Через десять минут я получил ответ на свой вопрос. Он здесь, чтобы выиграть лигу.

Я написал ему в WhatsApp, как я делал на протяжении практически всего сезона: «Клаудио, постарайся не слишком напортачить с «Лестером».

Когда в следующий раз я подключился к Wi-Fi, я прочел ответ: «Вот об этом уж точно не стоит беспокоиться».

Пару месяцев спустя я понял, что он был прав. Поводов беспокоиться не было. «Лестер» с успехом начал сезон.

Я снова написал ему: «Что, черт возьми, ты делаешь? Уж не думаешь ли ты победить в Высшей лиге?»

Несколько минут спустя он ответил мне: «Хахахаха» (возможно, это связано с особенностями его поколения, но он никогда не использует смайлики).

Наступила середина декабря. «Лестер» парил на пике славы. Раньери вернулся в Рим и решил навестить мое издательство Corriere dello Sport. Когда он вошел, я заметил блеск в его глазах: «В центр поля я поставил парня, который может взять любой мяч где угодно, – сказал он, и лицо его засияло от радости, – он настоящий осьминог».

Так он окрестил футболиста Н’Голо Канте, которому это прозвище пришлось очень кстати.

В апреле «Лестер» одерживает победу за победой. Весь мир неустанно наблюдает за их успехами. У них есть все шансы стать чемпионами в матче на стадионе «Олд Траффорд».

Я пишу ему: «На игру «Манчестера» невозможно смотреть, но я не думаю, что это конец».

«Ты прав, – отвечает он мне, – но мы не сдвинемся. Ни на йоту. Мы не сдадимся просто так».

Все остальное стало уже историей, если не легендой.

Я знаю его двадцать пять лет, и, возможно, больше всего мне нравится в нем именно то, что он практически не изменился, точнее, ничто не изменило его за все это время. Он остается все тем же парнем, которого я встретил в 1981 году в небольшом отеле в Ампеццо, коммуне на северо-востоке Италии. Тогда он был седеющим «ветераном» и работал в предсезонном тренировочном лагере в Катандзаро. Он выделялся среди остальных: был серьезным, исполнительным и улыбался. Он совершенно не казался легкомысленным, он пытался докопаться до самой сути как в работе, так и в отношениях с другими людьми. Затем мы пошли каждый своей дорогой, но нам довелось снова встретиться в 1993 году.

Тогда он был тренером «Фиорентины», а я ее корреспондентом. Мы оба повзрослели и стали ближе.

Я становился поклонником любой команды, которую он тренировал. Откровенно говоря, когда он работал с «Ромой» и звание чемпионов буквально ускользнуло у него из-под носа, у меня внутри все перевернулось. Однако если это было необходимо для того, чтобы через шесть лет выиграть в Высшей лиге, игра стоила свеч.

Я не знаю, чувствует ли Клаудио то же самое. И я не знаю, обменял бы он сезон 2015/2016 года «Лестера» на титул чемпионов Высшей лиги для «Ромы». В конце концов, он ведь не просто житель Рима и бывший игрок «Ромы», он настоящий «романист».

Но мне все равно. Я говорю то, что чувствую. «Лестер» того стоил.

Не считая болельщиков «Тоттенхэма», в тот волшебный сезон мы все в какой-то степени поддерживали «Лестер». Сначала с небольшой долей симпатии, затем с любопытством, удовлетворением, страстью, энтузиазмом и, наконец, с благоговейным трепетом.

По всему миру болельщиков «Лестера» охватила волна радости, когда Уэс Морган забил гол на стадионе «Олд Траффорд». Точно такие же чувства испытывали болельщики «Ромы» благодаря голу Франческо Тотти, болельщики «Ювентуса» – благодаря голу Пауло Дибалы, болельщики «Реала» – благодаря голу Криштиану Роналду, «Баварии» – благодаря голу Томаса Мюллера и «Барсы» – благодаря голу Лионеля Месси.

Благодаря Раньери «Лестер» стал образцовой командой, на историю которой может сослаться любой.

Я также поддерживал его, потому что он это заслужил. Мне было обидно, что собственная страна не оценила его по достоинству. Все считали, что он никогда ничего не выигрывал, потому что Высшая лига и Лига чемпионов – это единственное, что имеет значение. Это то, что определяет успех.

