- Да, конечно, - обрадовалась, - как же можно отказаться от такого?
И он взглянул с благодарностью:
- Эта православная церковь построена недавно, в 1804 году и очень красивый барочный иконостас в ней написан греческим живописцем Наомом Зетири уже в восемьдесят третьем. Да и архитектор был талантлив. Вы посмотрите, как оригинально встроены три колокола в арку... словно в кокошник, и как сочетаются с её размером эти небольшие белые кресты над колокольней и куполом храма. Приходилось ли видеть нечто подобное? - И снова, не ожидая ответа и, словно боясь, что перебью, спешно продолжил: - Но я опять же - о цвете хочу... Видите, как сочетание красного и белого линейной кладки контрастирует... но и удивительно гармонирует с черной входной дверью? Ощущение... - И взглянул чуть настороженно, уточнил: - Во мне ощущение... словно через неё сейчас попадёшь в небытие, в неизвестность, в то, о чём словами не изъяснить. - И взмахнул рукой, указав на изображение над дверью: - А теперь посмотрите на эту мозаику... почти Троица Рублёва, не так ли? Какое обилие цветовых пятен, но как великолепно они сочетаются и тоже как гармоничны! - Помолчал, любуясь мозаичным полотном. - Ведь художник в сочетание цветов должен вдохнуть жизнь, наполнить их своими ощущениями, заставить светиться, и только после этого они получат право жить. - Мой "гид" замолк... словно устал. Потом сделав несколько шагов в сторону, обернулся: - Жаль, что сейчас нет службы. Но Вы обязательно посетите её, там великолепная роспись, иконостас и при отсутствии больших окон, всё подсвечивается лишь слабым искусственным светом и лампадами. - Остановился, взглянул чуть вкрадчиво: - Я бы тоже... с Вами, но не успею. Через два дня уезжаю в Подгорицу, мне там обязательно надо...
И, не договорив, только посмотрел на меня и во взгляде я прочла: то ли не хочет говорить об этом "обязательно", то ли не решается. Но сама спрашивать не буду.
Мы шли по узким улицам, поднимаясь к верхней части города, чтобы оттуда полюбоваться морем и островами в предзакатных лучах солнца.
- Эти опрятные улочки уже сами по себе достопримечательности, - изрекла я и чуть настороженно взглянула на своего спутника: не сочтёт ли банальностью то, что услышал? - Но он ничего не ответил и только взглянул чуть удивлённо. - Что... разве не так? - спросила почти робко.
- Так... - ответил тихо и вздохнул.
- Так почему же такой грустный вздох? - пошутила.
Но он не ответил, а кивнул на арку... или переход?.. соединяющий дома, перед которой ветвь дерева или куста выбросила пучки-букеты красных цветов:
- Посмотрите на это чудо...
И когда я уставилась на "чудо", он мягко улыбнулся:
- Да Вы не только - на цветы... Отстранитесь чуть и охватите взглядом, попробуйте... - И озорно усмехнулся: - впечатать в себя и эти тёмно-бежевые камни, и зелень балкона, и солнечные зайчики под нашими ногами с уходящей в тень перспективой улицы, а потом, смешав в себе все цвета и оттенки, ощутить... - И, остановившись, прислонив ладони к одному из камней дома, почти благостно улыбнулся: - Вот, смотрите, я прикасаюсь к векам... я хочу... я силюсь считать то, что они видели, чувствовали, запомнили. - Припал к камню и щекой: - И хочу, хочу подсознанием проникнуть в некие сокровенные тайны природы, чтобы белый холст моей будущей картины наполнить не только своим пространством, но и его... - Погладил камень. - И только тогда моя картина получит право жить, право говорить, давать людям...
И осёкся, замолчал, махнул рукой:
- Ну вот, совсем немного осталось до той площадки, с которой расстилается отличнейшая панорама города и моря с островами.
И снова стена дома из крупных бежевых камней, такие же плиты под ногами, переплетение виноградных лоз над головой, черная металлическая решетка ворот, напротив - скамейка под окном с навесом, а рядом наземный большой горшок с красными неведомыми мне цветами.
