— Ты милый, — сказала я, и захихикала, когда он прямо воспарил, улыбаясь до ушей. Я зарумянилась. — Но знаешь… если мы сделаем это… то это ничего не будет значить. У меня уже есть особенная пони, и я не думаю, что мне нужен второй.

От этих слов он немного смутился. Я не могла понять причину. Это не было так, будто занявшись с ним сексом, она станет менее особенной для меня. Я не могла жить без Глори, без неё внутри меня была болезненная пустота. Но это же не значит, что она должна быть единственным источником оргазмов. Из охранниц в Девяносто Девятом не я одна полировала старую дубинку, когда их подруги оказывались недоступны. Не сказать, конечно, что у меня была подруга в Девяносто Девятом.

— А еще ты знаешь, что случилось со мной, — пробормотала я, глядя в окно на далекую реку на западе. — Я… я очень не хочу навредить тебе, Стигиус. Серьезно. Ты так добр ко мне… и, надо признать, ты не выходишь у меня из головы с самой нашей встречи… но я не хочу сорваться на полпути и сделать с тобой что-нибудь непоправимое.

Он сочувственно посмотрел на меня, затем схватил свою дощечку.

«Я могу подождать», — написал он.

Я улыбнулась и, вздохнув, слегка закатила глаза.

— Ну да. Но я не уверена, смогу ли.

Если я не преодолею это… или хотя бы не докажу, что способна на нормальные физические отношения с жеребцом… тогда окажется, что изнасиловавшие меня ублюдки победили. Я вспомнила, насколько тошнотворным был тот корабль в симуляции Хэппихорна, ощутила стыд, что не смогла предстать перед случившимся. Они в корне изменили меня. За часы, проведенные мною в Хэппихорне, в мое сознание внедрили несколько недель воображаемого времени, но, воображаемое или нет, я по-прежнему помнила те недели дополнительного времени между мной и лодкой. И все это время не остановило меня, когда я уперлась почти у самого конца, и не остановило воспоминаний, отравляющих мой разум сомнениями.

Я знала, что мне следовало делать. Просто это было несколько… странно.

Стигиус подошел к окну, обернул шнурок занавески вокруг передних копыт, крепко подергал их и оглянулся на меня с ухмылкой. Я секунду смотрела на него, затем покатилась со смеху. Его уши слегка поникли, но я с широкой улыбкой покачала головой.

— Нет! Нет, нет, нет, нет… — повторяла я. — На самом деле, это скорее… моя слабость. Ну, по крайней мере, с Глори.

Ух, как же он выгнул брови от этого заявления.

— Если уж я собираюсь это сделать, то буду делать по-нормальному.

Ну или настолько нормально, насколько может быть нормальным секс между киберпони и пони, похожим на летучую мышь. Я приблизилась к нему и магией развязала шнурок.

— Но все равно спасибо тебе…

Его яркие янтарные глаза округлились, он раскраснелся и нервно взмок. Если он и планировал нечто очень ужасное насчет меня, тогда он был чертовски отличным актером.

— Ты хороший пони, — произнесла я, глядя в его расширившиеся глаза. — Я сейчас тебя поцелую. Хорошо?

Он сглотнул, словно я только что пообещала пристрелить его, затем зажмурился и нелепо сдвинул губы. Я улыбнулась, подняла свои копыта и нежно сжала его голову, выдвигая пальцы и удерживая его, пока приближала свой рот к его.

Затем мои пальцы напряглись, ноги задергались, и раздался громкий хруст.

НЕТ! Я подавила это видение и порыв со всей возможной силой. Я не была взведенной миной. Я могла это сделать, потому что хотела! Я полностью контролировала себя. Я…

Прошу, контролируй себя…

Он открыл глаза, заморгав и обеспокоено нахмурившись, когда я шмыгнула со слезами на глазах.

— Прости, — неловко пробормотала я, он вздохнул и смиренно улыбнулся. Он сказал, что может подождать, и он подождет.

Но ему не придется ждать.

Я наклонилась и прижалась своими губами к его. Он был настолько шокирован, что совсем не сопротивлялся, целуя в ответ по мере сил. Какие же у него мягкие губы и приятный, сладкий рот. Я бы с радостью целовала его весь день.

Жаль только, что меня хватило где-то на минуту, прежде чем я медленно отстранилась от него. Я контролировала себя, но не хотела заходить слишком далеко во избежание возможных последствий. Затем я моргнула, глядя на его выпученные глаза, когда его лицо медленно пересекла почти пьяная улыбка. Я мягко отпустила его, и он осел на пол.

— Это был твой первый поцелуй? — слегка озабочено спросила я. Он закивал, затем остановился и потрогал щеку… куда я врезала ему ранее. Ой, правда. Я смущенно улыбнулась:

— То есть, первый поцелуй, после которого тебя незамедлительно не ударили?

Он улыбнулся и кивнул, покачавшись из стороны в сторону. Тут я опять не смогла удержаться и как следует чмокнула его, чем окончательно добила. Он игриво шлепнулся на спину, лежа на полу серой кучкой глупости.

Я улыбнулась и похлопала его по плечу. Затем двинулась к лестнице, мы пока еще не проверяли комнаты на втором этаже. Поднявшись наверх и зайдя в ванную, я закрывала дверь, когда на меня нахлынули эмоции. Мои ноги не могли трястись, сердце не рвалось из груди, а дыхание не подводило, единственное, что я смогла — рухнуть на пол рядом с унитазом и заплакать, чувствуя, как что-то внутри меня переломилось. Но это не было чем-то болезненным. Скорее наоборот. Я прижалась лицом к пушистому розовому коврику, пока отвратительная, сомневающаяся часть меня ревела от боли, причиненной одним только поцелуем. Мои слезы были слезами облегчения. Я поцеловала его и не убила. Ему понравился поцелуй… понравилась я.

Впервые за очень долгое время я почувствовала себя Блекджек кобылкой. Возможно немного более мудрой, но все же Блекджек. Не киберпони Блекджек или безумной Охранницей Пустоши. А обычной Блекджек. Кто знал, что нормальной быть настолько хорошо?

Взяв себя в копыта, я вытерла слезы и воспользовалась возможностью насладиться прелестями санузла. Работающий водопровод и смывающийся туалет — очередное чудо в Пустоши. Закончив и выйдя из ванной, я заметила Стигиуса, поднимающегося по лестнице. Завидев меня, он мгновенно улыбнулся, но в глазах его отражалось некоторое беспокойство.

«Ты норм?» — написал он на дощечке.

— Ага. Просто не привыкла, — ответила я, стоя и разглядывая остальные три двери на этаже. Если повезет, мне попадется мерцание или что-нибудь подобное, что поможет мне вновь сосредоточиться. Я открыла первую, глядя на спальню. Как и в комнатах этажом ниже, тут было чисто и опрятно, создавая впечатление, будто никто и не жил здесь. Возле одной из стен стояли четыре крупных стеллажа, каждый содержал множество различных камней, расположенных внутри собственных стеклянных отделений. Рядом с каждым образцом виднелись маленькие таблички.

«Золотой самородок, Фланкоридж». «Фиолетовый флюорит, Лас Пегасус». «Янтарь, Сталлионград». «Серебряная руда, Пранция». Там было еще больше необычных названий, которые, как мне показалось, происходили из далеких земель. Кристаллы совершенно не походили на знакомые мне обычные магические камни. Вообще-то, там была коллекция магических камней, но все они выглядели странно и совсем уж необычно. Некоторые напоминали тонкие кристаллические иглы и причудливые фиолетовые кубики, усыпавшие поверхность камней. Другие были обычными камнями, вроде привычного мне гранита и мрамора. Одна секция содержала кучу разнообразной руды, рассортированной в алфавитном порядке.

«Окаменелость, Каньон Полумесяца».

Я медленно открыла ящичек и левитировала камень размером с рог, затем повернула его перед собой. Маленькая спирально закрученная ракушка напоминала невыразимо древнее шоколадное печенье. Я вздохнула и положила её в сумку. Рядом находился еще один любопытный камень, крохотный кусочек серебристого металла. «Звездный металл, Хуффингтон». А прямо возле него светился странный молочно-белый кристалл. «Лунный камень, Луна». Каким бы поразительным он не был, он не отвлек меня от кое-чего более интересного.

Стеклянная перегородка, разделявшая их, расплавилась. Я открыла дверцу ящичка и вытащила серебряный кусочек и белый камень. Я уже видела подобные ранее… только те были разделены не стеклом, а прослойкой флюкса. Я глянула на Стигиуса.