Несомненно, на их образ жизни сильно повлиял длительный период засухи. Гибнущая саванна вынуждала зебр собираться в деревнях и городах, построенных вокруг источников воды, и, поскольку они уже не могли надолго покидать их, остро встал вопрос противостояния естественным хищникам. Спустя примерно десять лет, месторождения драгоценных камней, являющихся основой зебринских магических талисманов, исчерпались, что поставило зебр на грань выживания. Решение этой проблемы было найдено в Эквестрии, к взаимному удовлетворению обеих сторон. Эквестрия была индустриальной державой, и многие из тех технологий, что развивались в ней ударными темпами, обещали сделать нецелесообразной необходимость дальнейшего использования талисманов. Но при этом, Эквестрия также обладала огромными залежами драгоценных камней, и, к счастью для зебр, бурный рост эквестрийской промышленности требовал постоянного увеличения поставок энергии, которые угольные компании были не в состоянии обеспечивать. В результате стороны пришли к соглашению: Эквестрия обязалась снабжать зебр драгоценными камнями, а также помогать в становлении их промышленности, делясь знаниями и технологией угледобычи, в обмен на что зебры гарантировали поставки угля в Эквестрию.

Необходимость создания горнодобывающих производств и стремление к технологиям полностью изменили их кочевой образ жизни. Зебринские земли были полностью освоены и использовались теперь для извлечения природных ресурсов, а зебры начали развивать собственные технологии, основанные на алхимии и магии земных пони, которые позволяли расширить и дополнить возможности традиционных инструментов и талисманов. Цезарь, ранее занимавший позицию всего лишь своего рода опытного дипломата, отвечавшего за урегулирование крупных межплеменных споров, воспользовавшись изменениями, которые повлёк за собой осёдлый образ жизни, сосредоточил в своих копытах всю полноту власти и объявил курс на построение нового светлого будущего, хотя не всё было так просто. Зебры, достигнув такого же технологического роста, как и Эквестрия, попутно столкнулись с неведомыми ранее социальными потрясениями. Городская жизнь перестала быть чем-то непонятным из старинных легенд, что практиковалось лишь несколькими небольшими племенами, да и то лишь в периоды засухи; теперь она стала нормой. Железные дороги протянулись по всей земле, сокращая путешествия, которые раньше могли занимать недели тяжелейших переходов, до нескольких дней в уютном вагоне. Крепнущая с каждым днём объединённая армия зебр, вооруженная новейшим оружием и магией, перестала лишь сдерживать агрессивных животных и начала на них охотиться. Новые идеи пронзали культуру зебр подобно молниям, и среди них была одна, что начала бурлить в их умах, приближаясь к опасной черте.

Большинство зебр никогда не задумывались над тем, как устроен мир за пределами их племенных угодий. Они были слишком заняты выживанием, чтобы их сильно заботило то, что творилось в далёких землях. Хотя, те, кто всё же размышлял о подобных вещах, затаили тихую обиду на Эквестрию. Страну, которую избрали своей обителью живые богини, и где даже монстры были ручными, а сезоны подстраивались под нужды и удобства пони. Тем не менее, это недовольство не имело особого значения; Эквестрии не не было дела до зебр, те в свою очередь ничего не могли поделать с пони.

Первый тревожный звонок прозвенел, когда вернулась Найтмер Мун и задержала рассвет. Негодование зебр росло всё сильнее, хотя оно по-прежнему не могло вылиться во что-то осязаемое. Затем, спустя многие годы, были подписаны торговые соглашения, и хотя они оказались очень выгодными для зебр, Эквестрия выигрывала от них гораздо больше. По этим договорам зебры должны были поставлять угля в десять раз больше того количества драгоценных камней, что пони присылали в ответ. А камни тогда нужны были зебрам как никогда. Возможно, растущая промышленность и привела к сокращению областей применения старых талисманов, но с куда большей скоростью она создавала новые отрасли, требовавшие использования драгоценных камней.

