В основу этой книги положены идеи и труд русской эмиграции в ХХ веке на пути создания общественных организаций и международного гражданского общества. Их отличительными особенностями являлись, с одной стороны – русская духовность, русская культура и, как правило, прекрасное образование учредителей.

Следует иметь в виду тот факт, что по уровню образования русские эмигранты часто превосходили правительственных чиновников стран своего пребывания.

С другой стороны – рационализм, культура, ментальность народов тех стран, в которых приходилось жить русской эмиграции и в которых работали созданные ими общественные организации. Уместно заметить, что почти все общественные организации русской эмиграции создавались для выживания за пределами своей Родины и для сохранения русской культуры.

Перед учредителями этих общественных организаций стояли очень сложные задачи, прежде всего связанные с проживанием в чужих странах, поэтому действовали они как самые практичные, рациональные общества в целях решения вполне конкретных задач и для достижения вполне конкретных результатов. Для собственного выживания, а речь здесь идёт не об обществах по интересам, а о выживании семей членов этих обществ. Общественные организации создавали для налаживания связей с правительствами тех стран, в которых оказались эмигранты. Это была внешняя линия их деятельности.

Внутренняя линия деятельности таких общественных организаций была направлена на сохранение и поддержание русской культуры внутри своих обществ, а через них и в своих семьях. Именно через такие общественные организации шёл процесс передачи русской культуры от взрослых к детям и интеграция русских в мировое сообщество.

Среда, в которой русская эмиграция создавала свои общественные организации, была достаточно агрессивной и на Востоке и на Западе. Отсюда и построение общественных организаций было близким к пониманию правительств и народов стран проживания.

Восток и Запад долгое время рассматриваются как два полюса жизни, а Россия как срединное государство между ними, имеющее особый третий путь. Такой подход, исходя из просматриваемой истории человечества, имеет смысл.

Русская эмиграция в этом контексте угодила в стык, в условия, при которых пришлось приспосабливаться или к восточным народам или к западным.

Со стороны массовый исход жителей России в другие страны выглядел довольно страшно, но здесь стоит сказать о том, что «за что боролись, на то и напоролись».

Так называемые «западники» подались на Запад, прихватив с собой и «почвенников», если западные страны им были ближе для эмиграции в них. «Почвенники» подались на Восток, прихватив с собой «западников», если восточные страны для спасения оказались ближе. Одним словом, Россия попала в такие условия, когда мысли её отдельных сообществ стали уже никому не интересны на её территории, а вопрос ставился о том, сохранит ли Россия свою прежнюю идентичность.

В России оформилась и брала верх «третья сила», не терпящая никаких возражений по поводу своей правоты и права на строительство нового государства по своему усмотрению и пониманию. Такой подход к государственному строительству – это почти всегда не только внешние геополитические игры, но и внутренняя гражданская война. Об этом периоде истории России очень хорошо рассказывает С.Г. Кара-Мурза на своих лекция в МГУ им. Ломоносова: «Гражданская война была неразрывно связана с войной за независимость России – против интервенции Запада. Эта интервенция у нынешних поколений недооценивается, и это большая ошибка. Вот формулировка Вальтера Шубарта: «С 1914 года мы вошли в столетие западно-восточной войны. В 1918-1921 годы Запад вёл её в основном руками российских «белых», а потом руками поляков». Проиграли и те и другие.

Россия сохранила свою идентичность и фактически самодержавный строй. Но давайте вместе задумаемся над тем огромным опытом общественного устройства, который привнесли в развитие стран своего пребывания русские эмигранты через создаваемые ими общественные организации. У них не стало Родины, у них не осталось выбора. На родине они стали предателями, а в странах прибытия нежелательными гражданами, так как проблем у правительств этих стран хватало и без эмигрантов из России. Тем более, что везли они туда не только деньги, как нынешняя волна эмиграции, а обиды, общественные идеи, жажду мести и т. д. Это не тот «товар», которому может быть радо правительство любой страны. Об этой грани жизни русского эмигранта есть прекрасное стихотворение, Галича, ставшее песней и исполняемое Михаилом Кочетковым «Русский барин в норвежском кафе».

Русская эмиграция была не нужна ни на Западе, ни на Востоке, всё что ей оставалось делать, так это выживать, создавая свои общества, держась друг за друга, чтобы не пропасть, и всё это при стремлении правительств стран пребывания эмиграции к её расколу и быстрейшей ассимиляции всех эмигрантов с народами своих стран.

Выживать, сохраняя русскую культуру, в таких условиях была задача не из лёгких, но именно она толкала их на активные поиски путей взаимодействия друг с другом, с новыми для себя народами и их правительствами. Представители русской эмиграции, имевшие опыт государственного строительства, очень активно взаимодействовали с внешней средой в лице иностранных правительств, интегрировались в систему иностранных государств под прикрытием создаваемых общественных организаций и, конечно же, мечтали о возвращении на Родину.

Это поистине бесценный опыт как экстремального создания общественных организаций, так и экстремального выживания, сохранения своей идентичности, культуры в рамках этих организаций в чужой среде обитания.

Есть ещё один очень важный аспект общественной деятельности русской эмиграции, лёгший в основу данной книги – это общественная безопасность.

В части устройства и деятельности общественных организаций западные страны уже к началу ХХ века ушли далеко вперёд. Это и большое количество общественно-религиозных организаций, особенно в части роста христианских протестантских организаций, это и тайные общества, это и элитные клубы. Например, представителей русского царского двора принял в свои объятия элитный «Яхт-клуб». И принял так, что эти представители даже не почувствовали разницы между Санкт-Петербургом, Парижем, Лондоном. То есть страны Запада ещё до прибытия в них русской эмиграции относились к общественным организациям как к ячейкам общей системы общественной безопасности, благодаря которым и поддерживается государственный общественный строй. Проще говоря, общественные организации для правительств этих стран были сеткой общественной безопасности и продвижения своих интересов по всему миру. Сегодня такое продвижение получило термин «лоббирование». Через общественные организации проще лоббировать свои интересы членам общества, но и государству через них легче осуществлять контроль за обществом, а самому обществу через создаваемые общественные организации легче взаимодействовать со своими правительствами, так как и сами правительства – это тоже некоммерческие, а во многом и общественные (в своём корне), организации.

В России, наоборот, власть всегда препятствовала созданию общественных организаций, видя в них угрозу лично для себя. В России сформировался необычный класс чиновничества. Очень могущественный, но столь же одиозный в своих устремлениях, сводящихся в основном к разворовыванию государственной казны. По этой причине чиновничество в лице любого общественного порождения видит лишь собственного конкурента, также покушающегося на бюджетные деньги, и, что ещё хуже, способного создать собственные коммерческие структуры и уйти от зависимости от государства, то есть чиновника. Поэтому, западный, а теперь и восточный мир давно держится на транснациональных корпорациях, а Россия ещё только встаёт на этот путь, причём выторговывая себе места в уже существующих ТНК. Но это нельзя назвать шагом вперёд, так как отношение к общественным организациям остаётся прежним, т. е. как к конкурентам чиновничьему аппарату, а не как к сетке общественной безопасности.