Я посмотрела на Кендлвика, скрывающегося между трубами.

— Не стрелять, — крикнула я через капающую воду и вышла наружу. Я не представляла, которые из красных отметок представляли реальную угрозу, а кто из них был никудышным и слабым пони. Вскочив на трубу, где они могли видеть меня я, размахивая мечом и пистолетом, обвела их взглядом.

— Я не хочу с вами драться, — спокойно сказала я.

— Мы… нам нужно убить тебя. Мы должны… иначе мы не сможем войти в город, — сказал единорог, затем оглянулся через плечо. — И… я не думаю, что они позволят нам уйти отсюда живыми, даже если ты нас отпустишь.

— Хреново быть тобой, — усмехнулся Кендлвик за моей спиной.

— Опустите оружие и найдите выход отсюда с другой стороны здания — я пыталась сделать всё, чтобы дать им возможность сдаться. Грязная коричневая кобыла-единорог встретилась со мной взглядом и опустила пистолет. Спустя пару секунд, остальные сделали то же самое. Мгновенно целая группа меток из красных сделались синими. И забавно, почему там целая группа красных меток отделена сплошной стеной? Когда последний из пушечного мяса пробежал за нами, я указала на стену и нырнула за ближайшие трубы.

Взрыв пробил в стене десятифутовую дыру и прежде чем осела пыль, внутрь ворвались полдесятка пони в боевой броне. В отличие от предыдущих, эти пони, похоже, знали, что они делают, рванувшись ко мне с намерением разнести мою голову.

Затем колонна пылающего огнемётного топлива добавила им новый повод для беспокойства. Я ещё никогда не слышала, чтобы пони так вопили, когда их строй рассыпался и некоторые из них пытались кататься в воде, покрывающей пол. Плёнка из химикатов, плавающая на поверхности этого жуткого бассейна, вспыхнула синим и зелёным пламенем. Теперь я стреляла не колеблясь, пуля была более милосердной, чем сгореть заживо. Похоже, Бастед Харт испытывал те же чувства. Одного из тех, кому удалось выбраться, Блюбель ударом задних ног сшибла обратно в пылающий огонь.

Если им нужна моя голова, им придётся попотеть.

От многочисленных входов донеслись выстрелы. Ищущие проникали в здание парами и тройками. Теперь они двигались от укрытия к укрытию, стреляя очередями из штурмовых винтовок. Очевидно, эти пони имели больше боевого опыта, и мы отступили за трубы и котлы, в запутанную сеть механизмов и металлоконструкций, заставляя их разделиться. Я завернула за угол и рассекла лезвием лицо жеребца, одновременно через З.П.С. посылая три бронебойных пули в шлем другой кобылы. Лезвие взлетело по дуге и глубоко вошло в его грудь, и мне показалось, я почти ощутила как оно загудело, когда он умер и соскользнул с кончика.

Липкому огнемётному топливу не мешали препятствия. Кендлвик держал Ищущих на на расстоянии и не позволял собраться, посылая пламя извиваться между труб. Даже со всей водой, плещущейся вокруг наших копыт, он сотворил озёра пылающего топлива под ногами наших противников.

Пуля ударила мне в спину, заставив хлопнуться лицом в грязь и я услышала крик кобылы: «В яблочко!». К счастью, там была керамическая пластина, поглотившая большую часть ударной силы от попадания, и разрушившаяся от этого, а кобыла не додумалась зарядить бронебойные пули. Тем не менее, этот удар сотряс всё моё тело и впечатал в трубу передо мной. Ещё одно попадание туда и я уже так легко не отделаюсь. Я оглянулась через плечо на кобылу-земпони с антимех-винтовкой на боевом седле, моргнувшую, осознав, что я всё ещё не умерла и приготовившуюся исправить это. Тут малиновый луч ударил в её голову и, запустив огненно-красную реакцию, обратил её в груду сырого пепла.

— В пыль! — кричала лавандовая кобыла, беспорядочно паля сверху по своим противникам. Она металась вдоль мостков так быстро, как только могла. Я получила несколько драгоценных секунд, чтобы дать моему организму возможность восстановиться и немного оправиться от шока в своём позвоночнике. Уффф, ещё бы чуть-чуть!