Учитывая всё это, а также многое другое, скрытое от глаз, достаточно было одного небольшого толчка, чтобы катализировать процессы, которые в конечном счёте привели к уничтожению всего мира. Таким толчком стал кризис с заложниками, и именно с того момента катастрофа стала неминуемой.

Цезарь объявил эмбарго на поставки угля, пока не будут заключены новые, более справедливые торговые соглашения. В ответ Эквестрия прекратила поставки драгоценных камней. Энергетика, транспорт и промышленность пони испытали серьёзный кризис и упадок. Зебринская индустрия также запнулась, когда иссякли запасы камней. Ввиду нехватки необходимых ресурсов, пришлось свернуть даже кампанию по истреблению опасных монстров в диких землях зебр. Всё это лишь ещё больше увеличило зависимость зебр от угольных технологий и привело к росту внутреннего спроса на уголь со снижением потребности в иностранных драгоценных камнях.

Мирная дипломатия провалились, и Эквестрия, доведённая до отчаяния от того, что её жители теряли инфраструктуру, на которую привыкли полагаться, начала обеспечивать угольные поставки при помощи силы.

Было любопытно… даже почти забавно… слушать рассказы о первых боях. Обе стороны уделяли повышенное внимание минимизации потерь. Обмен пленными происходил сразу после стычки. Медицинская помощь оказывалась и своим, и чужим. В то же время Селестия постоянно стремилась к установлению хотя бы временного перемирия, но война продолжалась, и бои становились всё ожесточённее. Развитие оружейных технологий, новые боевые заклинания и смертоносные талисманы вели лишь к эскалации конфликта. Хоть и казалось, что пони с зебрами, вовлечённые в конфликт, были согласны прекратить эту кровавую бойню, никто из них не мог допустить, чтобы последний выстрел остался за вражеской стороной. Беженцы с обеих сторон становились распространённым явлением, и отношение к ним с каждым днём становилось всё хуже.

А потом случилась резня в Литлхорне.

Всё, что я знала о происшествии, я почерпнула из небольшой сноски в своём учебнике истории: нападение на школу привело к отречению Селестии от власти и воцарению на троне принцессы Луны. Но мне не было известно, что школа эта была под патронажем именно Луны. И тем более я представить не могла, что при нападении использовался новый смертоносный отравляющий талисман. Цезарь отрицал, что эта школа была в числе военных целей, и заявлял, что оружие было утрачено и никогда не должно было применяться. Но бойня всё изменила. С этого момента никто больше не задумывался о мире. Единственной целью стала победа любой ценой.

Разумеется, вскоре последовало падение Хуффингтона, а следом за этим его восстановление. Словно пони, объединённые единой целью, вдруг решили выяснить, где находится предел их возможностей. И никто не осознавал, что новый горизонт, к которому они устремились, был краем обрыва над пропастью.

— Но кто-то ведь понял, — пробормотала я, — кто-то знал.

Я вспомнила музей и Кейков. Кто-то знал день и час и предпринял определённые шаги… но я не могла представить, ради какой цели.

* * *

— Ты наградила меня своей чёртовой простудой, — проворчал П-21, шмыгая забитым носом, когда пришёл навестить меня.

— Наградила? Щас. Ты просто украл её! — возразила я, лёжа в кровати.

— Ну так забирай обратно! — буркнул он и громко чихнул. — Фу-у… — При виде липких соплей на копытах его лицо перекосило от отвращения. — Э-эх… ненавижу болеть.

— Определённо, пони из стойла куда легче других цепляют эту заразу. Нам ещё повезло, что мы в Капелле, где не так много полей ХМА. Будь мы во Флэнке, потребовалось бы несколько дней, чтобы справиться с этой простудой. — Я опрокинула в себя содержимое одного из пузырьков Секаши. — Тебе надо попробовать это. Я, похоже, отхаркнула уже все цвета радуги, зато мне стало намного лучше.

— Я пас. Это зебринское варево на вкус как кобылий зад, — сказал он, сморщившись от отвращения.