Майя осторожно отступила, признавая право сильнейшего в доме уникума присутствовать там, где он хочет быть.

– Почему тебе нельзя находиться здесь? – тихо спросила я, не имея сил оторвать от него жадных-до-каждого-сантиметра-его-тела глаз.

Я больше не могла заставлять себя стоять на месте, но странное чувство страха, поселившееся в моей груди оттого, что он не приближался ко мне, не позволяло мне сдвинуться с места…

– А Эльза тебе ещё не сказала? – удивлённо спросила у меня Ана.

– Это вполне в духе моей матери, – отозвалась Майя.

– У неё была целая неделя… – начала было Лена…

– Яра.

Он всего лишь позвал меня по имени, а мои ноги сами направились к нему, останавливаясь лишь для того, чтобы передать эстафету рукам.

– Не здесь, – Кир перехватил меня за запястья и обвёл всех присутствующих быстрым взглядом. – Я её забираю.

– Верни хотя бы через час, – прилетело нам в спину, а через несколько секунд, когда мои ноги уже ступили на пол второго этажа, снизу донеслось неуверенное: – Ну, хотя бы через два…

Дверь в мою комнату мягко захлопнулась, а я вдруг застыла, ощущая странную смесь паники, ожидания и… желания. Кир подошёл ко мне вплотную и провёл ладонью по моему лицу: его прикосновение было лёгким, на грани ощутимого, словно он сам старался убедить себя, что я здесь, я с ним, что я никуда не денусь…

– Я так скучала, – выдавила из себя я, не имея возможности объяснить словами то, что чувствовала, стоя рядом с ним.

– Покажи, – только и сказал Кир, не отрываясь глядя в мои глаза.

– Что? – едва слышно спросила я, борясь с желанием увидеть его силу.

– Как скучала, – ответил Кир и застыл, напряжённо ожидая моей реакции.

Я молча сняла с себя кофту, сбросив её на пол, и так же напряжённо посмотрела на него.

Я не могла признаться себе, но я боялась, ужасно боялась, что за эту неделю он остыл ко мне… что пересмотрел своё отношение… что забылся с другой…

– Я не сказала им, – слегка охрипшим от волнения голосом сказала, глядя ему в глаза.

– Это не имеет значения, – Кир подхватил меня под бёдра, вынуждая обнять его ногами.

– Но…

– Неделя – это слишком долго, – коротко сказал темноволосый, резко пересёк комнату и опустил меня на кровать.

Я не могла с ним поспорить.

Неделя – это почти вечность…

– Почему тебе нельзя было находиться внизу? – тихо спросила я, лёжа на его теле.

Мне кажется, или он стал чуть шире в плечах? И на руках изменился рельеф мышц… а пресс теперь настолько отчётливо выделялся, что я усомнилась – насколько хорошо я его запомнила?..

– Это из-за Антона, – ответил Кир, проводя ладонью по моей спине – отчего по коже побежали мурашки…

– А что с ним? – выдохнула ему в шею.

Боже, какой у него запах!..

– Все считают, что ему опасно находиться рядом со мной, пока он не разобрался со своими способностями, – ладонь Кира медленно спустилась к моей пояснице, затем ниже… ниже…

– Что значит «пока он не разобрался»? Насколько я поняла, он вполне себе хорошо владел своим даром, когда агенты Организации нашли его, – перебарывая желание замолчать и полностью отдаться во власть его рук, спросила я, а затем подняла голову и заглянула ему в глаза.

– Ему стёрли память, – ответил Кир, продолжая исследовать моё тело своими ладонями. – А вместе с ней – и знание о его силе. В данный момент он только учится ею управлять.

– Кто дал ему доступ к своей способности? – тут же спросила я, понимая, что иметь двух Алексов в одном доме – довольно опасное развлечение.

– Пока – Майя. Она занимается с ним, но, насколько я понял, успехов они пока не добились.

– Ну, естественно, ведь раньше он специализировался на убийстве агрессоров, – фыркнула я, переворачиваясь на спину.

– Ты не должна держать на него зла. Он не помнит, что творил, – отозвался Кир.

– Я не держу на него зла. Я его опасаюсь, – честно призналась я, затем замолчала на несколько секунд, и, наконец, выдала: – Почему ты сказал, что сохранение твоего секрета больше не имеет значения?

