Да, как из тучи выбрались, дальнейший путь как на ладони лег. Зато дождь вовсю хлестать начал. Пока в туче были, одежда вся влагой напиталась. А уж сейчас за пару минут до последней нитки промокли. Идут, а с них вода ручьем стекает. Падали несколько раз, помогали друг дружке подняться. Ну, и целовались, оказываясь лицом к лицу. Поначалу робко так, стеснительно, а потом и в засос. Падать-то падали, да не извозились, как обычно бывает, дождь всю грязь за считанные минуты смывал. Ветер поднялся, принялся тучи разгонять. Дождь поутих малость, да и совсем перестал. Ветер одежду подсушивает, но и холодит так, что зубы застучали. Но до палатки уже рукой подать, вот она. Сейчас можно будет всю мокрень с себя снять, согреться.

- Давай-ка, Асенька, лезь в палатку, переодевайся, - смущенно сказал Костя.

- Брось церемониться, - рассмеялась Ася, стягивая с себя рубашку. – Сомневаюсь, чтобы в моей наготе тебе чего-то новое открылось. А потому нечего в палатку воду тащить. Здесь разденемся, нашу мокрень развесим на ветках, вытремся, а тогда уж палатку, в сухое одеться. Расстегни-ка мне лифчик.

Они с облегчением стащили с себя промокшую насквозь одежду, полные воды ботинки и, голые, обувшись в предусмотрительно поставленные у самого входа в палатку сандалии, принялись выжимать и развешивать на ветвях одежду. А потом, поддавшись внезапному порыву, принялись взапуски бегать по лугу, смеясь и дурачась, пока вместе не упали в изнеможение в травы, обнялись, прижались друг к другу.

- Мы как дети… - задыхаясь от смеха, проговорила Ася. – Мы просто сошли с ума…

С вокзала поехали к Косте, решив перевести Асины вещи позже. Когда же они вместе появились на работе, сослуживцы ахнули, но расспрашивать не стали. О чем расспрашивать, когда все ясно и без слов. Свадьбу сыграли тихую, скромную. Все-таки оба уже за тридцатилетний рубеж перевалили. Вместо свадебного подарка выпросили у начальства неделю дополнительного отпуска, на Ладоге его провели. А через два года у Кости и Аси небольшая команда образовалась, сослуживцы их, проектировщики. Антон с женой да двое молодых ребят, недавно институт закончившие. Но все равно, раз в два года Костя и Ася выбирались вдвоем в двухнедельный поход. Команда к этому с пониманием относилась, эти две недели под началом Антона в Крым ходили. Крым Костя почему-то не жаловал, называл крымские походы курортными.

В восемьдесят восьмом Антон и Лев Анатольевич кооператив организовали, Костю с Асей к себе позвали. Зарабатывать стали побольше. По совету Льва Анатольевича, скептически относившегося к перестроечным преобразованиям, заработанное, как только такая возможность появилась, в доллары переводили. Потому и не удалось их Гайдару ограбить. Лев Анатольевич был рад, что утер этому бандиту, как он презрительно называл Гайдара, нос. В том лихом девяносто втором году на Полярном Урале познакомились с тремя группами, как и они, сторонившимися официального туризма. Стали встречаться дважды год, быстро сдружились. На этих тусовках менялся и состав групп. Ира Костюк из группы Олега Резчикова два года с Костей ходила, потом ушла к Мише Звонкову и прижилась там. Антон с женой, наоборот, к Олегу ушел. Обид не было, какие тут обиды. Каждый горы по-своему чувствует, по-своему воспринимает…

Вот и конец желоба. Костя, зафиксировавшись, остановился, перевел дух, оглянулся. Вторым поднимался Алеша Ломов, молодой парень, новгородец, благодаря Андрею пришедший в горы. За Андреем – Ася, верная, любимая и любящая Ася. Еще ниже Коля Пашков, Люда Михайлова с Выборгской стороны, Гена Смешков замыкающим. Хорошие ребята. Он улыбнулся, вновь посмотрел на каменный пояс, замыкавший желоб. Метра полтора высоты, даже меньше. Подтянуться на руках, перебросить тело наверх, а потом подстраховать Алешу… Костя оперся рукой на верхний край каменного пояса. Камень шевельнулся угрожающе. Холодный пот заструился по телу. Костя повернулся боком, упер палку, вдавив коварный камень.