Он завоевал свой первый чемпионский титул в том возрасте, когда по-настоящему и в полной мере мог оценить его. Этот титул не привнес ничего нового в его футбольную карьеру, он всего лишь предоставил ему шанс сыграть в Лиге чемпионов и дать болельщикам (и не только болельщикам «Лестера») возможность испытать новые эмоции и воплотить свои новые мечты.

Раньери никогда не оглядывался назад. Он не помнил о том, что когда-то соотечественники называли его «минестраро» (глупый каламбур о перегретом супе), или же о том, что в Неаполе его хотели отстранить от должности только за то, что он имел наглость возомнить себе, что клуб сможет победить и без «особенного» Диего Марадоны, который заявил, что слишком стар и его срок годности истек.

Ему шестьдесят четыре года, и он ни разу не посмотрел в зеркало заднего вида. В мае 2016 года я признался, что мне хочется обнять его. «А мне хочется обнять каждого, кто верил в нас», – сказал он.

Это невозможно и заняло бы слишком много времени. Вот скольких людей он обратил в свою веру благодаря последнему сезону.

Возможно, вам знакома история Ромула и Рема.

Согласно Плутарху, греческому историку, который затем стал римским гражданином, примерно в 771 году до н. э. женщина по имена Рея Сильвия забеременела от Марса, бога войны. Что вызвало немало проблем.

Рея Сильвия была потомком древнегреческого героя Энея (от греч. Aeneid – слава). Ее отца, Нумитора, сверг его злой брат Амулий. Нумитор был королем Альба-Лонги, поселения, которое располагалось в одном дне пути от современного Рима. Чтобы быть уверенным, что никто из детей и внуков Нумитора не сможет отобрать у него трон, дядя Амулий умертвил всех наследников-мальчиков, а девочкам приказал стать весталками, жрицами, которые давали священный обет безбрачия.

Все это, конечно, замечательно, но Марс был очень привлекательным и властным парнем (к тому же еще и богом), и Рея не устояла. Она родила двух прекрасных близнецов: Ромула и Рема. Когда Амулий узнал об этом, он, разумеется, пришел в ярость и приказал убить новорожденных. Однако слуга, которому царь отдал такое поручение, не смог заставить себя выполнить приказ. Вместо этого он положил их в корзину и оставил ее на берегу реки Тибр. Во время прилива, что было довольно частым явлением, малышей унесло течением.

Так они попали к волчице, которая вскормила их, и к дятлу, который делал все то, чем обычно занимаются дятлы. Это позволило малышам выжить до тех пор, пока их не нашел местный пастух, который подобрал их и вырастил как своих сыновей. Когда мальчики повзрослели, они оказались втянуты в конфликт с пастухами, вставшими на сторону Амулия, что в конечном итоге помогло им вернуться в Альба-Лонгу, убить Амулия и вернуть Нумитору, их деду, о котором они ничего не знали, его законный трон.

После чего они отправились вниз по реке Тибр и решили основать свой собственный город. Единственной проблемой стало то, что братья (как это частенько происходит между братьями) никак не могли решить, где возвести город, и повздорили из-за этого. Ромул настаивал на том, чтобы построить его на Палатинском холме, тогда как Рем выбрал Авентинский холм. Они воззвали к небесам и, в конце концов, что, впрочем, неудивительно, решили основать каждый свой город.

Несмотря на кровные узы, каждый из братьев безжалостно поносил и высмеивал город своего оппонента, а когда Ромул начал возводить стены вокруг своего города, Рем поднял его на смех. Это задело Ромула. В ярости он убил своего брата, Рема. Затем он завершил строительство своего города и назвал его в свою честь: Рим (лат. Roma. – Прим. переводчика).

Так, если верить мифам, и родился Вечный город. Не все жители Рима верят в эту историю, но каждый знает ее. В том числе и Клаудио Раньери. Он вырос в районе Сан-Саба, к югу от центра города, и частенько слышал миф о создании Рима и истории города. У подножия Сан-Сабы находятся знаменитые термы Каракаллы, построенные в III веке н. э. За ними простирается Авентинский холм – один из самых захватывающих видов в Риме, с которого через небольшую расщелину в стене открывается потрясающая панорама Рима – именно ее Раньери любил больше всего.