— Хм. Обычно пиявки намного крупнее, — сказала Траш, возвращая металлический прут обратно в пожарное ведёрко.

Пиявки. В моём мысленном списке того, что я ненавижу в Хуффингтоне, появилась ещё одна запись. Подчеркнуть, обвести кружком и пометить звездочкой.

* * *

Атриум был сердцем общественной жизни Стойла Девять Девять. Пони приходили сюда, чтобы поговорить о работе или ради редких развлекательных мероприятий. Например, пикников, когда несколько десятков кобылок собирались вместе, расстилали покрывала на металлическом полу и уплетали переработанные чипсы, представляя, будто находятся на поверхности, чтобы отвлечься от повседневных проблем.

Я не любила маму Дейзи. Никто не любил. Она была самой крупной кобылой в Стойле и руководила второй сменой, что ставило её в иерархии охранниц сразу за Мамой. Она бывала милой, но по малейшему поводу могла устроить грязную склоку, которая, как правило, заканчивалась потасовкой.

Так что, только такой идиотке, как я, могла прийти в голову идея подойти к самой огромной и злобной кобыле в Стойле и сказать:

— Петуния, я помещаю вас под арест за систематические избиения Дейзи. Пожалуйста, пройдите со мной для оформления протокола.

Мама, сидевшая рядом с ней, обомлела.

— Что за херня, Джин? Это ты подбила свою мелкую так пошутить? — сказала Петуния, медленно пережевывая серый грибной чипс. Чипсик с именем «Рыбка», несомненно.

— Рыбонька, что ты творишь? — в ужасе прошептала Мама.

— Выполняю свой долг, — твердо ответила я и ткнула копытцем в Петунию. — Она бьёт Дейзи! И режет её!

— Рыбка, давай вернемся в нашу квартиру, — строго произнесла Мама, поднимаясь на ноги, и вывела меня из атриума. Как только мы скрылись из вида, она повернулась ко мне. — Как ты могла сказать такое?

— Потому что это правда, Мам! — упрямо заявила я, глядя ей в глаза, и топнула ногой. — Дейзи пришла в школу вся в синяках и царапинах! Только Петуния могла сделать такое. Не может же Дейзи сама порезать себе бока?

Мама пристально посмотрела на меня, со вздохом закрыла глаза и покачала головой. А затем, без лишних слов, привела меня к квартире Дейзи и открыла дверь. Дейзи удивленно взглянула на нас, вытирая слезы. Мама внимательно посмотрела на неё.

— Дейзи, Рыбка сейчас сделала очень серьезное обвинение… — Та уставилась на меня в ужасе, а Мама спросила прямо: — Петуния делает тебе больно? Бьёт тебя? Или режет?

Дейзи повесила голову.

— Нет, мэм. Просто я часто попадаю в переделки. И драки.

— Понятно, — спокойно сказала Мама. — Ты ведь расскажешь мне, если она когда-нибудь сделает что-то подобное?

Медленный, вялый кивок.

— Дейзи! Скажи ей! Скажи, что это она с тобой сделала! — закричала я, но Дейзи лишь одарила меня ледяным взглядом. Из её подруги я в один миг превратилась в кого-то другого. Кого-то совершенно постороннего, вроде Дакт Тейп… Как же все это неправильно. — Позволь мне помочь тебе. Охранницы должны помогать!

— Прекрати, Рыбка. Пойдём. Тебе нужно извиниться перед Петунией…

* * *

Меня разбудил скрежет камня о борт лодки. Рядом со мной тихо посапывал П-21… и кто-то ещё. Открыв глаза, я увидела Лакуну, которая склонилась надо мной, прислонив свой рог к моему.

— У тебя интересные сны, Блекджек…

— Ты можешь читать мои мысли? — подумала я, едва удержавшись от того, чтобы добавить парочку ругательств.

— Вот как сейчас, да.

— И зачем тебе это?

— У тебя интересные сны, — повторила она насмешливым тоном. — И так мы не разбудим остальных.

«Ох, не нравится мне это…»

— А мысли остальных ты читала?

— А как поступила бы ты на моём месте? Я просто хотела знать, не желаете ли вы мне зла.

«А ты нам?»

— Мне очень жаль, что ты всё ещё мне не доверяешь, — продолжила она, улыбнувшись.

