Чтобы в цепь сковать - жестокий беспредел,
Я пионер привык теперь к страданьям,
В разведку шел босой, сугроб хрустел.
Но валенки отдал своей сестренке,
Чтобы не нежить - знай, не заслужил!
Но смех ей столь мелодично звонкий,
Тепло мне плоть замершую залил!
Возможно за неверье наказанье,
Послал Господь на Родину мою...
Но в том Его величие, призванье,
На зло давать ответ - благодарю!
Но что с того, что пальцы посинели,
Не смеет милости просить пострел,
Ведь все для полуголого метели -
Что Иисуса знать я не хотел!
В башке упрямой словно выли совы,
Нет вкуса даже меда и халвы,
Но что такое три часа Голгофы?
Три года с лишним протекло войны!
Там может Бог нас в пекло с смехом бросить,
Когда и так кругом Тартар и ад.
В любом селенье плачут горько вдовы,
У каждого в семье Христос распят!
Но милости мы ждать имеем не права,
Порой жизнь хуже лона Сатаны,
Пускай расскажет вся моя держава,
Как полегли в погост - страны сыны!
Нет, знайте славу фюрера, надули,
Ее мы развенчали в пух и прах,
Я выжил, был контужен, ранен пулей,
Но к счастью сам остался на ногах!
Без крови знай, победа не наступит,
Такое дело братья провернули,
И не поможет даже сказки прутик,
Германии мы честно долг вернули!
Вернули, но осталось даже лишка,
И сдох от страха таракан-тиран,
Я возмужал, но все еще мальчишка,
Ус не пробился, но уже титан!
Ведь доблесть наша возраста не знает,
Волчонок это вовсе не мальчишка,
А Авель не коварный братец Каин,
Я взрослый, и, пожалуй, даже слишком,
Глаза слезились, автомат - бревном,
И где только мужество черпал,
Как Иисус с измученным челом...
Ведь сердце стало твердым как металл!
Мне Родина есть главная отрада,
В ней слаще меда серебра ручьи,
Звезда героя высшая награда -
Сам Сталин мне её поверь, вручил!
Сказал: с таких как ты пример брать надо,
Кто трус, то лучше тихо промолчи,
А для Отчизны нет пышнее сада,
Куют бойцы к дверям в Эдем ключи!
Вождь продолжает - я наизготовку,
Готов взлететь как сокол резвый ввысь!
Но нынче отложи храбрец винтовку,
Возьми ты, клещи, молот и трудись!
Ну что понято в глупости нет смысла,
Взял в руки повзрослевшую девчонку,
И начал дело к славе коммунизма,
Построй из древа парусник и лодку,
Что не явиться крейсерам фашизма,
Мы сокрушим все мерзким гадам глотку,
Знай не пройдет потуги реваншизма!
На последней ноте девчата-комсомолки и мальчик-пионер закончили петь, они настолько увлеклись, что даже начали подтанцовывать. Прихлопывая в ладоши.
Впрочем, это ни капельки не мешало, и петь и стрелять. Так что гитлеровцы при чтении подобной поэмы, и могли не только слушать, но получать бесплатные пропуски на тот свет. Хотя из рук столь очаровательных воительниц, умереть, пожалуй, даже приятно. Как раз такой случай когда мужики ложатся в адское пекло, ради того чтобы переспать с писаными красавицами.
Ангелина тут прервала песню и указала пальцем на юг:
- Вот там Берлин, которым мы еще не взяли. Что скажете товарищи на это казус?
Олег Ломоносов громко воскликнул и тоже метко выстрелил:
- Берлин не рыба с крюка из танков колон не соскочит, пусть даже его защищают скользкие типы!
. ГЛАВА ? 7
Петр Дегтярев никак не мог взять под контроль процесс размножение в таком нелюди, как бесноватый фюрер. Новые производные от бациллы, не слишком хотели его слушаться. Они - то размножались, то наоборот замедлялись...
