Море сумрачно и крылато.

Винноцветной пены пиры.

Точно взбалмошные ягнята

Тучи мчатся на склон горы.

Кипарисовый символ веры

Еле слышен сквозь мощный гул.

Шелестят кастаньет химеры —

Ветер пальмы веер встряхнул.

А шуршанье сосен – уютно,

Словно шумный бархат шмеля…

Как вселенской любви минута

Украшает тебя, Земля!

Нетерпение волн в канун явления молнии.

Чёрные силуэты тают на мрачно-сером

Очертании гор. Память пришьёт безмолвие

Накануне грозы тусклым домашним бисером

К возбужденью пейзажа, к растраченной втуне радости.

На опушке небесной – жемчужные искры солнца.

Пылкий ливень. Мгновенье – и вспыхнула сочная радуга.

Ливень плывёт стеною. Струя колотится в донце.

Солнце уже ласкает. Дома уравняли гору

С плоскостью осязанья обыденного пространства

Вне покорений, штурма. Писк чайки как скрип калитки,

А силуэт – как ковшик, черпающий зыбь морскую.

Лайнер тихо отчалил. Море о камни плещет.

Сине-белые яхты у причала теснятся.

Рядом на плоском камне юноши чистят рыбу.

Быстротечное время делим на созерцанье.

Ливень пленяет лагуну.

Молний мерцающий срез.

Гор очертания скрылись.

Остров соседний исчез.

Грома спешит колесница,

Слишком слышна и пуста.

Deus ex machine – возница.

Пальмовый жёлоб листа.

Миг – и лагуна чиста.

Как прорицанье Кассандры,

Трепет неясных зарниц.

Призрачные саламандры

Мчатся и падают ниц.

Нежные влажные пинии.

Море серебряно-синее.

…Скалы Далмации, пальчиков тонкие косточки,

Сильных ладошек Земли ногтевые суставы!

В море врезаются, тянутся серой молочной полосочкой

Вдоль островков.

И оркестр, штормового колосса сакральный чин

Вечную славу

Воссоздаёт в колыхании недр величавых…

Освободившись от тугой одежды

Далматских гор, она перебирает

Застёжки звёзд морских, кораллов броши

На сборках синей кисеи хитона,

Наброшенного гребешками пены

Изысканно и радостно; а косу

Увенчивает скромным опереньем

Из белых парусов и белых чаек,

Равно легчайших и равно воздушных;

На лоб – возьмет в подарок диадему

Из радуги и изумрудных пиний,

Немного влажных от дождя и счастья:

Все боги щедры к тем, кто восхищает.

И в красоте бескрайнего величья,

Всегда маня, пленяя простотою,

Она в земном обличье пребывает

Доныне, присно и веков вовеки.

Всмотрись, ее черты столь очевидны!

Гул моря – наслаждение для слуха.

Воздушной пены языки шуршат.

Просторный вход в извилистую бухту

Два маяка бессрочно сторожат.

Один – схватил сияющее солнце,

Второй – пока что в облачной тени.

Раскрылось тучки сумрачное лонце

И сочно тянет солнечный зенит.

Архангел до изнеженного неба

Дотронулся и уронил перо…

И дрожжи скал восходят пышным хлебом,

И наслажденье – цельно и остро.

Вспять – не получится? Пусть. Потекли поперёк

Реки молочные. И молоко зеленело

Цветом надежды. Попутный шумел ветерок,

Время творило Пространство, не зная предела.

Переливается моря молочный смарагд,

Как самородок мечты обитателей суши.

Держит его на ладошке архипелаг.

И киселя концентрат – сохранён, но – иссушен.

Простор и равновесие покоя,

Никем не нарушаемы извне.

Гармония естественного строя —

Свободная рефлексия прибоя

И штиль с неповторимой тишиною

Сквозь шелест бриза в призрачной волне.

Изящный парус, вечный символ смысла

И сути бесконечного пути.

И как бы ни варьировались числа,

И как бы современность ни зависла

В безвременье – вовеки, ныне, присно

Судьбе под белым парусом идти.

Счастливые, мы время собираем

Как вереницу драгоценных льгот.

Весёлые моторы пролетают…

Но след их море быстро заметает,

Великолепье ткани расправляет

И духа платье всякому сошьёт.