Т. И. Бачелис^[1003]. Я хочу вернуться к высокой оценке спектакля потому, что психологически, эмоционально театр сделал что-то почти невозможное, потому что боль, которую испытал народ, все мы по отношению к смерти Высоцкого, это страшно. Жизнь его была трудной, и он сумел себя на эту дыбу трудностей поднять. Это театр передает. Это — потрясение.

Я не согласна с тем, что надо сокращать за счет так называемых блатных песен. Это сделано с удивительным вкусом, чувством меры, без малейшего смакования, [без] сентиментальности. Это по-настоящему изящно и соответствует строгости внутренней эмоциональности спектакля. ‹…›

Я присоединяюсь к тем, кто говорил, что военный эпизод очень важен [для] поэзии Высоцкого, … [но] театрально он сделан невыразительно. В данном эпизоде не должно быть игры с конструкцией, изобразительных претензий, брезентовых полотен. Нужно … отобрать абсолютно необходимое, с точки зрения театра, и тогда сохранится то, чем была война Высоцкого — ударом.

Что бы я сократила без сожаления, [это] небольшой, но ненужный эпизод с цыганским гаданьем. ‹…› Это интермедия, которая выпадает из общей композиции спектакля, она стилистически не подходит к сквозной мысли спектакля — погиб принц, Гамлет. ‹…›

Женская драматическая фигура Демидовой, за которой я специально следила чисто профессионально, — даже пластически — фигура трагедии. Когда она с зонтиком приплясывает и ноги ее почти тонут в тени планшета, это очень здорово. Я ничего бы не убирала из того, что касается пластики Демидовой, чтения ею стихов и т. д.

Всего жаль, но от чего-то нужно отказаться. Но только не перегибайте палку.

Трагедия требует от зрителя душевной силы, облегчать ношу нельзя!

М. Я. Маров^[1004]. Я хочу высказать впечатления человека, который профессионально занимается астрофизикой, а непрофессионально — искусством.

Я хотел бы высказать чувство большого восхищения увиденным. Мне кажется, что мы в настоящее время переживаем несоответствие, о котором здесь говорилось, — между всенародным признанием… творчества Высоцкого и тем, очень немногочисленным, количеством его произведений, доступных народу, которые до сих пор ходят, главным образом, в магнитофонной записи.

Мне кажется, что спектакль Юрий Петровича, … прежде всего, … может довести до сознания не только широких масс, но и людей, от которых зависит ликвидировать это несоответствие, [тот факт], что творчество Высоцкого несет в себе заряд высочайшей гражданственности.

Спектакль убеждает в том, что это чувства не равнодушного человека, не злопыхателя, как иногда пытаются [его] представить, а гражданина, патриота своей страны.

Я хотел заметить, что цыганская сцена вряд ли что-то добавляет к творчеству Высоцкого и звучит некоторым диссонансом.

Не нашел я убежденности и в военных сценах. Я несколько старше. Ровесники Высоцкого всегда осознают … талант Высоцкого еще и в том, что, не будучи участником войны, [он] сумел военную пору емко преломить в своем сознании, в своей душе. И мальчишки, слушая Высоцкого, понимают его боль по поводу того периода… И то, что это недостаточно убедительно прозвучало в спектакле, мне показалось обидным.

Мне посчастливилось быть на одном из последних концертов Высоцкого, который проходил на физфаке в г. Жуковском в феврале месяце. Отвечая на многочисленные записки, он упомянул, что в настоящее время работает над спектаклем по своим песням и стихам. Может быть, целесообразно об этом упомянуть в спектакле. Мне кажется, что это лишний раз высветило бы направленность творчества Высоцкого последних лет.

Спасибо за доставленное наслаждение.

Ю. П. Любимов. Благодарю вас. Мы подумаем, что можно сделать.

Благодарю всех, кто принимал участие в сегодняшнем разговоре. Чуткое отношение чувствовалось по спектаклю. Люди принесли нам свои написанные работы о Володе, свои глубокие соображения, очень свежие, пронизанные большой добротой. Своими архивами помогли нам его друзья. За все это большое спасибо.