В то время, пока их внимание было приковано к ней, я выскочила из-за угла, тщательно прицелилась и послала две пули в горло жеребца, пытающегося обстреливать Дазл. И по мере того, как мы дрались, я начала чувствовать их. Мы были совершенно разными пони. Я даже не думаю, что мы очень уж нравились друг другу и у нас были совершенно разные стили ведения боя. Но, не смотря на это, мы по-настоящему работали вместе. Наши враги были гораздо лучше вооружены и превосходили нас числом, но просто надеть униформу было недостаточно.

У нас была гармония… а у них нет.

Они вывалились обратно через входы здания и я направилась к Кендлвику. От него разило огнемётным топливом, он доставал канистру из седельной сумки.

— Перезаряди меня, — попросил он, встряхнувшись и отправив старую канистру в воду.

Я установила её в огнемёт и в нём послышалось шипение и бульканье.

— Как у тебя дела?

— Организуем барбекю, — ответил он с усмешкой, регулируя ручки на оружии. — Может у этих маленьких пони и есть немного бах-бахов, но они не могут ударить в едином порыве — его шрамы растянулись в улыбке.

— Как это случилось? — спросила я, указав на его лицо. Он огляделся на секунду, затем взглянул на меня, чуть смутившись.

— Ты хочешь спросить об этом сейчас? — он выглядел немного недоверчиво. Эй, по нам же не стреляли прямо в эту секунду, а я ненавижу ждать. Он пожал плечами. — Тут особо нечего рассказывать. Жил в небольшом посёлке, недалеко от местечка под названием Эпплуза. Нарвался на рэйдеров. Мы укрылись в фермерском домике. Они подожгли нас. Батя пытался урезонить их, но Маманя вытолкнула меня через заднее окно. Потом она и остальные мои братья поджарились — он покачал головой, прежде чем взглянуть на ближайшую дверь.

— А как ты оказался в Поджигателях? — спросила я, следя за красными метками снаружи. Я представила себе, как они обсуждают, как добраться до меня теперь. Большинство синих меток исчезли, я очень надеялась, что им удалось благополучно убраться.

— Естественный шаг, — ответил он, выпустив несколько небольших дуг огенесмеси. — Я похож на недоваренного гулля. Как все наши парни… и даже девочки — он перехватил мой шокированный взгляд и снова усмехнулся. — Что? Мы ж не Халфартс. Мы принимаем любых пони, которые покалечились, обгорели или просто хреново изуродовались и хотят хоть немного избавиться от боли. Это то, что горит внутри нас. И кроме боли у нас есть полные резервуары огнемётного топлива на нефтеперерабатывающем заводе тут неподалёку. Такие вот у нас дела.

— Мда… меня удивляет, что ты используешь огнемёт после того, что с тобой случилось. Мне кажется, ты должен не слишком-то любить использовать огонь вот так, — сказала я, оглядываясь на покачивавшиеся на воде горящие лужицы.

Он хмуро взглянул на меня.

— Любить это? Я чертовски ненавижу огонь. Он меня пугает до ужаса, — ответил он, поправив регулятор. — Но если уж я могу работать с огнём с помощью вот этого, что, чёрт возьми, во всей Пустоши может заботить меня? — на это мне действительно нечего было ответить. Кроме того, красные отметки снова пришли в движение, только что они делали? Двигались зигзагом взад и вперёд, и перемещались… выше…

— Они собираются зайти сверху — я бросилась к лестнице на мостки. Оставаться внизу под прицелами антимех-винтовок было бы паршиво, мне не хотелось представлять их, стреляющих вниз и пришпиливающих нас. Взобравшись на мостик, я увидела Бастэд Харта и Дазл, смотрящих вниз. — На крыше! — закричала я, указывая на полдесятка красных меток. Мгновенно пара направила свои снайперскую и лучевую винтовки туда, куда я указала.

Секундой позже последовала ещё серия взрывов, заполнивших воздух дымом и пылью, и пробивших в крыше четыре дыры. Тут же красные метки рухнули вниз. Бдительность и меч пришлось убрать и я достала Долг и Жертву. На мой взгляд там не было достаточного обзора, когда снайперы открыли огонь из антимех-винтовок, пока они стреляли вслепую, но дым быстро рассеивался из-за дождя, проникающего внутрь. Если у этих пони в копытах есть что-нибудь вроде ПипБаков, то мне действительно страшно.