<p>
Соулмэйтам снятся одинаковые сны.
«Он знает!» — билось в голове Маринетт. — «Знает!»
И не делает абсолютно ничего. Стоит вот с ней рядом, улыбается так мягко и легко, будто не о его смерти на этом треклятом приёме они сейчас говорили. Почему, интересно, ей достался такой глупый соулмэйт?
— А разве твой отец обрадуется, если ты останешься?
— Мне сложно предугадать его реакцию.
Маринетт посетило желание плеснуть юноше в лицо прохладное шампанское, искрившееся в бокале, который он же ей и дал. Страх пожирал изнутри, и девушка с трудом сдерживала дрожь в руках.
Хотелось убежать.
Маринетт злилась и понимала, что даже попробуй она силой увести его отсюда, ничем хорошим это не кончится — Адриан или отречётся от неё, или погибнет. Что же… Тогда придётся остаться и ей.
— Так что же насчёт компании на сегодняшний вечер, Принцесса? — нежно прозвучал бархатный вопрос совсем близко к ней, а по спине вместо болезненно-приятных мурашек восторга омерзительно-щекотно скатилась капелька пота. — Потанцуете со мной?
Маринетт оставила бокал на столе позади рядом с бокалом Адриана и вложила свою холодную ладошку в его тёплую ладонь, а вторую положила на плечо. Сжав изящную ручку, Адриан поднёс её к лицу и коснулся тыла губами, задерживаясь чуть дольше, чем положено. А потом шагнул ближе, закрывая собой девушку от толпы, приобнял её свободной рукой и продолжил оставлять невесомые поцелуи. Подобравшись к запястью, он повернул руку Маринетт внутренней стороной и поцеловал в сплетение вен, жадно вдыхая сладковато-свежий аромат духов. В головах поплыло — Адриана сводил с ума запах, мягкость шёлковой кожи девушки, Маринетт едва стояла на ногах, затуманенным взглядом скользя по спутнику. Рот её чуть приоткрылся, щёки налились восхитительным румянцем — от вежливой улыбки не осталось и следа, и на лице юноши уже сияла игриво-нежная усмешка.
— Принцесса, — выдохнул Адриан, снова глядя в подёрнутые дымкой голубые глаза, — Вы так милы.
Маринетт вздрогнула и рвано вдохнула, совершенно очарованная моментом. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Ошеломлённая, сбитая с толку, она не сразу поняла, что всё происходящее — реальность, а не прекрасный сон, как ей казалось ещё несколько секунд назад.
«Лучше бы я была одна всю жизнь!..» — Маринетт моргнула лишний раз и посмотрела чуть вверх, оставляя непрошенные слёзы в глазах.
Боже, почему он? Почему этот прекрасный юноша с невыносимыми кошачьими глазами и лучистой улыбкой должен остаться в этом зале навечно? Почему он должен стать воспоминанием?
— Принцесса, сейчас вновь будет вальс, — позвал Адриан, снова целуя её руку. — Прошу Вас, подарите мне, наконец, один танец.
«Один танец? Чёрта с два!» — истерически-хищно закричала Маринетт в собственных мыслях. Она уже любит Адриана, и никакая смерть не заберёт у неё этого глупого котёнка. Не его. Это будет их первый танец.
— Принцесса…
— Я поведу.
Не давая одуматься и покрепче сжав руку и плечо Адриана, Маринетт в изящном повороте шагнула назад, точно попадая в начало музыки*.
Зелёные глаза удивлённо распахнулись, пытаясь найти объяснение в кристально-честных, чуть смеющихся голубых, искрящихся нежностью и… решительностью?
Раз, два, три, раз, два, три…
Маринетт улыбнулась, и лицо Адриана само собой озаряется ответной улыбкой. Ему почти не страшно, потому что он не видит прежнего страха в её глазах.
Только поблёскивающая в слишком ярком свете полосочка слёз выдает Маринетт с головой, но она улыбается по-прежнему искренне, и Адриан теряется в надежде. Его отец тоже много лет надеялся, что не сбудется.
— Принцесса?.. — попытался воззвать к справедливости юноша и отвоевать себе главенство в танце, но его спутница, хитро прищурившись, нагло показала кончик языка и засмеялась, ловко протискивая их пару между других вальсирующих пар.
Адриан сходил с ума от того, как Маринетт чуть закусила пухлую нижнюю губку, как улыбалась своими васильковыми глазами, как почти обняла его и, совсем потеряв голову от собственной смелости, невесомо водила пальчиком по шее от края волос до ворота пиджака. Адриан сходил с ума от Маринетт и не замечал, как она всё дальше уводит его от окон.
Раз, два, три, раз, два, три…
А Маринетт легко улыбалась, внутренне сжимаясь от ужаса, придававшего ей бешеную уверенность в своих действиях. Подумать только, она вальс до этого раза три-четыре танцевала, но сейчас ведёт в их паре, где партнёр уж точно должен быть почти профессионалом.
Боже, что за траурная музыка, будто они на том свете танцуют этот чёртов вальс? [0:42-1:03]
Сменившие траур грустные капли фортепиано показались Маринетт её собственными слезами, так и норовящими покатиться по щекам. Музыка нарастала, а вместе с ней с новой силой всколыхнулись страх и тревога, всё сложнее становилось унимать дрожь.
Пары кружились, кружились, кружились, кружилась и голова Маринетт. Сердце неистово стучало, отдаваясь звоном в ушах, заглушающим все звуки — если бы она не считала про себя, давно бы уже сбилась, а позволить Адриану вести танец Маринетт не могла.
Не сегодня.
Маринетт моргнула и снова вернулась в реальность, где на неё смотрели невозможно-красивые зелёные глаза Адриана, где они танцевали их первый танец, где она должна была обыграть смерть.
Раз, два, три, раз, два, три…
Маринетт чувствует, что музыка подбирается к завершению, и по позвоночнику стреляет дрожь. Она оглядывается и в ужасе замечает, что поток вальсирующих пар неумолимо несёт их в той линии, которая с окончанием музыки остановится прямо под окнами. Вызывая на лице Адриана вновь смесь непонимания и удивления, Маринетт немыслимо ломает строй, уводя их пару между другими в ей одной известном направлении, которого нет.