Спектакль этот нужен, прежде всего, самому театру, чтобы через него понять многое. Он [Высоцкий] сам себя корит своей поэзией, этими сильными покаянными стихами. Это мы хотели передать.

Сегодня первый раз актеры, я и вы, видели работу полностью. И актеры тоже почувствовали длинноты и провисы, почувствовали, где они.

Относительно военного цикла надо подумать, сделать его более четким и глубоким, хотя мне кажется, сам ход [чтение] «Из дорожного дневника» Володи — правильный. ‹…›

Это явление необыкновенное:… сотни тысяч людей по велению души, по зову сердца, а не по указанию и призыву,… пришли почтить память поэта, проститься с ним. Это есть признание поэта и возведение его в ранг народного. Поэтому товарищи, которые так отрицательно, недружелюбно относятся [к поэту], судьбою будут глубоко наказаны за свое ханжество.

Председатель Художественного совета, Главный режиссер театра Ю. П. Любимов^[1005]

Знакомство с этой стенограммой не помешало руководителям Главного управления культуры наложить запрет на продолжение работы над спектаклем.

Попытка Ю. П. Любимова договориться с властями привела к тому, что коллективу театра было позволено сыграть «Владимира Высоцкого» в годовщину смерти поэта, но только в случае доработки спектакля.

Доработка была осуществлена, о чем театр извещал начальника Управления:

Первому заместителю начальника Главного управления культуры исполкома Моссовета тов. Шкодину М. С.

213

20 июля 1981

Уважаемый Михаил Сергеевич!

Направляем Вам на рассмотрение переработанный экземпляр текста композиции вечера коллектива театра 25 июля с. г., в годовщину смерти Владимира Семеновича Высоцкого.

Просим Вас срочно направить тексты в Главлит СССР.

Главный режиссер театра Ю. П. Любимов

Для себя же в театре составили реестр замечаний М. С. Шкодина:

Замечания ГУКа Изменения театра Стр. 2^[1006]

Ш.^[1007]: «Плохо, что в начале спектакля вносится нота противопоставления поэта и общества». Ю. П.: «У нас в спектакле не звучит это, приходите посмотреть».

Предложили убрать строки:

«Мне объявили тайную войну ‹…›

Передает мою блатную старину…»^[1008] Оставили до просмотра.

Стр. 10

Ш.: «В самом начале — и уже про пьянство»

Предложили убрать строчки:

«Хоть душа пропита…

В прорубь надо да в омут…»^[1009] Согласились убрать

Стр. 11

Предложили убрать четверостишье

«У меня гитара есть…»^[1010] Ю. П.: «Оставили до просмотра»

Стр. 12

Предложили заменить

«Сегодня в нашей комплексной бригаде…»

на «Жираф большой…», так как тоже про животных и не надо порочить комплексные бригады. Ю. П.: «Оставили до просмотра»

(не было категорического требования снять)

Стр. 13

Предложили убрать четверостишье

«У ребят серьезный разговор…» Оставили до просмотра

Предложили убрать

«Я зароюсь в землю…» Ю. П.: «Оставили до просмотра»

Ю. П. категорически отказался снять «Серебряные струны»

Стр. 13 а

Убрать «Чемодан мой от водки ломится…» Заменили на «Чемодан от боржоми ломится…»

Вопрос по всему стихотворению «Вологда»

Стр. 14

Убрать категорически

«Ну, например, о лете…» Убрали

Стр. 16

Предложили убрать

«Но гитару унесли…» Оставили до просмотра

Стр. 17–18 Предложили убрать

«Что же это, братцы…» Оставили до просмотра

Ш.: «Вопрос по песне „Нейтральная полоса“^[1011].

Песня сомнительна.

Нейтральной земли нет, мы ее вспахиваем, чтоб их следы были видны…

А цветы оставьте, пусть они растут на нашей земле…

Лет пять-шесть назад мы бы разрешили:

„Открыли границу, как ворота в Кремле…“^[1012], сейчас — нельзя.

Снять строчки: „Почему же нельзя,

ведь земля же ничья…“ Ю. П.: „Отложим до просмотра.

Эта песня — за мир. Мы Вам дадим полный текст“