Дядя Матиас… брат нашего отца, который взял нас к себе. Эйлин и меня, двух подростков, оставшихся сиротами после смерти родителей, последовавшей в авиакатастрофе. И в течение всех последующих лет старавшийся нас сломить. Нет, физически он не прикоснулся к нам даже мизинцем. С его стороны не было ни малейшего проявления грубости или посягательства на свободу поступков. Ничего этого не было. Он предоставил нам в полную собственность богатейший из домов, изысканнейшую пищу, одежду, машины – и находился в уверенности, что мы обязаны разделить с ним и его собственный внутренний мир. Такой же темный и мрачный, как и его большой неуютный дом. Такой же бессолнечный, как и глубокая пещера, которая никогда не ощущала дневного света.
Его библия была написана в ХХI веке святым или дьяволом – Уолтером Блантом, чьим девизом было «РАЗРУШЕНИЕ» и чья «Гильдия Часовни» позднее дала рождение культуре Экзотики, на молодых мирах Мара и Культис. Нет никакого сомнения, что на Экзотике всегда читали писание Бланта с оглядкой, осторожно применяя его к действительности. Наш же дядя видел в нем лишь догмы. День за днем он пытался заставить нас уверовать в это кредо безвыходности. Он свято верил, что человечество молодых миров отринуло нас, землян, подобно любому атрофированному органу. Но ни Эйлин, ни я не могли смириться с этой мрачной философией, хотя мы и были тогда еще детьми.
И вот, в один прекрасный день, мы совершили челночный полет из Афин в Сент-Луис, а затем из него небольшим самолетом в Анклав.
Небольшой аэробус доставил нас прямо во двор Энциклопедии. Припоминаю, что сходил по трапу последним.
Как только я ступил на бетонные плиты двора, опять что-то произошло со мной. Как будто в глубине моего «Я» ударил гонг судьбы. Все произошло настолько неожиданно, что я невольно остановился.
– Извините, – послышался приятный голос за моей спиной, – вы участник тура, не так ли? Вы намереваетесь совершить посещение? Я ваш гид…
Я резко повернулся и обнаружил свое отражение в коричневых глазах девушки, одетой в голубые одежды Экзотики. Она стояла, такая светлая и жизнерадостная, как солнечный свет вокруг нее. Но что-то в ней не соответствовало общему облику, которому она старалась соответствовать.
– Вы не с Экзотики, – внезапно выпалил я, поняв, в чем дело.
Она не походила на рожденных на Маре и Культисе. Уроженцы Экзотики отличались от остальных людей. Их глаза выглядели бездонными и более проницательными, чем у нее, да и у людей с остальных молодых миров. В их взгляде всегда чувствовалась любовь к Повелителю Мира, который всегда был где-то поблизости и обязательно с молнией в руке…
– Я служащая, – ответила девушка. – Меня зовут Лиза Кант… Все верно, я родилась не на Экзотике…
Она вовсе не казалась обескураженной моим решительным разоблачением. Несколько ниже Эйлин, с распущенными темно-каштановыми волосами, свободно струившимися по плечам, с веселой улыбкой и в одежде, которая так шла ей к лицу. Она совершенно очаровала меня. Ее одежда различных оттенков придавала ей какую-то нереальную легкость, воздушность.
Мне показалось, что я ее где-то уже видел, но где?
– Пойдемте, – мило проговорила она и, повернувшись, направилась к остальным пассажирам аэробуса, которые ожидали нас невдалеке.
Я пристроился к ее шагам и начал расспросы.
Она, не колеблясь, начала рассказывать о себе. Убежденная последовательница философии Экзотики, она родилась тут же, на Среднем Западе Американского континента. Закончив начальную и среднюю школу в Анклаве, она приняла предложение стать служащей Проекта.
Я почему-то решил, что она очень одинока и не колеблясь сказал ей об этом.
– Как же я могу быть одинокой, если все свои силы я полностью отдаю этому пути… из самых лучших побуждений!
Я подумал, что, возможно, она смеется надо мной. И это мне не понравилось. Даже в те дни я не был тем, над кем можно было смеяться.