А вообще Дегтярев чувствовал себя омерзительно: внутри особенно в кишечнике, столько всякого дерьма - даже описывать западло. А еще бациллы стали атаковать антитела, что представляли собой иммунитет бесноватого диктатора.
А от этого стало еще хуже - слово электрические разряды лупят тебя и твою душу с головы до пят. Или отбивают дробь барабанные палочки.
Сами антитела и иммунные клетки выглядят клыкастыми, и очень кусачими.
То есть, разделившись на множество ипостасей, Дегтярев сохранил целостность своей личности, и от этого страдания только усиливались.
При этом он видел Гитлера как изнутри так и снаружи.
Фюрер почувствовал себя неважно, и личный врач сразу же определил кишечную инфекцию. Состояние Адольфа Гитлера быстро ухудшалась, а температура росла. Дегтярев впрочем, рассчитывал, что на сей раз самому главному преступнику всех времен и народов не уйти от наказания. И он контролируя процесс роста и размножения бацилл, добьет величайшего из тиранов...
Но в самый критический момент, когда уже Гитлер собирался зачитать свою последнюю волю - снова неведомая сила его выдернула из этого полутрупа и смеющийся мальчишка на сей раз демиург-дубликат объявил:
- Бацилла в которую ты воплотился умерла. Так что твое правление болезнями окончено!
Дегтярев рассвирепел:
- Опять эти фокусы... Вы что издеваетесь...
Он огляделся - на нем мундир полковника, все немногочисленные награды, человека который до Донбасс лишь чисто символически посещал Афганистан и Чечню. Прежнее тело, не слишком тренированное - червя -технаря лишь, чуть-чуть поддерживающего физическую и знакомого с базовыми приемами рукопашного боя. Правда живота почти нет - Дегтярев не обжора, да и сложения не склонного к ожирению. Плечи довольно широкие от природы. Виски уже седеющие - пятьдесят один ему на момент гибели было. У Петра после последних месяцев злоключений и общений с демиургами-богами, обладающими менталитетом маргинальных подростков все чаще мелькала крамольная мысль: "сдался ему этот Донбасс". Ведь говорили умные люди, что ты идешь воевать по сути дела с собственным народом. Ведь Украина это по факту часть Российской империи, только выбравшая западный путь развития.
Так ради чего он ученый полез в это? Признаться честно, сыграли злую шутку обещания генеральских эполетов, и желание хоть раз жизни по-настоящему нюхнуть пороху. Ведь он все-таки мужчина, как-никак!
Сапоги где-то уже успели запылиться, хотя он стоит на кристальной сверкающей поверхность. Это хрусталь так ярко блестит? Нет, кажется - алмаз! Пол из цельного граненого и до глянца отшлифованного алмаза!
Тут Петр видимо что-то почувствовал. Мальчишка был очень похож на Корсака, мускулистый, смазливый подросток-блондин, но вместе с тем, он него веяло чем-то чужим.
И инженер-полковник спросил:
- Вы кто?
Демиург-дубляж ответил:
- Я Павел, можешь звать меня Пашка!
Дегтярев удивился и поспешил уточнить:
- Тоже всемогущий?
Пашка ответил с улыбкой:
- Если иметь ввиду, практическое всемогущество, то да. Я могу фактически все, что и Корсак. А абсолютным всемогуществом не обладает никто - это аксиома.
Петр отмахнулся от предложения вступить в обмен антимониями и спросил другое:
- Ну, если фюрера не дали мне прикончить, то может, окажете помощь Сталину. - Тут Дегтярев поправился. - Я имею ввиду позволите мне продолжить мессию в таракане.
Пашка-демиург с улыбкой заметил:
- Когда тебя воплотили в бациллу, мы думали, что у полковника-инженера будет больше фантазии, чем просто пытаться угробить диктатора из диктаторов. - Тут мальчишка-дубляж изменил пейзаж, и они оказались среди звезд, вернее великого множества галактики, что выстроились в форме могильных крестов. Причем, каждый крест поражал выразительностью рисунка и раскрасок, что придавали ему звезды и квазары.
