— Однажды ты будешь наказана за своё неуважение и высокомерие. О да, и ждём этого дня с большим нетерпением! — о, святая Селестия, она даже копыта потёрла.

На это я ухмыльнулась ей.

— О, но ведь если ты это сделаешь, ты же не сможешь больше наблюдать, как взрывают мою задницу, как же быть?

Она угрюмо фыркнула и её ухмылка пропала. Знаете, кажется я начала положительно влиять на Богиню. Она перестала на меня орать. Это ведь прогресс. Верно? Лакуна глубоко вздохнула.

— Стоит ли перечить ей, Блекджек?

Я кивнула с важным видом и с улыбкой ответила:

— Да. Да, стоит. Я думаю, если кто-то из власть имущих развлекается, глядя как я получаю подзатыльники, то каждый пинок от меня ей в ответ добавит чуточку равновесия в мире — я стёрла ухмылку и подтолкнула её в плечо. — Ну, как ты, Лакуна?

Казалось, фиолетового аликорна позабавил этот вопрос.

— Я всегда была и буду. Но спасибо за вопрос. — ответила Лакуна. — Что на счёт тебя, Блекджек?

Я окинула взглядом разрушенный магазин Робронко и вздохнула.

— У меня странные сны о пони, которая, как мне кажется, была Мародёром Псалм — покачала я головой, взглянув на аликорна, стоящую с невозмутимым выражением на лице. — Они нечто большее, чем просто шар памяти. Больше, чем просто её опыт. Как будто я — это она. Но я не понимаю как, или почему. Твист не знает, что с ней случилось и по моим снам она должна была умереть двести лет назад. — я замолчала и недовольно фыркнула. — Так что на помощь Твист, Дуфа и Брасс мне, похоже, не стоит рассчитывать.

Аликорн просто смотрела с минуту, прежде чем ответить.

— Я уверена, в конечном счете, ты найдёшь выход, Блекджек. Что до твоих снов, не похоже, чтобы они замещали твоё я. Они просто необычные — я нахмурилась, сдвинув брови, но она продолжила. — Рампейдж рассказала тебе о Глори, П-21 и Скотч Тейп?

Хорошо, она завладела моим вниманием. И в правду, я хотела спросить раньше.

— Не много. Сказала, что они безопасно добрались до Капеллы. Они ведь все в порядке, верно?

— Да. К сожалению, Глори задержалась, чтобы помочь Секаши. Исцеляющие отвары и истории зебр будут полезны для всех троих. Глори не проявляет никаких признаков возвращения к нормальному внешнему виду, а П-21 переживает разгар мучительной боли от ломки — она замолчала на мгновение, затем добавила, — Однако Скотч Тейп чувствует себя лучше. Она хотела установить смыв в туалетах, но боится получить такую кьютимарку.

— А Бу? Она в порядке, да? — спросила я с обеспокоенной улыбкой.

Лакуна вздохнула.

— Я не уверена. Я пыталась прочитать её мысли, но они… простые. Она очень тоскует по тебе. Она продолжает обыскивать Звёздный Дом и Капеллу в попытках отыскать тебя — я должна была скоро вернуться. Глори и остальные могли понять, почему меня нет, но Бу не могла.

— Итак, что же ты делала всю дорогу до сюда, Блекджек? — с раздражением спросила Психошай от окна.

— Ну… кроме того, что в мой зад много стреляли, я выяснила, что мне нужно добраться до Хайтауэра и найти путь внутрь — я присоединилась к ней у мерцающего голубым светом окна. — Какого сена, где мы вообще? — спросила я, вытирая грязь со стекла своим опалённым хвостом. Затем ответ стал очевиден.

Ох. Хайтауэр.

Внушительное здание стояло всего через квартал от нас. По горам, видневшимся за ним, я догадалась, что мы были к западу от массивного строения. Раньше оно казалось монолитом из серого камня. Теперь, ближе, в смутной структуре виднелись изломы и змеящиеся по поверхности трещины. Внутри ревел сущий ад, и голубовато-фиолетовые языки пламени рвались во все стороны в виде странных петель и завихрений. Разрушенное здание окружала корона нездорового сияния. Примерно на полпути до верха в южной стене зияла огромная пробоина, к небу торчали металлические рёбра. Вокруг тюрьмы шёл ветхий бетонный забор с башенками через каждую сотню футов. Стену венчали шипы, и петли колючей проволоки, и я заметила в этой проволоке странные светящиеся фигуры пони, которые шевелились и бились в магическом огне.