– Что же это еще за самые лучшие намерения? – спросил я, стараясь говорить грубо. – Созерцание вашего центра доставляет вам огромную радость?
Улыбка слетела с ее лица и она странно взглянула на меня, так странно, что я навсегда запомнил этот взгляд.
– Мы всегда здесь, – вдруг сказала она. – Запомните это.
Затем она повернулась и повела нас через двор к зданию Проекта.
– Для Окончательной Энциклопедии, – говорила она по дороге, – недостаточно только одного огромного количества фактов. Назначение Энциклопедии – посредством пульсирующей энергии вскрыть связи с другим множеством внутренних связей. После окончания Проекта Энциклопедии земляне смогут получить такую информацию о себе и Вселенной, которая сделает их всемогущими.
С этой точки зрения Земля могла бы на равных конкурировать с такими славящимися своими научными знаниями мирами, как Нептун и Венера, с мирами Экзотики – славящимися глубоким проникновением в тайны человеческой психики, и, вообще, со всеми другими планетами, специализирующимися в той или иной области.
Поэтому: в мультимировой человеческой культуре, в которой преобладающее значение имеет торговля квалифицированными мозгами, проект Энциклопедии в конечном итоге полностью окупил бы себя, несмотря на столь огромные капитальные вложения. Но не только это заставляет нас, землян, предпринимать это строительство. Прежде всего, Проект был и остается надеждой Земли, надеждой всего человечества – в раскрытии тайн мозга, согласно теории Марка Торра.
Вы, конечно, знаете эту теорию. Но позвольте напомнить вам ее суть. В человеческих знаниях о себе существуют так называемые «темные» области. О них человечество никогда не знало, а только догадывалось. Возьмите, например, телепатию, телекинез и так далее. Энциклопедия могла бы найти в себе что-то такое… может быть, это будет новое качество, возможность или сила, которая лежит в основе всего человеческого рода…
Слушая это и разглядывая странные и необычные комнаты Проекта, через которые мы проходили, я опять почувствовал, как во мне зашевелилось незнакомое чувство. Но на этот раз оно не отступило, а начало расти и переполнять меня. Но все это внезапно кончилось, как только мы оказались в центре Энциклопедии – в таинственной Индекс-комнате.
Комната имела форму колоссального шара, такого огромного, что противоположная полусфера терялась в тумане. Ее присутствие можно было только угадать по наличию слабо мерцающих огоньков света, которые хаотично вспыхивали в том месте, где она должна была находиться, отмечая появление новых фактов и ассоциативных связей.
Комната была пуста, но в ее геометрическом центре находилась платформа двадцати футов в диаметре, на которую мы и взошли.
– …теперь мы здесь остановимся, – сказала Лиза, когда все мы, немного взволнованные, столпились вокруг нее. – Это место известно под названием Точки перехода. Вы, должно быть, знаете, что это не что иное как место, с которого можно будет работать с Энциклопедией.
Она замолчала и повернулась кругом, проверяя каждого в группе.
– Соберитесь, пожалуйста, поближе, – сказала она. На секунду ее взгляд задержался на мне… И опять незнакомое чувство ударило во мне, причиняя легкую боль.
– Теперь, – продолжала она после того, как мы образовали тесную группу в центре платформы, – я хочу, чтобы вы на минуту сохранили абсолютное спокойствие и прислушались. Постарайтесь отрешиться от всего постороннего и слушайте. Если кому-то покажется, что он что-то уловил, не стесняйтесь этого, скажите.
Все разговоры умолкли и тяжелое, нерушимое молчание этой огромной комнаты повисло над нами. Незнакомое чувство еще больше завладело моим сознанием. Никогда прежде меня не волновали ни высота, ни огромные пространства, но теперь я внезапно почувствовал головокружение, мир начал медленно раскручиваться вокруг меня.
– А что же мы должны услышать? – резко спросил я, пытаясь хоть как-то противостоять панике, охватившей меня. Я стоял точно за спиной Лизы, когда говорил это. Она повернулась и внимательно взглянула на меня. В ее глазах мелькнула та странная тень, которую мне уже довелось видеть.