- Удивительно, - приостановилась я, - всё из камня... дома, изгороди, тротуары, а уютно, как в доме.
- Да, да, - подхватил он, - так и хочется присесть... ну, хотя бы вот на эту одинокую скамью и смотреть, ощущать всё это и ...
- И думать, - подхватила я, - что здесь живут только счастливые люди, да?
- Хотелось бы так думать, но, к сожалению, в домах этих красивых улочек так же, как везде радуются, страдают... - И, предложив мне руку при подъёме на ступеньки, почему-то сказал:
- Вы, наверное, устали... но мы уже почти пришли и сейчас отдохнёте.
И мы вышли на площадку, остановились возле трехэтажной виллы с широкими открытыми балконами, обращенными в сторону моря, присели, и перед нами открылась прекрасная панорама: соскальзывающие туда, к морю красные крыши домов, узкая полоска Ривьеры с пестрыми тентами, светло голубая полоса моря, переходящая в темную, острова недалеко от берега и слева - подернутая дымкой застывшая волна темнеющих гор.
- Господи, какая красота! - вырвалось у меня банальное восклицание.
На что Андрей только улыбнулся:
- Видите во-он там, недалеко от берега два островка? Один - остров Святого Николая с церковью... и на нём нет жителей, а подойти к нему можно во время отлива по мелководной дорожке. Очень уютное местечко, советую обязательно там побывать. А другой - Святого Стефана. Ну, это - остров-отель и единственный в своем роде, ибо сохранены только средневековые фасады зданий, а помещения внутри отделаны с роскошью и отдых там весьма дорог, только для богатых... так что судьба у островов разная... а, впрочем, как и у людей. - И улыбнулся грустно, но тут же оживился: - Но как же оба острова вписываются в эту великолепную панораму! Один темно-зеленый, а другой почти красный от черепичных крыш... и как бы их не хватало на этом празднике красок, света, теней, особенно сейчас, когда заходящее солнце подсвечивает их позолотой и мелкая галька... Видите, справ пляж острова Святого Стефана стал розоватым? И это потому, что в его камешках есть какие-то особые минералы.
Андрей умолк... Да и я, тоже любуясь этой чарующей панорамой, молчала, чтобы своими привычными восторгами не нарушить его видения этой магической красоты.
С утра линия горизонта над морем стала размываться, таять, сливаться с облаками, те начали темнеть, к полудню, насосавшись морской воды, окончательно отяжелели, сбились в огромную синюю тучу и, наконец, та разразилась грозой. Из моего окна смотреть на это восхитительное представление природы было гипнотически захватывающе, а когда огромный белый спрут вдруг распростёрся над островом Святого Николая и одним из щупалец словно выстрелил в него, то я аж вздрогнула. Но вскоре гроза утихла, дождь, отступив от берега, ушел к горизонту, соткался в вертикальные нити и вместе с обессиленной тучей скрылся за горами. Стало влажно и душно. Пойти к морю?.. Но тут запел мобильник: "Как Вам прогремевшее шоу?.. А я всю грозу просидел в кафе и вот теперь... Теперь хочу просить... прошу Вас о встрече... Не против?.. Тогда приходите на Ривьеру, там, наверное, сейчас хорошо."
Почти на пустом пляже мы присели под тентом. Не успокоившееся поголубевшее море стелило и стелило перед нами белое пенное покрывало, освобождённое от облаков закатное небо высветилось на западе полосой розово-оранжевого света, над которой еще висела одинокая тёмная тучка, а почти напротив нас потемневший остров Святого Стефана уже подмигивал жёлтыми огоньками. Красиво было. Наверное, и Андрей любовался всем этим, потому что молчал. И уже вроде бы неудобно стало... вот так... поэтому достала свой походный термос, пошутила:
- Ну, что, мой нечаянный гид, выпьем кофейку... на прощанье?
И он ожил:
- О да, с большим удовольствием! Благодарю, что догадались...
И снова, попивая кофе, молчал. Спросить о его предстоящей дороге, о Подгорице, в которую собирается "обязательно" заехать?
- А расскажите-ка мне что-нибудь о столице Черногории, ведь Вы собираетесь туда...
