Ее друзья не переставали удивляться тому, как беспристрастно Ника смотрит на те вещи, которые, по их мнению, просто не могут не вызывать возмущения.

Например, преподаватель английского языка, незамужняя женщина, ненавидела Нику и даже не скрывала своего предвзятого к ней отношения. Сорокалетняя Жана Борисовна, которая была некрасивой от природы, видела в своей студентке тех самых подруг детства, которые на порядок превосходили ее по внешним данным и вызывали в ней злость на несправедливую жизнь. Когда она наблюдала за тем, как вокруг Ники вьются парни, с каким вожделением они на нее смотрят, в душе неудовлетворенной женщины просыпалась давно забытая обида, и она никогда не упускала возможность, используя свое положение, хоть как-то на ней отыграться.

Так, почти на каждом семинаре она вызывала Нику, которая признаться была не так сильна в иностранных языках, и, давая ей устное задание, ехидно комментировала допущенные ошибки, перекривляя ее не всегда правильное произношение.

— Как ты можешь оставаться такой спокойной, когда эта грымза откровенно к тебе придирается? — изумлялась лучшая подруга Ники, — я на твоем месте уже давно послала бы ее куда подальше! Зачем ты ее терпишь?!

— Если я пресеку эти жалкие нападки, то лишу Жану Борисовну чуть ли не единственной радости в жизни. Так ей хоть как-то удается потешить свое самолюбие. А поставь я ее на место — как она будет глушить свою боль от одиночества и не сложившейся жизни? Она несчастный человек, и мне ее ужасно жаль.

— То есть, ты позволяешь себя унижать только потому, что тебе ее жалко?!

Ну, во-первых, я не считаю себя униженной! А во-вторых, ко всему надо относиться с юмором. Если я буду принимать все так близко к сердцу, то в итоге это приобретет степень важности и начнет отравлять мою жизнь. Просто, я не придаю этому большого значения. И вообще, что плохого в том, если я действительно испытываю жалость к бедной, озлобленной на весь мир, женщине. Мне приятно, что я могу ей помочь, пускай даже таким образом, — по-доброму улыбалась Ника.

— Мы с тобой знакомы уже столько времени, но меня не перестает поражать твой философский подход к жизни, — с нотой недопонимания отвечала на это Ольга.

Что же касалось тех самых мужчин, вниманием которых Ника никогда не была обделена, то в общении с ними она чувствовала себя комфортно и не принужденно. Ей не приходилось прикладывать дополнительных усилий для того, чтобы произвести впечатление на того или иного парня. Она, конечно, одевалась стильно, по моде и пользовалась дорогой косметикой, но делала это потому, что была стильной и модной, а не с целью придать себе еще больше блеска. Об этом с полной ответственностью позаботилась природа, за что Ника была ей безмерно благодарна.

Как и любой женщине, ей нравилось ощущать на себе многочисленные взгляды мужчин, в глазах которых читались предсказуемые мысли. И в отличие от некоторых своих подруг она не делала вид, будто ее это раздражает.

Как-то после занятий Ника и еще две ее приятельницы пошли в бар, находившийся недалеко от института. В силу его месторасположения там собиралась в основном молодежь. Между собой его так и называли "Студенческий".

Усевшись за свободный столик, девушки беглым взглядом обвели присутствующих в баре. Так как было около часа дня, людей там было не много, и сидящие за стойкой двое парней сразу привлекли их внимание.

Молодые люди как по команде, повернули головы к входу, когда зазвенели китайские колокольчики, висящие над дверью. Мгновенно оценив по всем параметрам вошедших девчонок, они стали в открытую на них таращиться.

— Ой, ну что за люди такие?! Сидят и пялятся на нас, как бараны! Кофе спокойно выпить уже нельзя, — начала возмущаться одна из подруг Ники, бросая короткие недовольные взгляды в сторону парней.

Ника терпеть не могла лицемерия и, зная насколько льстит любой женщине, не зависимо от возраста и внешности, каждый такой знак внимания, тут же одернула ее.

