- Отпустите меня, пожалуйста! - Прошептали истязаемые формы Ангелины Костоломовой. Ныла и так каждая молекула, тела.
- Ну, уж нет! С тебя этого мало. - Ревел окопный субъект. - В кого бы тебя превратить - я думаю метеорит.
Ангелину Костоломову подбросило в высоту. Она оставалась сам собой и при этом ощущала себя глыбой камня. Хаотически, прыгая из стороны в сторону, она перемещалась в вакууме. И здесь страдания были невыносимы. Множество звезд жгли гипермаршала разнообразными лучами, от простых до рентгеновских. Но особенно болезненным было альфа и гамма излучения. Части девичьего тела, то нагревались, то наоборот остывали. Поверхность трескалась, отваливались целые куски, и при этом ее холодило мертвое безвоздушное пространство, а легкие казалось, вот-вот разорвутся от недостатка кислорода. Воительница Ангелина безраздельно страдала, превратившись в камень, она не утратила чувствительности. Иногда в него попадали мелкие осколки от других метеоров или он натыкался на острые обломки спутников. И это также причиняло невыносимые страдания.
- О Боже, спаси меня от этих маньяков, до чего дошло их дикое воображение. - Кричала, без звука огнезарная дьяволица. - Ну не ужели рогатые чернодырники, могли до такого додуматься.
А черти продолжали строить рожи. Позволяя переваривать четырехкратно усиленные мучения.
Тут тело-метеорит стало притягиваться исполинской планетой. Ангелине Костоломовой стало страшно, но она не могла даже пошевелиться, плоть хоть ощущает все, но абсолютно беспомощная. Ангелина влетела в плотные слои атмосферы, ее поверхности расплавило, затем корпус стал испаряться, она просто сгорала в атмосфере. Это стало дополнительным стимулом в океане учений. Наконец болид окончательно аннигилировался и Ангелина Костоломова, снова возникла в космосе. Карусель истязаний продолжилась.
- Четыре вида пыток одновременно этого мало. Вот почему бы тебе проститутка не испытать что-то на пятое.
- Опять космическое? - переспросил другой бес.
-Нет историческое? - Как тебе моя подруга нравятся фашисты? - Улыбаясь, черт показал три ряда кривых зубов. А у другого демона выросли в размерах щупальца; концы заострились.
Ангелина рявкнула со всей искренностью. Впрочем в её положении какой еще мог быть ответ:
- Я их ненавижу!
Демоны хором дюжины луженых глоток проревели:
- А придется полюбить. - И коварный вопрос. - Заодно ты как относишься к евреям?
- Вполне нормальный очень талантливый народ. - Сквозь многоуровневую волну боли произнесла Ангелина Костоломова. - Хотя с ними нужно держать ухо остро. - Тут огнезарную дьяволицу потянуло на откровения. - Меня в частности в одном секретном деле обманул еврей. Нет не мед!
- Вот отлично станешь жидом. Вернее маленьким жиденком.
Спустя мгновение Ангелина Костоломова ощутила себя мальчиком лет восьми-девяти. Он или она был совершенно голым, а рядом с ним стояли такие же нагие мальчишки. И среди них снова Олег, только невероятно тощий, с ребра выпирающими батареями, и жутко избитый. Им стригли волосы, было холодно и уныло, вокруг серые стены барака, колючая проволока, лают собаки.
Машинка была очень тупой, они вырывала клочья волос, но еще страшнее был зловещий шепот.
- Сейчас нас отведут в крематорий.
Олег Ломоносов на обритой голове, которого темно от шишек и кровоподтеков, прошептал остальным пацанам:
- Не еврей, но если выживу, прошу считать меня русским!
И тут же мальчишку жестоко огрели скрученной колючей проволокой. Олег гордо посмотрел на гитлеровцев и крикнул:
- Слава Великой России!
И снова получил, так что от сильного удара дубинкой потерял создание и его скелетообразное тело подхватили другие мальчишки.
Когда закончилось мучение с волосами, злобные фашисты в черной форме и с эмблемой череп с костями, нанося удары, построили их. Соколовская обратила внимание, какие худые были дети, шагающего перед ним мальчика была видна каждая косточка, спина превращена в сплошной синяк со шрамами и пицугами. Их вывели на улицу, шел снег, босые ноги ребенка обжигались об белую поверхность, чуть подкрашенную замершей кровью. По рядам прошлась плеть, хлесткий удар обрушился на едва покрытые кожей ягодицы перевоплощенной Ангелины Костоломовой.
