В следующие несколько месяцев пришла зима, а с ней и обычные для этих мест морозы. Снег мог идти круглые сутки, сопровождаясь сильным бураном, а мог растаять буквально за одну ночь, если со стороны Скалистых гор дул тёплый ветер. Но если этот ветер был холодный, температура резко падала за один день, от чего голова старого Арчибальда жутко болела. В некоторые дни даже просто покормить скотину стоило огромных усилий. Уходила масса времени только на то, чтобы расчистить нанесённые за ночь сугробы. Ко всему прочему вода в колодце покрылась непробиваемой ледяной коркой, поэтому приходилось постоянно растапливать снег и запасаться им впрок.

Дети быстро освоились со своими новыми обязанностями. Утром, разбуженные дядей, они грели воду, запаривали зерно для скотины и вместе несли вёдра в сарай. Тем временем Кэтлин готовила завтрак на кухне. Пока дома была мука, она часто пекла пирожки с различными начинками. В холода молока и яиц не стало, поэтому пища стала скуднее, но женщине было не привыкать, ведь в городе у них часто не хватало продуктов, поэтому дети не успели избаловаться вкусной едой. Иногда в начале месяца после уплаты за комнаты семья попросту оставалась без денег. В этом случае взрослые просыпались пораньше и уходили на поиски хоть какой-нибудь подработки, за которую платили сразу. Дети тоже не сидели без дела, иной раз подрабатывая посыльными. Но пробиться на такую работу было крайне сложно, поскольку ребята с соседней улицы давно стояли в очереди на места. Майкл и Габриэль соглашались работать за меньшие деньги, за что порой получали тумаки. Но зато они покупали продукты и всегда были в курсе последних новостей. Мать с детства учила их грамоте по газетным статьям, что было гораздо интереснее различных религиозных книжек, типа «Второго пришествия» Майкла Уиглсуорта с жуткими картинками страшного суда, которые подсовывал дед Бенджамин.

Из дома они прихватили несколько английских книг, по которым дети продолжили заниматься на ферме. Не имея возможности отправить их на обучение, Кэтлин решила сама дать им все необходимые знания. Труднее всего ей когда-то давалась арифметика. Поэтому сейчас приходилось учить её практически заново. Благо, свободного времени по вечерам стало предостаточно. Неожиданно пришла на помощь и Габриэль. У девочки оказался довольно пытливый ум и масса терпения, чтобы возиться с мелочами. Порой она сама читала новую главу, а потом объясняла её маме и брату. Так они и учились. Арчибальд только посмеивался, когда обнаруживал их у жаркого очага за книгой. Ему-то никакие знания не понадобились, чтобы перебраться на другой материк и построить здесь ферму. Кэтлин для замужества они и вовсе не пригодились. А дети, если будут жить на ферме, тоже вряд ли ими воспользуются. Кроме того, мужчина был сыт по горло той литературой, которую его когда-то заставляли читать в англиканской воскресной школе. А вот его брату Бенджамину книги оказались по душе, да так, что потом он увлёкся пуританизмом и, подобно многим английским пуританам, покинул родину, уехав за океан. На Новой Земле все они мечтали начать новую жизнь, полностью согласованную с их религией и мировоззрением. Брата он взял по просьбе отца, дабы тот «увидел Господа и открыл глаза новой жизни», – как он тогда сказал. Но вышло иначе. Недавно вышедший из тюрьмы Арчибальд был молод и горяч. Он забрал свою долю наследства и уехал на запад в поисках приключений, оставив брата в городе. Лишь спустя несколько лет от него пришла первая весточка. Согласно новому закону, он бесплатно застолбил за собой участок в прерии недалеко от маленького посёлка под названием Бигфилд. Теперь он стал свободным фермером и жаждал увидеться с роднёй. Встреча братьев прошла хорошо. Бенджамин оценил возможность проводить лето на ферме и старался каждый год отправлять туда девочек с женой. К тому же он мог почти три месяца экономить на продуктах и наслаждаться покоем.

Ссора с Арчибальдом всё испортила. Старший брат не мог согласиться с воспитанием своих дочерей в стиле маленьких фермерш. Их мать не успела уследить, когда Кэтлин начала ездить на лошади, а Элеонора перестала молиться на ночь. Кроме того, он узнал, что брат общается с местными апачами, что стало последней каплей. Торговля или обмен опытом, ему было всё равно. Он говорил так: «Индейцы – это богохульные идолопоклонники и грубые дикари. Они хуже диких зверей, поэтому их необходимо изгнать, как незаконных узурпаторов благословенных земель Америки». Мнения братьев кардинально разошлись. Бенджамин в спешке увёз девочек, и с тех пор они здесь ни разу не появлялись. Зато теперь племянница привезла своих детей, и Арчибальд был счастлив увидеть их напоследок, словно собственных внуков. Только неустроенное будущее Кэтлин его очень тревожило. Но женщина была непреклонна, и он дал ей время до весны. За зиму ничего страшного не должно было случиться. В эту пору здесь обычно никто не появляется. Сугробы и холодные ветра отпугивали любого путешественника. Мало кто заходил сюда без особой надобности. Если Кэтлин выдержит зиму, то никуда уже не уедет. А значит, ферма останется в её руках. В конце концов, она и сама потом может решить, как и с кем ей здесь жить. На этой мысли тревоги Арчибальда обычно развеивались. Он наблюдал за подрастающими детьми и был счастлив.

