— Сейчас было по-другому. То есть, нет, но не так, как всегда. Я была и собой, и одновременно Рейзорвайр. Мы как-будто были сплавлены вместе, и на какое-то мгновение я не могла различить где кто. — Она яростно потрясла головой и постучала по ней копытами. — Все равно прости. Если мы идем в лазарет, то можно воспользоваться лестницей. На той стороне. Вот так.

— Кухонные подъемники более прямой и безопасный путь, — произнесла сестра Грейвс, указывая направо. — Мы могли бы пройти через столовую на кухню и прямо к лазарету. Тогда нам не придется идти мимо камер, и мы не столкнемся с патрулирующими часовыми.

Я прикинула предложенные варианты. Подъемниками будет быстрее.

— Идем на кухню. Если так мы сможем избежать их, — сказала я, махнув в сторону дворика, — Тогда я всеми копытами за.

На случай если подъемники не будут работать, у нас есть четверо с крыльями и куча пушек.

Снова высунув голову, я огляделась, замечая парящих роботов, двигающихся вверх и вниз по территории тюрьмы, и роботов-часовых, неуклюже переваливающихся на своих изогнутых ногах. Все были довольно далеко от нас. Углядела двойные двери под табличкой с надписью «Столовая», я жестом указала Кэрриону стать во главе группы, Лакуне — приглядывать за угрозами сверху, Рампейдж и Психошай — следить за флангами, а Стигиусу — прикрывать с тыла. Я нахмурилась, не увидев Ксанти… а, вот же она с остальными в центре. Забавно, похоже, костюм делал её незаметной, даже когда она не пряталась. Я приблизилась к грифону, и мы начали двигаться по нижнему этажу с крепкой стеной с одной стороны и полурасплавленным забором из рабицы с другой. Поразительно, но мы достигли двойных дверей без приключений.

Бронированное стекло было все в саже, местами разбито и покорежено, но я не видела отверстия, сквозь которое мы могли бы забраться внутрь. Сами двери накрепко застряли в своих рамах. Мы с Кэррионом, кряхтя, поднатужились и, наконец, смогли раскрыть их с оглушительным треском.

— Быстро! — сказала я прыгнув в помещение.

Хм, а это уже интересно. Зачем все столы в столовой сложены в одну кучу на дальней стороне огромной, пустой комнаты?

Затем над краем сваленных столов показались светящиеся сине-зеленые головы дюжины гулей. Их броня сильно смахивала на ту, что я носила очень давно, покидая Капеллу в первый раз. Они мельком взглянули на нас и закричали:

— Заключенные! Они вырвались! Огонь! Ради Луны, огонь!

Дробовики, пистолеты и штурмовые винтовки — все разом взмыло в воздух над кромкой баррикады из столов.

Вот же ж конские яблоки.

— Щит! — мгновенно отреагировала я, когда они обрушили на нас шквал огня. Лакуна в секунду возвела свой щит вокруг Силвьер Спун, Шиарса и Грейвс. Я точно не знала, куда делась Ксанти, но надеялась, что она не попыталась уйти в одиночку. Кэррион и я упали на пол, грифон, прикрывая незащищенную голову бронированной рукой, открыл ответный огонь в охранников. Психошай метнулась влево, Стигиус — вправо, а Рампейдж бросилась напрямую.

— Ох, как же я вам сейчас навешаю! — взревела Рампейдж, прыгая над баррикадой, кувыркаясь в воздухе и приземляясь посреди гулей, словно шипастое пушечное ядро. Два стола опрокинулись, когда половина охранников отступила от бушевавшей кобылки, а вторая половина в упор всаживала в неё пулю за пулей. Те, что не попадали в стальные пластины, едва ли причиняли сколь значительный вред, пока Рампейдж бесновалась среди них.

— Стойте! Мы не хотим сражаться с вами! Прекратите стрелять! — кричала я, но эти охранники явно видели в нас только одно. Они рассыпались по обеим сторонам, пытаясь зайти с флангов. Цербер с гиканьем стрелял из своего дезинтегратора. Я вздохнула, выцелила ближайшего гуля и поднялась, чтобы всадить в него четыре выстрела. Не знаю, то ли из-за брони, приросшей к шкурке, то ли от радиации, но даже после четырех зарядов картечью светящийся охранник отказывался умирать. Постойте-ка, да он регенерировал!

