Лакуна глубоко и с упоением вздохнула, глядя на светящийся кратер.

— Прямо сейчас? Наверняка.

— Хорошо. — Ещё десять или пятнадцать минут здесь, и всё будет кончено. Я подошла к полосатой малышке, которая, казалось, с задумчивым видом рассматривала кости. — Давай, Рампейдж. Мы уходим.

— Что? Ах, да, — ответила она и начала пробираться через распотрошённые внутренности транспортного средства. Я уже готова была присоединиться к ней, но потом посмотрела вниз, в ту же кучу костей. В этой части фургона тело сохранилось чуть лучше. Ничего ценного, конечно. Просто гнилая, выжженная униформа, два металлических жетона на шее, барахло двухвековой давности. Я внимательно присмотрелась к имени, выбитом на жетоне.

«Твист».

Передо мной лежала одна из Мародёров Макинтоша. Не спеша, я наклонилась и толкнула хрупкие кости. Её копыта сжимали между собой нечто, обвернутое лохмотьями её же униформы. С осторожностью, я освободила вещи от этих тряпок.

Все фотографии были полуистлевшими, выцветшими и покрытыми водяными разводами. На обратной стороне каждой из них находились написанные ртом заметки. Размытые, но всё же различимые. Твист на детской площадке рядом с кобылкой, настолько похожей на неё, что лишь очки Твист помогали различить их.

Разве не были мы похожи тогда, ЭпплБлум?

Твист перед кондитерским магазином с вывеской «Мята» под двумя скрещёнными леденцами.

Сожалеешь о своём магазинчике сладостей, да?

Твист гордо стоит в линии призывников с коротко постриженной гривой, самая младшая и самая маленькая, но выглядит так, будто готова прямо сейчас броситься в бой. Биг Макинтош виднеется рядом с ней, даря ей дружеский взгляд.

Посмотри на мою гриву! Она такая короткая!

Повзрослевшая и более зрелая ЭпплБлум позирует для фотографии перед дверью Стойла с огромной цифрой «2» на ней.

Выглядишь шикарно, ЭпплБлум. Выглядишь действительно шикарно.

Твист заламывает Биг Макинтошу копыто в то время, как остальные Мародёры веселятся и смеются в стороне. Псалм улыбается, скрывая изумление, Стоунвинг ухмыляется, Джетстрим прильнула к нему. Ванити покачивает головой с улыбкой. Даже Дуф хорошо проводит время.

Затем картина Мародёров, собравшихся вместе в Пранце. Её улыбка вокруг мятной палочки тянется от уха до уха.

Моя семья.

На следующем снимке Твист и три краснополосых зебры. Столь же, сколь она выглядела грустной, они казались… изнурёнными, но тем не менее гордыми. Она обменивается брохуфом с их предводителем.

Последние из Прадитьёров.

Все, кроме одного, Мародёры мрачно стоят в ряд по одну сторону гроба, Министерские Кобылы — по другую. Эпплджек положила голову на угол гроба, а Твайлайт Спаркл держит её за плечи. Глаза Эпплснека смотрели на оранжевую кобылу за Селестией, произносящей хвалебную речь. Я никогда раньше не видела такой сдержанной боли во взгляде жеребца. Твист выглядела просто… потерянной.

Она в больнице, выглядит плохо, но Ванити, Эхо, и Эпплснек рядом с ней. Трое из восьми друзей; в её глазах виделось гораздо больше боли, чем радости.

На последней фотографии она не улыбается. Твист стоит на танке, уже с сержантскими нашивками на униформе. Да, её губы скривлены в усмешке, но в глазах не видится ни капли веселья. Они походили на глаза гуля — пустые, безжизненные, наполненные желанием умереть.

Которое сбылось.

Одна последняя фотография выпала из общей пачки, и я чуть не пропустила её. Я узнала на ней молодую ЭпплБлум, почти вылитую копию Эпплбота, хотя и не ведала, кто были эти оранжевая пегаска или единорожка с фиолетовой гривой. Они, похоже, устроили драку в саду, в окружении статуй, а Твист смотрела на них с грустной улыбкой.

Худший день в моей жизни был, когда я получила свою метку, а ты — нет.