- Держите ногу жидовские твари.
Было видно, что дети стараются из-за всех сил, мелькаю ряд в ряд раскрасневшиеся от дикой стужи голые пятки. Олег пришел в себя, но его шатало, и чтобы не упасть он был вынужден опираться на костлявые плечики ребят. В животе у Ангелины Костоломовой пусто, голод грызет кишки, кислота душит желудок. С лаем к ним подбегают овчарки, они кажутся бешеными, пасти исходят пеной. Одна из них самая яростная едва не перекусывает тощую ногу воительницы. Мальчику-девушке страшно, но тех детей что сорвались, загоняют обратно в строй острыми штыками. Наконец их вводят здание, испускающее сильное зловоние. Ангелина Костоломова, да и другие дети совсем продрогли и посинели. Первоначально шагая сбитыми ножками, по горячему стальному полу, она испытал блаженное ощущение. Потом стало припекать, и воительница отплясывала гопак. Ее уста шептали еврейскую молитву.
- Смилуйся Яхве. Подари жизнь мальчику! Вернее девушке! Низвергни нацистов в шеол! В самое пекло!
Жечь детские ступни стало сильнее, многие ребята уже начали кричать и плакать, а запах паленого мяса стал невыносимым.
Мальчиков очень много, их спрессовали в плотную, Ангелина Костоломова почувствовала прикосновения, тощих, избытых, потных теле. Острые лопатки укололи ее в костлявую грудь. На бритую голову упала, горячая смола, огнезарная воительница вскрикнула. Послышался похожий на хрюканье хохот эсесовцев, затем звучит сигнал. Пол начал наклоняться. Стоящие с края дети медленно, но верно соскальзывали в геенну. Ребята цеплялись друг за друга, старались ухватить гладкий раскаленный пол, но все тщетно. Даже не смотря на все пережитые страдания, сердце у Ангелины Костоломовой бьется как пулемет. Олег заваливается в Тартар немного раньше. Он все равно не сломлен и напоследок подмигнул товарищам, шепнув:
- Конец боли!
Вот приходит и Ангелины черед соскользнуть в преисподнюю. Пламя охватывает узницу и следует ни с чем несравнимая боль, кожа сгорает быстро, а кости в сладострастном упоении лижет огонь. Самка-воительница переживает каждую секунду в отдельности, затем, когда последняя косточка истлела... она оказывается снова в строю. Ужастик повторяется вновь и вновь.
- Вот так ты уже достигла пятой ступени. - Вмешивается черт. - Но ведь этого тебе мало, нужно прибавить оборотов.
Глаза Ангелины ничего не выражали, она была настолько перегружена эмоциями, что не могла говорить. Демон с голым черепом предложил:
- Раз мы вернулись к человеческой истории, то может снова, повторим эпизод с немцами.
Костоломова рыкнула в ответ:
- Только чтобы их уничтожить!
Демон, словно её и не слышал:
- Что ты предпочитаешь; самолет или танк?
Черт с десятью рогами хрюкнул:
- Конечно, самолет он гораздо динамичнее.
Воплощение бесовских сил превратилась в дракона и просипело:
- А какую ему дадим плоть?
Черт - превратил рога в пылающие куски пергамента и проревел:
- Лучше всего девушки, мужчины так омерзительны.
Вновь в который раз ландшафт изменился: Ангелина Костоломова почувствовала себя летящим в самолете, вот он сбит и падает. В самый последний момент, перед тем как врезаться летчица успевает выпрыгнуть с парашюта, но едва натянулись лямки, как последовал удар и мгновенная потеря сознания. Ангелину Костоломову подхватили под руки и плеснули водой в лицо, вокруг видны озверевшие лица, свастики, эмблема СС - две молнии. С нее срывают одежду, и девушка-комсомолка с ужасом видит две отросшие женские груди. Что-то неуловимо страшное было в них, хотя соски отливают рубинами-розочками. Груди мнут, щиплют, дергают. Потом начинают срывать портупею. Ангелина Костолома отчаянно дергается, брыкается ногами. Ее бьют прикладом по голове, потом рвут трусы, залезая грязными руками-лапами в места обитания огнезарных амуров. Огнезарная Дьяволица ревет как шалава, женское тело оказывает влияние на разум. Она знает, что должно произойти и трепещет в преддверии этого.