— Ты собираешься вон туда? — спросила Психошай, наклонив голов. — Удачи!

— Что… что произошло? — слабо пробормотала я, глядя на открывшуюся картину. По крайней мере, когда я видела деревья, окружающие Исследовательский Центр Гиппократа, я не знала, насколько они будут опасны. В этой же тюрьме всё кричало «смертельная ловушка».

Мне ответила Рампейдж:

— Прямое попадание здоровенной зебринской ракеты, Только жарбомбы в ней не взорвались как следует. Иначе там был бы просто кратер. Вместо этого бомбы жарились внутри этой тюрьмы в течение двух веков или около того — я застонала и спрятала лицо в копытах. — Посмотри на это таким образом, Блекджек: теперь ты будешь кибер-единорог-пони-нежить.

Я вздохнула. Безопаснее и умнее было бы просто уйти. Разобраться с проблемой каким-нибудь иным способом. Просто забыть про ЭП-1101…

— Ну и… как мне пробраться внутрь? — спросила я, скривившись.

* * *

Можно было бы заметить, что я учусь и пытаюсь быть осторожнее. Также можно было бы заметить, что я ещё не достаточно учёная, раз всё-таки решила пойти внутрь. Оба этих замечания сделали Рампейдж и Психошай, когда мы подбегали ближе. Мы были ещё в сотне футов от забора, когда мой ПипБак начал устойчиво пощёлкивать. Я взглянула на паряющую над нами Лакуну.

— Ну, по крайней мере, для тебя здесь проблем не будет, да?

Но фиолетовый аликорн дрожал под дождём. Время перевалило за полдень и уже начинало темнеть.

— Мне жаль, Блекджек. Хотя радиация довольно приятна, близлежащие ХМА чрезвычайно мощны — я подумала о серебряном кольце в Тенпони и как оно усиливало смертельный эффект ХМА. Взглянув на тюрьму, в которой размещались тысячи заключённых, я представила десятки разбросанных повсюду зелёных светящихся колец. Надеюсь, что для Лакуны в итоге радиация компенсирует ХМА и одно погасит другое… но для Стигиуса и Психошай от них будет вдвое хуже.

Бетонная стена была высотой в 20 футов, но взрыв и последующие повреждения изжевали верхнюю часть примерно на ярд, обнажив металлическую арматуру с развешанными на ней кольцами зазубренной проволоки. Запутавшиеся в ней неупокоенные пони кричали и бились в мучениях. Даже после двухсот лет и прямого попадания жарбомбы, Хайтауэр всё ещё действовал в качестве тюрьмы, даже если это была тюрьма проклятых. Внутри снова и снова ревела сирена, бесконечно предупреждая всех о катастрофе, но на неё никто не собирался реагировать.

Когда мы подобрались ближе, изуродованные, дикие гули выстрелили в нас какой-то жарбомбовой магией, и нам пришлось немедленно отступить из зоны поражения. Ладно… неупокоенные пони, швыряющиеся радиоактивным огнём — это полбеды… но они были ерундой по сравнению с турелями, установленными на наблюдательных вышках. По сравнению с ними, турели, что Глори установила во Флэнке, выглядели как пистолеты на штативах. Если хоть одна из них работает, она, скорее всего, испарит любого летуна.

— Есть шанс, что ты сможешь просто телепортировать меня наверх? — с надеждой спросила я, ухмыльнувшись Лакуне.

— Лучше не надо, Щелка, — усмехнулась у меня за спиной Рампейдж. Мы все оглянулись на её сердитый кровожадный взгляд и она фыркнула, — В чёртовых башнях есть паршивые заклятия, рассчитанные как раз на засранцев, телепортирующихся внутрь или наружу. О, вы телепортируетесь внутрь… прямо в камеру для допросов. А наружу телепортируешься сразу в карцер.

— Рейзорвайр, — пробормотала я, медленно повернувшись к ней лицом. Я не знала наверняка. Эйнджел был чистым злом, но и Рейзор была преступником. — Как же тогда мне попасть в тюрьму?

— О, напиши на стене в Кантерлоте «Принцесса Луна — шлюха». Это должно сработать, — отозвалась полосатая кобыла, окинув нас презрительным взглядом и, пройдя мимо меня, взглянула на здание. — Ты не вламываешься в башню. Ты мечтаешь выбраться оттуда. Даже если единственный выход — это пуля в башку.