- Все назад! – зычно крикнул он. – Гена, чуть ниже тебя есть уход влево, все туда! Быстрее!

Стал поустойчивее, сдержал вздох.

- Прощай, Асенька, - прошептали губы. – Прощай, моя любимая, моя единственная…

Он вновь посмотрел вниз. Гена, Люда уже вне опасности, Коля… О, черт. Ася, сбросив рюкзак, обошла Лешу, карабкается вверх, к нему. Леша волочит ее рюкзак вниз, навстречу ему пошел Гена.

- Ася, Асенька, уходи…

Только головой помотала. Вот она уже совсем близко, подошла к нему, стала рядом, с трудом переводя дух.

- Асенька…

- Помолчи. Безутешной вдовы из меня не получится, не из того я теста. Так что уж вместе.

- Ася…

- Да помолчи. Шанс-то есть.

Уперлась в злополучный камень попой, достала из кармана стропу с карабинами.

- Снимай рюкзак и запихивай его наверх.

Права, ой права. Рюкзак заброшен на каменный пояс, хорошо лег, за уступ. Цепляют карабины за петли стропы. Ася права: шанс есть. Только бы ткань выдержала. Костя к штанам стал карабин прилаживать.

- Э, нет, - решительно остановила его Ася. – Я внизу, а ты наверх.

- Но…

- Ты почти наверняка выдернешь меня, а я тебя – фифти-фифти. Потому не спорь. Да и к тому же в связке особой разницы нет. Если не удержишь, я лечу первая, ты вторым, и оба в сопровождении камней.

Вниз глянули: ребята в безопасности, застыли, на них смотрят. Ася уперлась в камень, прижалась к Косте. Поцеловались: мало ли как все ляжет.

- Ну, милый, вверх и вправо.

Костя еще раз к Асиным губам прижался, одним движением вскинул свое тело наверх, встал, уперся. Ася руки вверх вскинула. Секунды, показавшиеся вечностью. Получилось… Стоят, прижавшись друг к другу, и смотрят на несущийся вниз грохочущий каменный поток. Стоят, не веря еще, что живы…

Еще несколько лет прошло. Костя стал уже приемника присматривать. Годы-то идут, уже не так тянет на подвиги, рывки. Да и травмы дают знать. Пора вдвоем с Асей в горы ходить, не спеша, с дневками там, где захотелось подольше побыть. Можно, конечно, подготовкой новичков заняться. Как Андрей или вписавшийся в их тусовку Евгений. Но нет такого желания, вдвоем, для себя походить хочется. Может, этот поход и будет последним с группой. А может, в следующем году сводит еще группу. Дома с Асей обмозгуют. Костя улыбнулся, встал. За ним поднялись и остальные.

- Вот и подходит к концу поход, - вздохнул Гена, вскидывая рюкзак. – Всего три дня осталось.

Ему никто не ответил. Костя зашагал первым, после гибели тех ребят иного не допускал, за ним Ася. Гена замыкающим, его право, уже всей группой признанное. Вышли на гребень. Тут уж не до разговоров, посуровели, подобрались. Уже две трети пройдено, площадка уже приметна. У Кости камень из-под ноги поехал. Перехватил палку, рукой подтянулся, почти уже нащупал опору ногой, да подвел когда-то выбитый плечевой сустав. Сорвался. Ася изваянием застыла, Гена к ней подошел, положил руку на плечо.

- Надо к нему спускаться.