— Да ладно тебе кривляться! Пей свой кофе, что они тебе не дают, что ли?! — не слишком грубо, но твердым голосом сказала Ника, — к тому же, симпатичные парни, — добавила она с улыбкой, чтобы смягчить обстановку.

— Мы пришли сюда спокойно посидеть, пообщаться, а они уставились на нас своими голодными глазами, — оправдывала та свои натянутые претензии, — Нет, ну посмотри! Мне лично не нравится чувствовать себя объектом сексуальных желаний этих извращенцев!

Ника сидела спиной к ребятам и, чтобы увидеть их, ей пришлось обернуться назад. Она нежным взглядом посмотрела на них и, увидев как те от этого еще больше приободрились, улыбнулась им и игриво подмигнула.

— Сексуальным объектом говоришь, — вернулась она к дискуссии, — а не для этого ли ты мини-юбку надела и чулки с крупной сеткой. А красишься по утрам тоже для себя, так, просто, чтобы не скучно было? И кто тебе сказал, что они извращенцы? С виду, абсолютно нормальные ребята, — с откровенным сарказмом, но дружелюбно сказала Ника.

Собеседница немного смутилась, задумавшись о том, насколько в точку попала ее оппонентка. Но, не желая признавать свою неправоту, решила хоть как-то реабилитироваться.

— Тут ты конечно права, мы хотим нравиться мужчинам. Но вот так вызывающе нагло рассматривать, я думаю, это неуважение по отношению к нам.

Естественно, Нике было, что на это ответить, но она не стала дожимать свою подругу, указывая на то, что та попросту набивает себе цену и в очередной раз хочет подчеркнуть свою привлекательность. Только подумала, насколько часто люди говорят то, что совершенно не соответствует их собственным убеждениям.

Она прекрасно знала темперамент этой, вроде как разозлившейся на чрезмерное внимание со стороны парней, девицы. Ей вспомнилась история, когда после очередной вечеринки, которые Ника иногда устраивала в своей квартире, эта же "не извращенка" выпив лишнего, начала приставать ни к кому-нибудь, а к ней лично. Ника относилась нормально к любым сексуальным предпочтениям людей и никогда не критиковала за их всевозможные увлечения. Но за собой лесбийских наклонностей не замечала и поэтому, сведя все на шутку, аккуратно уклонилась от губ Лены, которые были готовы и страстно желали слиться в жарком поцелуе с красивой и сексуальной подругой.

По утру, вспомнив, как на пьяную голову она выдала свою бисексуальность, Лена сильно переживала, что после этого Ника станет относиться к ней с осуждением. Но к счастью, узнав ее одобрительный взгляд на сексуальную свободу, успокоилась. Правда, больше она не домогалась ее, в каком бы состоянии ни прибывала.

Ника в душе ухмыльнулась, повторяя про себя слова Лены — "не нравится быть объектом сексуальных желаний этих извращенцев". Если она далеко не Дева Мария, что ж тогда в ее понимании "извращение"? Ясно, что она это употребила просто для связки слов. Но все равно забавно.

— Что бы мы делали, если б эти "извращенцы" перестали обращать на нас внимание? — произнесла Ника в завершение темы "отношения между полами", — если хочешь, можем с тобой поменяться местами? Не будешь видеть их наглые глаза, — смеясь, предложила она погрузившейся в раздумья Лене.

Ника доверяла жизни и поэтому не терзала себя страхом перед будущим. Ей рано довелось испытать боль потери, но благодаря поддержке и заботе своей бабушки, она научилась отпускать прошлое. Она любила жизнь и считала, что каждый человек должен научиться этому чувству.

Иногда ею овладевало желание кричать на весь мир о том, что жизнь — это подарок, что она наполнена чудесами. Ее глаза становились грустными, когда она видела здоровых полноценных людей, которые изводят себя мелочностью повседневности. Она могла одним взмахом руки заставить замолчать скептиков, твердивших о том, что нет в мире никакого волшебства и что все эти мистики и алхимики — попросту наивные идиоты, желающие продлить детскую сказку. Но подобные эмоции усмиряло прохладное понимание того, что большая часть людей просто не хотят видеть чудеса, которые практически всегда у них перед глазами.