Мать Обломова Мария Сергеевна работает в нашей школе учителем химии и биологии.

Судя по явно смеющимся глазам он был доволен произведенным эффектом.

Теперь коротко о себе. Никулин Андрей Александрович. Ученик 11 "А" класса. Смотрю за порядком в школе.

А оно тебе надо? - усмехнулся Стас.

Ну.. Считай это типа общественной нагрузки и добровольных обязательств. Никто меня к этому не побуждал и никто меня это делать не заставляет. Но.. Иначе в нашей школе бардака было бы намного больше...

А тебе есть до него дело?

Я просто бардак не люблю. И люблю чтобы все были заняты своим делом.

И какое дело ты приглядел для меня? - настороженно спросил Стас.

Это будет зависеть от того, насколько ты будешь открыт со мной, ну и... Пожалуй... От твоего желания сделать мир хоть чуточку лучше.

Хм... Чего он хочет? Стукача из меня сделать? Да нет, он вроде не дурак действовать так прямо и грубо. И стукачей у него, похоже, хватает и без меня. Вон, шестерки встретили, провели, привели, посадили... За соседним столиком сидят, морды наедают. Что же ему тогда надо?

Что ты подразумеваешь под словом "открытость"? - откинувшись на спинку стула спросил Стас.

Ну... Для начала узнать, где ты так хорошо научился драться?

Вопрос, такой простой сам по себе, вызвал водопад воспоминаний, излившийся из ящика Пандоры самых потаенных закоулков памяти и мысли Стаса, как важно гарцующие на параде кони, унеслись в далекое детство...

* * *

Маш. Завтра я поведу Стаса в спортивную секцию записывать. - спокойно, читая газету говорит отец. Ложка застыла у моего рта, я с трудом вмещаю то что он сказал. Меня? В спортивную секцию? Вот это да!

В какую еще секцию? - упавшим голосом спросила, замерев с утюгом мама.

Ты гладь, гладь... А то брюки мне спалишь. - Улыбнулся отец. - Явно не в гимнастику. Для начала на самбо. Будущий воин должен уметь драться.

С кем... Драться? - голос мамы дрожит. Она испугана и растеряна.

С врагами Маш. С врагами...

На следующий день папа забрал сына в обед из детского садика, подъехав на военном уазике. Одногруппники провожали Стаса завистливыми взглядами - как никак он ехал на настоящей военной машине еще и тренироваться дракам!

Подъехали к длинному серому зданию которое называлось почему то "Дом Культуры". "Как могут быть вместе драки и культура?" - думал Стас пока они шли по этому огромному, величиной почти во весь мир, зданию. Поднимаясь по мраморным ступеням он чувствовал всю колоссальную мощь этого здания. Здание было не просто огромным - оно нависало над ним, раздвигая границы привычного мира - ни дома, ни в детском садике не было таких огромных помещений. Зашли в фойе. Справа раздевалка, слева повдоль стены - зеркала... И Стас в них - настолько маленький, что отражалась только его голова в них... И прямо в конце фойе - широкая мраморная лестница с резными перилами, в конце которой огромное окно в 2 этажа... В которое были видны верхушки деревьев и синее, бездонное небо.

Его до глубины души поразил вид зала. Весь пол устлан какими то мягкими штуками... Даже столбики были обернуты чем то мягким и упругим. Навстречу отцу вышел какой то дядька, босиком, в белых штанах и такой же белой ни на что не похожей рубашке без пуговиц, завязанной на поясе черным поясом. Они о чем-то долго говорили, а мальчик в это время во все глаза рассматривал и ринг, и мальчишек и девчонок, которые с выкриками отрабатывали дрыгалки руками и ногами. Затем вспомнился запах кожи, который витал в этом помещении, вспомнил как первый раз вошел на татами.

Отец долго о чем то разговаривал с дядькой в белоснежном халате с черным пояском. Затем этот дядька подошёл к Стасу, потрепал по голове и сказал:

Не дрейфь пацан, мы сделаем из тебя настоящего мужика!

Затем отец и сын долго катались по спортивным магазинам, как выяснилось в поисках такого же белого халатика. Нашли его только в пятом или шестом магазине и после этого уставшие но довольные они поехали домой, перекусив по пути вкусными чебуреками в чебуречной на углу Высоцкой и Кирова.