Но как-то в особенно лютые морозы он не смог утром встать, чтобы покормить скотину, чем очень расстроил племянницу. Он остался в своей комнате и не притронулся к еде, только пил воду.

– Дорогая, не стоит беспокоиться обо мне. Я хорошо пожил, – прохрипел он миссис Браун, сидевшей у его кровати.

Кэтлин в молчании опустила лицо в ладони. Тёплые солёные слёзы скатывались на деревянные половицы. С детства она любила дядю и всегда мечтала жить на ферме вместе с ним и тётей Бетти. Как-то она даже заявила об этом отцу, за что тут же получила громкую оплеуху. После ссоры Бенджамин не хотел ничего слышать о своём брате и тем более не мог допустить, чтобы дочери видели пример в его жизни. Тогда Кэтлин даже собиралась бежать к дяде, подробно планируя своё путешествие. А потом её довольно быстро выдали замуж. Теперь дядя лежит на смертном одре, и она даже не представляет, как будет жить на ферме без него. Мечта исполнилась, но была слишком быстротечна. Кэтлин взяла старую мозолистую руку и крепко сжала её своими ладонями.

– Не уходи от нас, дядя. Как же мы без тебя?

Из-за дверей осторожно выглянули детские личики, молча вслушиваясь в разговор. Они тоже прониклись общей атмосферой печали и с грустью смотрели на своего деда. Городского дедушку они особо не любили. Он почти никогда не приходил к ним в гости и предпочитал не приглашать их к себе. А когда появлялся, то был всегда серьёзен и необщителен. Арчибальд же, наоборот, всегда радостно болтал с ними и старался показать что-то новое, научить чему-то. Он был одним из немногих взрослых, кто им действительно нравился. Не готовые ещё прощаться, дети тихо вошли в комнату, наблюдая за реакцией матери, и по привычке присели на кровать деда с двух сторон.

– Дедушка, останься с нами! – еле слышно произнёс Майкл.

– Мы будем очень хорошо себя вести. Останься, пожалуйста, – добавила сквозь подступающие слёзы Габриэль.

Дети с такой тоской и нежностью смотрели на него, что Арчибальду было очень нелегко улыбнуться им в ответ.

– Не волнуйтесь, мои маленькие. Я вас многому уже научил. Вы справитесь без меня. Обязательно позаботьтесь о вашей маме. Она вас очень любит. Всегда слушайтесь её. А я всегда буду с вами здесь, – на этих словах он положил руку на грудь и замолк.

Дети, рыдая, бросились его обнимать. Старческая рука медленно гладила их по маленьким головкам. Кэтлин безмолвно рыдала, глядя на эту картину. Не в силах удержаться, она встала и крепко обняла старика. Брауны вздрагивали и всхлипывали, остро чувствуя ожидающую их потерю.

Арчибальд умер через несколько дней, так и не встав с кровати. Перед этим дети принесли для него в дом новорождённого телёнка. И он плакал, как ребёнок, увидев только что появившуюся жизнь. Раньше он только радовался приплоду, а теперь сам почувствовал, что всё в природе преходяще, одна жизнь, как ей и положено, сменяется другой. Он погладил ещё не просохшее от материнской жидкости тельце ослабевшими узловатыми пальцами. Телёнок оказался крепким и сильным, что было хорошим знаком. В тот вечер старого Арчибальда не стало. Кэтлин стойко приняла его смерть. Ей нельзя было раскисать. Кроме того, детям требовался хороший пример. Женщина не могла позволить им постоянно грустить. Она прервала занятия только на один день, чтобы попрощаться с дядей. Он заранее сам подготовил себе ящик для похорон. До весны его тело осталось в этом ящике в кладовой в ожидании тепла и возможности быть захороненным в талую землю. Яма тоже была заранее подготовлена под высоким дубом в роще, где лежала его жена. Сначала Арчибальд шутил, что это яма для продуктов. Но продуктовые ямы не копают так далеко от дома и их не делают столь похожими на могилы. Кэтлин не стала тогда ничего спрашивать, а перед смертью дядя и сам рассказал ей об этом, подготовив к процедуре зимних похорон. Всё здесь было просто: смерть, погребение в могилу и никаких священников. Он их терпеть не мог, особенно после ссоры с братом. Племянница не стала нарушать волю покойного.