Исследование девяти лучших гольфистов XX века показало, что свой первый международный турнир они выигрывали приблизительно в двадцать пять лет, по прошествии более десяти лет после начала занятий гольфом. Аналогичные результаты дало изучение таких разных областей, как математика, теннис, плавание и бег на длинные дистанции.
С той же самой закономерностью мы сталкиваемся в интеллектуальной деятельности. Изучение биографий 120 самых известных ученых и 123 самых известных писателей и поэтов XIX века показало, что между их первой и лучшей работой в среднем прошло десять лет. Таким образом, десять лет – магическое число, позволяющее достичь совершенства.
В книге «Гении и аутсайдеры» Малкольм Гладуэлл указывает, что большинство лучших в своем деле практикуются приблизительно тысячу часов в год (при меньшей продолжительности трудно поддерживать качество практики), и формулирует правило десяти лет как правило десяти тысяч часов. Это минимальное время, необходимое для приобретения мастерства в выполнении любой сложной задачи. Именно таков был объем практики лучших скрипачей в эксперименте Эрикссона[2].
Теперь вспомните, часто ли вам приходилось слышать, что люди отрицают свои возможности такими фразами, как: «У меня нет способностей к языкам», «Я не дружу с цифрами» или «Плохая координация не позволяет мне заниматься спортом». Но где же свидетельства, обосновывающие подобный пессимизм? Зачастую он основан на нескольких неделях или месяцах не слишком настойчивых попыток. Однако наука свидетельствует, что для попадания в мир мастеров требуется несколько тысяч часов практики.
Прежде чем двигаться дальше, стоит подчеркнуть одну особенность следующих глав: убедительность аргументов серьезно повлияет на то, как мы решим прожить свою жизнь. Если мы верим, что достижение совершенства обусловлено талантом, то, скорее всего, отступимся, не показав обнадеживающих результатов в самом начале. И это будет рационально – учитывая исходное допущение.
Если же мы считаем, что талант не определяет будущие достижения (или вносит в них лишь небольшой вклад), то с большей вероятностью проявим упорство. Более того, мы пустим в ход все средства, чтобы обеспечить необходимые возможности для себя и своей семьи: квалифицированный наставник, доступ к подходящему оборудованию. Все эти факторы и ведут к успеху. И если мы правы, этот успех обязательно придет. Таким образом, решающее значение имеет наше представление о таланте.
Завершая этот раздел, хочу привести пример из книги «Гении и аутсайдеры», позволяющий сделать два вывода из современных исследований мастерства: значение возможностей с одной стороны, и значение практики – с другой.
В середине 1980-х годов канадский психолог Роджер Барнсли вместе со всей семьей присутствовал на матче хоккейной команды Lethbridge Broncos, и его жена, листавшая программку, обратила внимание на странное совпадение – большинство игроков родились в начале года.
«Я подумал, она бредит, – рассказывал впоследствии Барнсли. – Но решил сам посмотреть, и в глаза сразу же бросилось то, о чем говорила Пола. По какой-то непонятной причине в списке чаще всего встречались дни рождения в январе, феврале и марте».
В чем же дело? Неужели канадские хоккеисты, рожденные в начале года, были подвержены какой-то генетической мутации? Или во всем виновато благоприятное расположение звезд в эти месяцы?
На самом деле причина проста: в Канаде отбор в возрастные хоккейные группы заканчивается 1 января. Это значит, что десятилетний мальчик, родившийся в январе, будет играть в одной группе с детьми, родившимися во все остальные месяцы того же года. В этот период жизни такая разница в возрасте может стать причиной серьезных различий в физическом развитии.
Вот что пишет об этом Гладуэлл:
«В Канаде – самой помешанной на хоккее стране в мире – тренеры начинают отбирать игроков в элитные команды в возрасте девяти и десяти лет, и, разумеется, более талантливыми считаются более рослые и ловкие ребята, имеющие преимущество в несколько решающих месяцев.
Что происходит, когда игрока отбирают в команду со звездным составом? С ним занимаются лучшие тренеры, он играет рядом с более сильными товарищами и, кроме того, принимает участие не в двадцати играх в сезон, как те, кто остался в «домашней» лиге, а в пятьдесят-семьдесят. Ему приходится тренироваться в два, а то и в три раза больше… К тринадцати-четырнадцати годам, благодаря первоклассному обучению и дополнительной практике, он действительно обретает мастерство и имеет больше шансов быть завербованным в Канадскую хоккейную лигу, а оттуда перейти во взрослые лиги».
Асимметричное распределение по возрасту не ограничено детской хоккейной лигой Канады. Такая же картина наблюдается в детских футбольных командах Европы и в детской бейсбольной лиге США. В сущности, в большинстве видов спорта возрастная селекция и распределение по группам являются частью процесса воспитания будущих звезд.
Это опровергает многие мифы, окружающие спортивную элиту. Получается, что достигшие вершин, по крайней мере в определенных видах спорта, не обязательно более талантливы или работоспособны, чем их менее удачливые соперники: возможно, они просто чуть-чуть старше. Случайная разница в дате рождения запускает цепочку последствий, которые за несколько лет создают непреодолимую пропасть между теми, кто изначально имел равные шансы на звездную карьеру в спорте.
Конечно, месяц рождения – всего лишь один из множества невидимых факторов, определяющих закономерности успеха или неудачи в нашем мире. Но у всех подобных факторов есть одна общая черта – хотя бы в том, что касается достижения мастерства, – это степень, в какой они способствуют (или препятствуют) возможностям для серьезной практики. Если такая возможность есть, то появляется перспектива высоких достижений. Если же практика невозможна или ограниченна, никакой талант не приведет вас к вершине.
Это подтверждает мой собственный опыт в настольном теннисе. Благодаря теннисному столу в гараже и брату, с которым я мог тренироваться, у меня была фора перед одноклассниками. Фора небольшая, но достаточная для того, чтобы сформировать траекторию развития с серьезными долговременными последствиями. Мое превосходство в настольном теннисе посчитали признаком таланта (а не результатом долгих тренировок), и меня включили в школьную команду, что привело к еще более интенсивным тренировкам. Затем я вступил в местный теннисный клуб «Омега», вошел в сборную графства, а затем и в национальную сборную.
По прошествии времени – через несколько лет – мне выпала возможность провести показательный матч перед всей школой, и тогда я уже значительно превосходил мастерством своих одноклассников. Они топали ногами и ободряюще вопили, когда я доставал шарик из любого угла площадки. Они восхищались моей быстротой, координацией и другими «природными талантами», которые делали меня выдающимся спортсменом. Но эти таланты не были заложены в генах – они по большей части определялись обстоятельствами.
Точно так же нетрудно представить зрителя хоккейного матча высшей лиги, который с трибуны восхищенно наблюдает за одноклассником, забивающим победный гол потрясающей красоты. Он аплодирует стоя, а потом в беседе с друзьями, собравшимися пропустить по стаканчику после матча, превозносит своего героя и вспоминает, как когда-то играл с ним в одной школьной команде.
А теперь представьте, как вы говорите хоккейному болельщику, что его кумир – игрок, талант которого кажется неоспоримым, – теперь работал бы в местной скобяной лавке, если бы родился на несколько дней раньше, что звездный игрок мог бы очень стараться, пытаясь достичь вершины, но его стремление было бы разрушено силами, слишком мощными, чтобы им сопротивляться, и такими неуловимыми, что на них невозможно повлиять.
И еще представьте, как вы говорите болельщику, что он сам мог бы стать звездой хоккея, если бы мать родила его на несколько часов позже: 1 января, а не 31 декабря.