Дома папа сказал маме "ушить кимоно чтоб было впору парню". Так Стас впервые услышал как называется этот халат. Мама со слезами на глазах одела его на мальчишку, отметила булавками где чего было лишним и молча села строчить за швейную машинку.

На следующий день они снова ехали с папой в непонятный культурный дом. Отец помог Стасу переодеться в новенькое, еще пахнущее какой то химией кимоно и оставляя там на попечение тренера сказал:

Я приеду часа через два. Что бы не случилось - не смей реветь! Ты не должен позорить нашу фамилию! Ты будущий воин и сегодня твой первый экзамен на этом пути. Я в тебя верю.

После этих слов Стасу стало страшно. Он, стуча зубами от страха молча кивнул и на деревянных ногах пошёл в спортивный зал...

Когда Стас вошёл, у мальчика было полное ощущение, что весь зал смотрит только на него. Тренер, улыбаясь, взял его за руку и вывел в центр ринга:

Это Стас. Он наш новый боец и его надо прописать. Васька! Помоги парню!

Из окружающей толпы вышел щупленький пацаненок, еле достающий мне до плеча. Стасу уже приходилось драться в детском саду и критично окинув взглядом противника он как то сразу повеселел. Противник постоянно шмыгал носом и близоруко щурился.

Следующие пятнадцать минут были самыми позорными в жизни Стаса. Это маленькое шмыгающее чмо уделало его так, что он и не думал, что в его теле есть такие места, которые могут так дико болеть. Никогда больше он не получал столько страданий, унижения и боли от одного человека. Гораздо позже он узнал что это сын самого тренера и тот тренирует сына с детства и уже в этом возрасте шкет легко укладывал на обе лопатки семи- восьмиклассника.

Следующее воспоминание приходило само собой и было самым сладким и щемящим сердце.

... Стасу было уже лет двенадцать. В очередной раз сменив место жительства отец нашел очередную секцию в очередном городе. Дрался Стас уже неплохо, Васькины уроки помнил очень хорошо, но до совершенства ему было конечно еще далеко.

Разминаясь перед началом тренировки Стас почувствовал взгляд сзади. Оглянувшись он увидел как очередной тренер, имя которого и не пытался уже запомнить пристально смотрит ему в глаза.

Стас! Не знаю как ты тренировался ранее, я придерживаюсь мнения что для спарринга нужен постоянный спарринг - партнер. Так ученики могут более открыто учиться, изучать болевые пороги противника и лучше учиться чувствовать противника. Затем через несколько месяцев идет смена партнера. - замялся тренер.

Хорошо. В чем проблема то? - спросил Стас, чувствуя какой - то подвох.

Понимаешь... Тебе в партнеры достанется... Девочка. Другие пока все разобраны. И готовься - получать ты от нее будешь по полной.

Что? Девчонку бить? До этого спарринга с девчонкой у него не было. Но деваться некуда - девчонка так девчонка.

На татами стояла вполне сформировавшаяся девушка лет пятнадцати. Если бы не кимоно, волосы собранные в угол на затылке и отсутствие косметики - очень даже ничего. И у нее уже был уже зеленый пояс когда Стас еле еле получил желтый.

Первые спарринги проходили... Щадяще. Стасу было жалко ее. Девка всетаки. И она, прямо чувствовалось, стеснялась работать в полную силу. В этот день они должны были отрабатывать разблокировку из верхнего хвата.

Стас привычно схватил ее за маэмигоро (передняя нательная часть кимоно) и застыл как вкопанный. В его ладошки уютно легла девичья упругая грудь. Даже под кимоно чувствовался топик. Он слегка сжал упругие тяжелые полушария, наслаждаясь новыми ощущениями... Люба тоже застыла от неожиданности, затем, слегка покраснев, мастерски высвободилась из хвата, положив постоянного и красного как раз парня мордой в пол.

На следующий день и в последующие они часто тренировали уход из этого хвата. И после первой тренировки Люба всегда приходила без топика, даря им обоим по 2-3 секунды наслаждения ласками перед сокрушающим броском... Стас даже через грубую ткань кимоно научился ловить взглядом ее выпирающие, крупные соски перед тренировкой разблокировки хвата. Ей это нравилось, ему тоже. За все время они ни разу не обсуждали эту тему. Просто делали и все. Секса между ними не было, он о нем даже и не думал тогда...