– Да, но ведь это самые короткие дороги… – задумчиво произнесла Алиса. – Ты поедешь через Кронц?
В её глазах блеснула надежда. Крепость Кронц была центром владений одноимённого семейства Кронц, которые граничили с владениями Набисов, владельцев Трибоса.
– Да, мой хороший друг позвал меня погостить перед отъездом в Зелёном городе, – улыбнулся он. – Недалеко от крепости Кронц меня ждёт другой друг… А ты? Я так понимаю, что уезжать из Нована не входило в твои планы…
– Конечно, не входило! Я же только туда приехала, а они… – Её голос слегка задрожал, но она тут же взяла себя в руки. – Я поеду в Трибос, в церковную школу, где я училась, а там узнаю, что дальше…
– Трибос… – задумался Дмитрий. – Ну, тогда я провожу тебя до границы, но не дальше. А там наши пути разойдутся.
– Хорошо. Когда в путь? – спросила она, улыбаясь.
– Уже! – ответил он, начиная собирать вещи.
Через полчаса они уже сидели в седле и ехали к границе. Нован, единственный город Зелёного королевства, управляемый назначенным жителями мэром, оставался всё дальше. Тракт, по которому они ехали, вёл в место, где граничили владения Набисов и Кронцев, и разделялся на две дороги. Именно там им и предстояло разойтись, но до этого ещё было долго.
– Расскажи о себе, – внезапно сказал Дмитрий, вконец уставший от тишины.
Он уже долгое время путешествовал один и, казалось, привык к одиночеству, но в компании не мог унять состояния дискомфорта. Напряжение, созданное долгим молчанием, парило в воздухе.
– Да мне нечего особенно рассказывать… – удивилась она. – Я обычная девушка, неизвестно кем и где рождённая, воспитанная и выросшая в церковной школе под покровительством матушки Мирры, в пригороде Трибоса. Меня подкинули совсем ещё ребёнком. Кто и как, мне не рассказали. Всю свою жизнь я обучалась для работы в канцелярии знатных людей. Распределение в Нован было лучшим из возможных вариантов, ведь там я была бы писарем при мэре. А многие мои подруги сейчас сидят в городах и замках, прислуживая главам семей и их родственникам, зачастую исполняя обязанности, далёкие от предназначения. Однажды я слышала, что, попав так по распределению в город Мирест, выпускница школы выполняла роль кухарки. А другая в Пограде служила в роли любовницы Комильса По и, как оказалось после, не только его… Но это было давно…
– Не понимаю, как могли подумать, что ты грабитель… Невооружённым взглядом видно, что дело сфабриковано!
– Не знаю… – расстроенно сказала Алиса. – Расскажи лучше ты о себе! Где ты научился так работать мечом? На войне?
– Это долгая история… – задумчиво ответил он.
***
Лето пришло незаметно, а с ним и пора нового набора в школу наёмных убийц Сион-Лао, проходившего раз в три года. Во всём мире не существовало лучших наёмников. Строгая дисциплина, жёсткое воспитание и тяжелейшие испытания, проходимые во время подготовки, делали из маленьких восьмилетних мальчиков лучших убийц в мире. Со всех концов света поступали заказы различной степени сложности и важности. Для школы не было разницы между заказами, и убийство надоевшей жены шло наравне с государственными переворотами. Критерий был лишь один – возможность оплаты. Услуги выпускников школы стоили огромных денег.
Камир Сиолань встал рано и, стоя на тренировочной площадке, любовался цепью гор Краниоцынь, окружающих город Мирос – столицу Кисариса. На их вершинах лежал снег, начинающий в этот ранний час слегка поблёскивать в лучах восходящего солнца. Наставник школы, являющийся одним из первых её выпускников, был уже очень стар и радовался возможности встретить новое прекрасное утро. Месяц назад он отпраздновал восемьдесят второй день рождения. Опыт прошлых лет, множества убийств и не меньшего числа потерь друзей и учеников научил его ценить жизнь и подаренную возможность встретить старость.