Услышав предостерегающие крики остальных, я вложила фотографии обратно в её копыта и наклонилась провести носом по её черепу. Пусть она, наконец, обретёт покой. С сожалением оглянувшись назад, я вернулась к друзьям. Сверкнула яркая вспышка фиолетового света, и мир исчез.

* * *

Хорошо. Признаю, что я была немного разочарована. Мне удалось натравить на себя ещё одного монстра с небольшой армией летающих чудовищ. Лёжа в почтовом отделении и потягивая свой третий антирадин, я не сомневалась, что она наверняка уже ищет нас.

Или ещё хуже… уже узнала, что мы находимся в Капелле…

— Чего такая мрачная? — лениво спросил Адажио, когда четвёрка малышей собралась вокруг меня. — Если из-за Торн, то такое случается. Иногда дети не задерживаются даже на час, прежде чем совершить паломничество.

Я слабо улыбнулась синему жеребёнку.

— Спасибо, но дело не в этом. Просто мне нужно отправляться на север, а теперь это намного сложнее.

П-21 кивнул:

— Да, — сказал он, глядя на грубую карту, нарисованную для нас Священником. — Нам придётся пройти весь путь на юг от Флэнка, прямо к горам, чтобы пересечь реку выше по течению от плотины, на север через территорию Общества, мимо Коллегиума пони в Хуффингтонском Университете, мимо Анклава в их небесном порту, прокрасться мимо Парадайза, пройти мимо Стальных Рейнджеров и снова пересечь реку по дороге на север.

Это может занять несколько недель. Лакуна была недостаточно хорошо знакома с местностью на севере, чтобы телепортироваться туда, даже если бы пункт назначения оказался в пределах её диапазона.

— Так почему бы вам просто не взять лодку? — спросила Пурри, заставив нас усомниться в нашей информированности. Мы с П-21 посмотрели друг на друга. За всё наше время в Капелле, ни один пони ни разу не произносил при нас слова «лодка».

— Тут есть лодка? — резко спросил П-21.

Она закатила глаза.

— Пони из стойл вечно ничего не знают. Конечно тут есть лодка, — сказала зеленовато-желтая единорожка. — Морской Конёк постоянно ходит вверх и вниз по реке. Её капитан немного не в себе, ну вы понимаете, но ни у кого больше не хватает храбрости, чтобы так рисковать.

Я скептически посмотрела на неё, а затем достала Хуффингтонское издание «Копытоводства по Выживанию в Пустошах». Полистав немного, я нашла запись о Хуффингтонской Реке.

«Ни один визит в область Хуффингтона не обходится без посещения Хуффингтонской Реки. Самая крупная река во всей Эквестрии в наше время, она течёт на север от второго по величине озера Эквестрии к морю. Её течение прерывается лишь плотинами, к югу от города, которые продолжают обеспечивать энергией регион по сей день!

Сейчас, вы возможно хотите остановиться и искупаться, или, если это редкий засушливый день, попить из неё. Послушайте моего совета — не стоит. Загрязнения выше по течению сделали всю воду умеренно радиоактивной и грязной. Она кишит активно плодящимися радигаторами и речными змеями огромных размеров. Даже если ничего из этого не отпугнуло вас, то река с мощным течением забита мусором. Вся дождевая вода ведь стекается куда-то, пони.

Для тех же, кто отчаянно хочет путешествовать по реке, конечно, всегда найдется несколько смельчаков, готовых совершить поездку за крышки. Наиболее успешный паром — это Морской Конёк, который всё ещё работает даже после многих лет на воде. Пассажиру рекомендуется взять с собой большое количество крышек в оплату. Тем не менее, капитан довольно… непостоянен в размерах вознаграждения.»

Аллегро кивнул:

— Они отлично подходят для того, чтобы перевозить нас вверх и вниз по реке. Да, капитан у них, конечно, грубый, жёсткий и нервный пони, но, тем не менее, в работорговле не замешан и достаточно честен, пока ему хорошо платят. Безумен, но честен.

Я посмотрела на П-21, чувствуя, как в голове начинает складываться картинка. Он мрачно буркнул, глядя на меня:

— Ещё один неуравновешенный пони. Интересно, он такой же дёрганый, как и ты?

— Что? — спросила я, обороняясь от смешков четверки. Одарив П-21 слегка рассерженным взглядом, я спросила Аллегро: