Ржавчина не спеша отступила, лампы засветили ярче. Где-то впереди послышались звуки… музыки? Я слегка нахмурилась, продвигаясь вперед по коридору, затем вверх по лестнице. Музыка стала четче. Послышался смех. Я поднялась… и почти на цыпочках медленно вошла в атриум.

Я глядела на свое Стойло, кишащее жизнью. Через все помещение висела растяжка: «Выбирай следующую Смотрительницу: голосуй за Миднайт». Большой плакат изображал гибкую серую кобылку с подписью: «Голосуй за Риветс: она лучше остальных знает, как содержать Стойло в порядке». Я заметила Глори, беседующей с самой Риветс. А в углу П-21 перешептывался со Скотч Тейп. Рампейдж хвасталась тем, как она в одиночку может тащить целый упаковочный ящик к пущему изумлению наблюдающих.

Мой круп плюхнулся на пол, я удивленно таращилась на знакомых мне всю жизнь пони из Стойла, бродящих, говорящих, обсуждающих выборы новой смотрительницы. Затем, еще больше шокировав меня, на входе в Стойло появился Кипер. Старого седого жеребца тепло поприветствовали все находившиеся в атриуме.

— Добро на продажу, народ! Есть ягоды! Свеженькие!

Толпа возликовала.

Это было потенциальное будущее. Моё Стойло… живое. Моё Стойло, ставшее частью Пустоши. Моё Стойло, делавшее жизнь лучше. Моё Стойло, мой дом. Так и было бы, если бы я вовремя предупредила Риветс об угрозе. Если бы смогла убедить Миднайт, что жителям Пустоши есть что предложить. Если бы сделала что-нибудь, кроме отлеживания в комнате и пребывания с Глори.

Все было бы именно так…

Но вместо этого… Я взглянула в круглое окно. На кобылку в черном, стоявшую за толстым стеклом и наблюдавшую за толпой пони. На неё, подошедшую к терминалу Смотрительницы.

Я закричала и рванула по лестнице к кабинету Смотрительницы. Все моё Стойло мешало мне, толкая и натыкаясь, пока я пыталась пробиться сквозь толпу. Я должна была остановить её. Должна!

Должен быть другой, более лучший способ.

Затем я учуяла его. Хлор обжигал мои глаза и легкие. Стойло взорвалось паническим криками, пони в суматохе давили друг друга, пытаясь добраться до безопасного места. Я почувствовала кого-то под копытами, но никак не смогла помочь под мощным цунами тел.

Я должна была спасти их. Прошу… только не заставляй меня смотреть, как моё Стойло умирает вновь…

Тут я заметила Глори, парившую сверху и державшую в копытах Скотч Тейп. Я глянула на несчастного, оказавшегося под моими копытами, и увидела окровавленную фигуру П-21. Он поглядел на меня, затем указал на дверь Стойла. Я уставилась на него, и сквозь крики и хаос он проговорил.

— У тебя просто замечательная дихотомия.

Затем он взорвался облачком синих пылинок.

Я не могла спасти их. Не так. Не здесь. Никогда. Я должна была двигаться дальше… должна. Девяносто Девятое убивало меня… и я хотела этого. Но я не могла умереть от сожаления. Или вины.

Я вертелась, толкалась и пихалась, пробиваясь через толпу к, теперь уже медленно закрывающейся, двери Стойла. Естественно никто из кричащих и паникующих пони не пытался сбежать. Смысл был не в этом. Мне нужно было выбраться отсюда… нельзя было останавливаться. Остановиться означает смерть. Остановиться означает поражение. Я должна была победить. Любой ценой.

Глори и Скотч Тейп протиснулись через дверь в туннель за ней. Насквозь провонявшая отвратительным газом я прыгнула в дверной проем, и массивная круглая заслонка стала на место. «Убийца» эхом звенело у меня в ушах. Я зажмурилась, свернувшись калачиком с другой стороны двери, трясясь и прижимаясь к ней. Я думала, что оставила это позади. Что справилась с этим… и это так и было. На первый взгляд. Я похоронила это. Я винила себя… но не отважилась взять на себя ответственность.

Ответственность означает держать перед кем-то ответ. А перед кем мне отвечать?

Я вытащила Бдительность и, закрыв глаза, прижала его к виску. Как я могу искупить столь многое, если не могу искупить одно? Я должна нести ответственность… обязана…

Ответственность — не наказание, Блекджек.

Трясущееся оружие упало, и я сквозь слезы оглядела своих оставшихся друзей.

— Думаю… со мной и правда настолько все плохо.

Ствол блеснул, когда я взяла его копытами, бусинки слез падали на металл. Это было так неправильно. Очень, очень неправильно.

Но как же сильно… очень сильно… я этого хотела.

* * *

Не знаю, как долго я сидела, прислонившись спиной к двери Стойла. Полагаю, время ничего не значило в подобном месте. Глори и Скотч Тейп сидели рядом, судя по их напуганному виду, обе не решались говорить, боясь, что это нарушит мое хрупкое душевное равновесие. Но, сидя там уставившись на вызванный мною маленький свет, я что-то почувствовала в груди. Нечто очень… неясное… вроде примирения. Я плакала, глядя на сферу света. Я не умерла в своем Стойле. Я совершала ошибки. Самобичевание ничего не изменит. Моя смерть ничего не исправит.

— Я сожалею, — прошептала я в темный каменный туннель.

— Сожалеешь? — прошептал он в ответ. — И всё? Думаешь, сможешь попросить прощения и этим все поправить? Думаешь, можешь просто уйти и, внезапно, все станет хорошо? Ты всех их убила! — шипел мне в ответ мой голос, полный ненависти и осуждения. Но я не смотрела в туннель. Мой взгляд оставался прикован к свету, и я поняла, что немного улыбаюсь.

— Нет. Я так не думаю. Но я сожалею.

И я начну делать так, чтобы исправить это. Стойло Девять Девять не будет могилой. Крампетс и Стронгхуф смогут найти ему применение… уверена, что им понадобится несколько сотен пони, чтобы заполнить его, но они справятся. Тогда они сделают его лучше. Я медленно наклонилась вперед и опять поднялась. Затем пошла на выход из туннеля.

На мгновение остановившись, я бросила последний взгляд на дверь позади, едва видимую в бледном свете висящей надо мной звездочки.

— Прощай, — прошептала я, и больше не оглядываясь побрела по темной тропе.

* * *

— Говоря откровенно, если не брать в расчет эти эмоциональные травмы, твой разум также значительно страдал и от других источников. Злоупотребление шарами памяти. Магическое вмешательство в память. Даже предыдущие два соединения с внешними системами, — говорила Глори, пока мы брели по каменистому туннелю. Он выглядел, словно смесь между тем, что я видела во Впадине Бримстоун и туннелем, ведущим в мой Стойло. По ощущениям было похоже, будто прошли часы с момента, как мы покинули Стойло, но мы, все же, неплохо продвинулись… то есть, я надеялась, что мы продвинулись, а не петляли кругами. Оптимизм — вот, что самое главное!

— И даже не буду упоминать о физических повреждениях, как следствие алкоголизма и периодических травм головы. И…

От её слов меня как громом поразило.

— Подожди. Подожди. Предыдущие соединения? Дважды? — Серая кобылка кивнула. Я знала, что профессор однажды делала это… — Ты хочешь сказать, что кто-то подключался к моему мозгу в промежутке между тем днем и нынешним?

— Да, — серьезно кивнула она, затем поморщилась. — Исходя из нашего анализа, они выгрузили различные аудио-визуальные изображения, которые проецировались, когда твое активное зрение и аудиосистемы синхронизировались с записью. Подобно тому, что ты наблюдала во время перегрузок нашей симуляции. — Я лишь вопросительно моргнула, пегаска улыбнулась и пояснила проще. — Мы иногда запускаем записи из нашей собственной памяти, когда не знаем, что предпринять дальше.

Я начала говорить, но потом меня посетила мысль.

— А эти проекции… как они могли бы выглядеть?

Скотч переглянулась с Глори, прежде чем ответить.

— Они бы предстали полупрозрачными изображениям изначальных записей.

Я вспомнила призраков, виденных мной в Исследовательском центре имени Гиппократа и… Старину Хэнка. Он весьма вовремя оказался в шахте лифта, чтобы поймать падающую меня. Я не винила старого робота, его использовал кто-то еще. Но мне все равно стало противно.