На улице было свежо, и лёгкий ветерок слегка волновал его седые волосы. Года отняли много сил, ловкость и выносливость, но не отняли зрение, за что он также был очень благодарен судьбе. Красное кимоно, побледневшее с годами, было ему в пору, как и многие годы до этого. Лёгкий слегка изогнутый меч, висящий на спине, идеально заточен. Каждый день перед сном Камир точил его, как учили в молодости.
«Последний мой набор – и на заслуженный отдых», – подумал он и пошёл открывать двери.
***
Марина Смолина, полная женщина, не отличающаяся особой красотой, но и не относящаяся к страшным, так и не сомкнула глаз. Мятое синее платье с ромашками и растрёпанные русые волосы дополняли синяки под глазами. Ночь, казалось, была самой долгой в её жизни. Пока дети спали, она могла позволить себе слабость, позволила слезам выйти без остатка. Но это не помогло. Если бы она могла поступить иначе… Если бы был другой выбор… Если бы не тот случай…
Полтора года назад в Миросе произошла очередная стычка молодёжных движений коренных и приезжих жителей города. Кисариане не любили приезжих и, не разбираясь, нападали на жителей района Рохон, что в переводе означало «чужак». Кровавые разбои с множеством травм и убийств наблюдались всё чаще, и даже дорога на работу стала испытанием.
Именно возвращаясь домой с работы муж Марины, Сергей Смолин, наткнулся на такую разборку. Один из Кисариан заметил его и, заручившись поддержкой своих товарищей, напал. В тот день многие жители Рохона попали в больницы. Но также многие были убиты, в том числе и Сергей.
Полтора года страха… Полтора года голода и презрения…
У Марины с Сергеем было трое детей. Полтора года прошло. И, наконец, старшему, Дмитрию, исполнилось восемь лет. Пятилетний Андрей и трёхлетняя Соня ещё не понимали, что сегодня произойдёт, да и сам Дмитрий не мог полностью осознавать всей серьёзности и безвыходности ситуации.
Это было самое тяжёлое и болезненное решение, но Марина понимала, что иначе просто нельзя. Дмитрий рос крепким и здоровым мальчиком. Она знала, что он справится, верила в это. Но не понимала, как справится сама…
Когда мальчики поступали в школу Сион-Лао, им запрещалось контактировать с семьёй до самого выпуска. Но и после многие уже никогда не общались с семьёй.
Марина не хотела этого, но такая жизнь не могла продолжаться. Она мечтала уехать на родину, увезти детей, но это было слишком дорого. Накопить деньги она не могла, ведь её скудного заработка прачки едва хватало на скромную еду и одежду.
В школе Сион-Лао за каждого поступившего в неё мальчика семье выплачивалась сумма в десять тысяч шиген и ещё пять раз по десять тысяч через каждые три года.
Шести тысяч шиген хватило бы на то, чтобы вернуться на родину, а остальные поступали бы к Марине через международный банк и обеспечили бы дальнейшую судьбу ей с дочерью и сыном. Дмитрий же должен был получить специальность в школе Сион-Лао, в которой он будет жить в полной безопасности.
Пятнадцать лет разлуки с сыном пугали её. Неизвестность не давала покоя. Никто не знал, что происходит за стенами школы. Никто не знал, как проходит обучение. Но все знали, кого там обучают…
– Мама, ты снова плачешь? – спросил маленький мальчик, потягиваясь после крепкого сна. – Ничего же страшного не произойдёт.
– Нет, Дима, я не плачу. Всё нормально, – ответила она, пытаясь улыбаться. – Умывайся и завтракать. Скоро в путь. Ты всё собрал?
– Да, мам, – ответил он.
Вскоре вся семья была за столом. Завтрак был, как всегда, скромным. Овсяная каша, занимающая большую часть в рационе, приправлена малиновым вареньем. В центре плавал небольшой кусочек не до конца растаявшего масла. Чёрный чай слегка отдавал мёдом, дополняющим горечь сладким оттенком. У каждого лежал кусок хлеба с долькой конской колбасы.
Завтрак проходил в тишине. Предстоящее расставание угнетало всех, даже вечно весёлую Соню. Мальчики не дрались за лишнюю ложку варенья. Тяжёлая печаль и переживание парили в воздухе.
