.

— Спасибо, — отвечаю я.

— Ну что ж, подойду к вам чуть позже, — она подмигивает. — Развлекайся, сладенький кексик.

Выдвигая металлический стул из-за стола, бросаю на него взгляд.

— Сладенький кексик, — захлебываюсь смехом. — Ты осчастливишь жизнь этой женщины, если позволишь ей попробовать закрутить с тобой что-нибудь серьезное.

— Отвали. Это отвратительно!

— Женщины становятся мудрее и опытнее с возрастом; она могла бы перевернуть твой мир.

— Я думаю, что воздержусь от этого, спасибо.

Он присаживается, подвигаясь к столу, и первой к нам подходит женщина средних лет с фаллоимитаром в руке.

— Ты мой любимчик! — говорит она, широко улыбаясь. — Твой язычок. М-м-м, — она приподнимает брови.

— Спасибо, — сконфужено отвечает Тайлер.

— Я хочу, чтобы ты подписал этот. Не волнуйся. Этот, что в твоих руках, я уже затрахала и буду использовать такой же новый, когда вернусь домой, начиная с этого момента.

Я сдерживаю смех. Сдерживаю его из-за всех сил. Женщина смотрит на Тайлера как ненормальная, пока он подписывает ей толстый фаллоимитатор. Она думает, что может трахнуть его. Я вижу это в ее взгляде. Как-никак, он – порноактер… или возможно, она просто пересмотрела столько его фильмов, где он трахает девушек, видела его в самых интимных ситуациях, какие только могут быть у человека, что у нее сложилось ощущение, что она знает его.

Тайлер передает ей фаллоимитар обратно и поднимается, чтобы сфотографироваться – в процессе она хватает его за задницу и затем уходит.

Как только он садится, я наклоняюсь поближе к нему.

— Ты знаешь, — шепчу я, когда к нам приближается следующий человек. — Ты сейчас держал в руках фаллоимитар, который находился внутри ее хлопающей вагины.

Он сглатывает и медленно выдыхает.

— Ты что сейчас сказала? «Хлопающей»?

— Ага. Хлопающие, влажные складки.

Тайлер изображает рвотный звук, затем поворачивается и мило улыбается следующей женщине, которая вручает ему копию «малыша» Джонни.