Это обещало быть труднее, чем мне казалось. Но, несмотря на всю броню и подпитку радиацией, ничто не помогало, когда их головы взрывались ошметками гнилых мозгов и покореженной стали от прицельных выстрелов антимех-винтовки Лакуны.

— Прости меня, Луна, ибо я отняла жизнь другого, — пробормотала я, вспоминая мрачную присказку Псалм. Воспользовавшись тем, что гули более не способны были сосредотачивать на нас огонь, Кэррион поднялся и начал стрелять. Большую часть пуль отражала броня, но некоторые достигали уязвимых точек. Однако, эти уязвимые точки быстро затягивались, но один из охранников, все же, был обезглавлен шквальным огнем.

Психошай и Стигиус носились кругами. Серый ночной пони схватил за шлем одного охранника и запустил его в воздух. Затем он переместился в сторону, когда, словно молния, подлетела Психошай. Все четыре её силовых копыта вгрызлись в грудь бронированного гуля и одновременно разрядились. Будучи ранее ударенной одним из них, я совсем не удивилась, увидев, как висевший в воздухе гуль упал на землю гнилыми кусками бронированного мяса.

Надо признать, я обрадовалась, что сейчас она была на моей стороне.

Троица гулей отделилась от остальных и понеслась ко мне. Картечь вгрызлась в мою броню, но её запас прочности был гораздо выше. Я поменяла полицейский дробовик на Долг и Жертву, активировала З.П.С., чтобы нацелиться в сияющие глаза, прежде чем их обладатели навалятся на меня. Четыре крупнокалиберные пули в считанные секунды взорвали голову одного из гулей фонтаном гнилых ошметков.

К сожалению, оставалось еще двое. Один земной пони схватил меня, и тут я осознала, что эти гули были не просто крепкими, они еще и явно превосходили меня в силе! Он врезал своим шлемом мне в лоб так, что мне показалось, будто меня ударили ледорубом. Я мгновенно потеряла фокус, оружие зазвенело по полу, а земной пони схватил мои копыта своими, легко поднял, затем перевернул и со всего размаху бросил меня головой в пол.

Мимо меня пролетели сияющие ножницы и сомкнулись на передних ногах земного пони. Сияние усилилось, я ощутила запах плавящейся стали вперемешку с вонью горящего гнилого мяса, и нога оказалась отрезана. Охранник завопил и отшатнулся. Почерневший обрубок, однако, тут же нелепо разбух, когда начала отрастать новая нога. Я едва успела подняться на копыта, когда неожиданно раздался электрический треск, и мое тело вместе со зрением нарушились. Пока я разбиралась с земным пони, его соратница, гуль-единорожка, подбежала сзади и приложила меня потрескивающей шоковой дубинкой по голове. Мое зрение несколько раз мигнуло, и я рухнула. Повреждения кибернетики или черепа — сложно было сказать из-за чего.

Громыхнула винтовка Лакуны, крупнокалиберная пуля размозжила голову земного пони, а Шиарс пытался разрезать гулифицированную единорожку-охранницу.

Отбивая дубинкой сияющие ножницы, она подняла мои собственные револьверы и нацелилась прямо мне в лицо.

— Прячусь, — прощебетал искусственный голос. — Тссссс…

Пространство позади охранницы исказилось, а моментом позже прямо под основание её шлема ткнулся дробовик. Голова гуля взорвалась, и мои револьверы упали возле меня, сопровождаемые кусками черепа немертвого пони. Затем искажение замерцало, и на трясущихся ногах появилась Ксанти, державшая мой дробовик во рту.

— Отлично сраб… — начала было я, когда она повернулась ко мне, попытавшись заговорить со спусковым крючком во рту. Остальная моя похвала исчезла в грохоте картечи и адской боли, пронзившей мой живот, когда оружие выстрелило. Побледнев от ужаса, она выплюнула его и опустилась передо мной на колени.

— Ох… ох… ох… Прости. Прости пожалуйста. Ты в порядке? Прошу, не убивай меня моими собственными костями! — взмолилась она, трясущимися копытами потянувшись к карманам своего защитного костюма за зельем. Давясь, я выпила его, хотя, оно было водянистым и вряд ли бы помогло мне.

— Прости! Я знаю только основы обращения с огнестрельным оружием, и провалилась на последнем тесте три раза, и мне не стоило, но я должна была что-то сделать, и…