Последовавшая после моего вопроса тишина сильно меня напрягла, отчего я приподнялась на локтях и заглянула в лицо Кира. Его глаза были прикрыты, а дыхание – спокойно, но я видела, как плотно были сомкнуты его челюсти, и как напряжены все мышцы лица.

– Я понятия не имею, почему убил в будущем всех тех людей; мне не ведомо даже то, что произойдёт завтра. Но я не хочу, чтобы ты из-за этого подвергалась многочасовым допросам или сидела под замком в нескольких десятках километров от меня.

– Это не так страшно, как ты думаешь, – попыталась смягчить его я.

– Я не думаю, что это страшно. Я считаю, что это неприемлемо, особенно, учитывая то, что сила, которой должны были быть убиты члены Организации – моя, а не твоя, – отрезал Кир, и его глаза сверкнули решительностью и непреклонностью.

– Кир, мы же договорились, – попыталась остановить его я, – это из-за меня все узнали, что весь коллектив штаба поголовно вымрет. Это я выдала ту информацию, которая поставила тебя под угрозу – я рассказала про Апокалипсис, который мне приснился… Это всё произошло только из-за меня!

– Про смерть агентов Организации рассказал провидец. И не твоя вина, что нашей верхушке проще поверить в то, что конец света устрою именно я, – вновь отрезал Кир и резко притянул к себе моё тело, заставляя меня удивлённо уставиться на него – подобная агрессия в его жестах и движениях была для меня в новинку. – Я не хочу, чтобы ты брала мою вину на себя, – закончил он, когда наши лица оказались в паре миллиметров друг от друга.

– Я уже взяла твою вину на себя, – не собираясь сдавать своих позиций, сказала я. – И не потому что я – бедная самаритянка. А потому что я сама виновата в том, что произошло. В том, что должно было произойти, – не меняя интонаций, исправилась я.

Ненавижу будущее и всё, что с ним связано.

– И как же ты можешь быть виновата в том, что я убил больше сотни людей? – голос Кира неожиданно стал жестким, а воздух вокруг – словно более плотным… и недружелюбным.

Он был недоволен. Очень недоволен.

А я более не видела причин ему врать.

– Я повела себя, как безмозглая малолетка, – ответила, глядя ему в глаза. – Я начала кричать и возмущаться, когда они обвинили тебя в грядущем конце света. Я первая применила силу, полагая, что смогу вбить в их головы истину не словом, а делом. И тогда меня подстрелили.

На некоторое время в моей комнате установилась тишина.

Я лежала и старалась не дышать, понятия не имея, как он отреагирует на эту правду, а Кир, должно быть, переваривал то, что услышал. Вот только реакция, последовавшая вскоре после моих слов, удивила меня больше, чем знание о конце света несколько дней назад…

Кир резко поднялся, усаживая меня на свои бёдра, и взял моё лицо в ладони.

– В тебя стреляли? – напряжённо спросил он.

– Да… – удивилась я, испытывая удовольствие и смятение одновременно. – Но этого не случилось – мы изменили ход истории. Да и, признаться честно, я сама была виновата в том, что произошло…

– Яра, – его голос заставил меня замолчать, а потемневшие глаза – испугаться за здоровье всех членов Организации – разом. – Никто. Не имеет. Права. В тебя. Стрелять, – по слогам произнёс Кир, а его тело начало нагреваться, словно внутри него разгорался настоящий огонь…

Я рассредоточила зрение и едва сдержала готовый сорваться вскрик – вокруг Кира расползалась Тьма, заполняя собой всё пространство моей спальни. И если раньше я чётко ощущала то, что между ним и Тьмой была дистанция, то сейчас они словно были едины, и отголоски силы Смерти смотрели на меня через Его глаза.

Я осторожно положила ладони на его лицо, повторяя его жест, и вложила в голос все свои чувства и всю свою заботу о нём:

– Кир, не надо. Остановись.

Чернота медленно ушла из его зрачков, возвращая глазам привычный тёмно-карий, почти черный, цвет, а Тьма за его спиной медленно втянула свои щупальца, – отчего в комнате стало намного светлее…