Учитывая, что она только что сделала, это заявление прозвучало более чем иронично.

— Да уж, эта твоя телепатия — дело… стрёмное. — «И тёмное.» — Но теперь-то ты знаешь, что мы не хотим тебе навредить, верно?

— Твой синий друг хочет. Он хочет навредить всем нам. И помочь всем нам. Не могу себе представить более противоречивого пони.

Я вздохнула. П-21 так и не простил мне то, что я ему сделала. Когда я причиняю пони боль, остаются шрамы. Глубокие. Прямо как у Дейзи.

— Что произошло с твоей подругой из Стойла?

— Была там одна дверь с неисправным приводом. Дейзи привела туда свою мать… и опустила дверь прямо ей на голову. Сказала, что это был несчастный случай. Я потом к этой двери и близко не подходила — вдруг она сидит там и поджидает момент, чтобы раздавить мне голову, словно виноградину.

«Затем она заняла место своей матери, и всё пошло своим чередом.»

— Сделай мне одолжение… да и всем остальным… — подумала я, взглянув на Лакуну снизу вверх. — Не лезь к нам в головы.

— Конечно. Спокойной ночи, — ответила она, с прощальным поклоном убирая свой рог от моего. — Сладких снов.

Ага… уснёшь теперь…

* * *

Утром, поднявшись на палубу, я обнаружила там дрожащую Глори с одним из остывших металлических стержней наперевес, словно он был волшебной палочкой, способной защитить её. П-21 старался держаться как можно дальше от воды, а Рампейдж жарила на углях кусок пиявки.

— Что? Они очень даже ничего! — ответила она на мой брезгливый взгляд, отправляя в рот кусок резиновой плоти. Еще один день, и она наберёт свой взрослый вес.

Едва утренний свет начал окрашивать розовым облака на востоке, «Морской Конёк» снова лёг на курс. Всё вокруг покрывал блестящий слой чёрной плесени и мерзких на вид грибов. Это была даже не настоящая растительность, а просто слизь, способная произрастать лишь в хуффингтонских полях ХМА и отравленной порчей воде.

Как только мы отплыли, я включила радио, надеясь услышать больше о Жительнице Стойла и о происходящих вокруг событиях. Примерно через час после того, как я включила его, знакомый голос ДиДжея Пон3 обратился к жителям Хуффингтона:

— А для всех моих слушателей на востоке, боюсь, настали тяжёлые времена. С севера надвигается настоящая армия рейдеров. Они нападают на каждый караван и деревню от Толла до Мегамарта. И эти рейдеры не обычные полуголодные психопаты, к которым вы привыкли. О, нет, они другие. Они здоровы. Они организованы. И пожирают каждого пони, кто имеет несчастье попасть в их копыта.

Реагирует ли кто на эту новую угрозу, спросите вы? Ну уж точно не Потрошители. Нет, они сейчас жутко заняты нападениями на речной транспорт, соревнуясь за звание самых крутых засранцев Эквестрии. Это и не Стальные Рейнджеры, о нет. Этим вообще безразличны дела местных жителей; всё, что их интересует — заполучить в свои копыта каждую пулю и ракету, до которых они могут добраться. И-и-и это даже не Добровольческий Корпус. Ну же, Анклав, если ты действительно хочешь помочь, разве можно быть настолько некомпетентным? Я не говорю, что ты не стараешься, но неужели это лучшее, на что ты способен?

Если ни одна из этих трех сил не предпримет что-либо в ближайшее время, дела очень быстро примут скверный оборот. В этом случае нам останется лишь скрестить наши копыта на счастье и надеяться, что с этим сможет что-нибудь сделать наша доблестная Охранница. Потому что, едва рейдеры покончат с Хуффингтоном, они в три прыжка окажутся в Мэйнхеттене. Так что, шевели своим мелким крупом так быстро, как только можешь, Охранница. Народ нуждается в тебе больше, чем когда-либо.

Траш посмотрела на меня со странной улыбкой.

— Надо же… похоже, в ближайшее время скучать тебе не придётся.

Я хмуро оглядела покрытые слизью здания и покачивающиеся на волнах разбитые лодки и баржи, чувствуя, как начинает зверски чесаться грива, и отнюдь не от речной влаги.