* * *

Разобравшись с козявками на филейной части (серьёзно, и когда уже эта простуда оставит меня в покое?), я направилась в город, откуда доносились восхитительные звуки страданий Чарити. Ну ладно, чисто технически ничего восхитительного в страданиях нет, но разве кто-то осудит меня за то, что от этих воплей я почувствовала себя чуточку лучше?

— Ты… ты пытаешься нажиться за мой счёт! — голосила Чарити, стоя на штабеле из ящиков. — Я пашу… как раб… пытаясь заработать денег для города… а ты хочешь тридцать крышечек за мину? — Она шлёпнулась на круп, продолжая вопить, под пристальными взглядами двух десятков жеребят. — Почему ты так жесток со мной?

— Я вовсе не пытаюсь надуть тебя! — с жаром произнёс П-21, пунцовый, как рак. — Двадцати крышечек недостаточно! Даже тридцать — это слишком мало! — Он поднял копыто в знак протеста. — Прекрати реветь! Я просто хочу, чтобы всё было по справедливости! Двадцать пять крышечек. Двадцать три?

— Ты… ты… ты пытаешься меня ограбить… пытаешься ограбить маленьких пони! Как ты можешь быть так жесток? — ревела единорожка, размазывая слёзы по щекам.

П-21 ещё какое-то время колебался, но затем уступил.

— Ладно. Двадцать крышечек.

И тут же, как по волшебству, слёзы высохли и Чарити сказала довольным тоном:

— Идёт. — Спрыгнув с ящиков, она поскакала к своей сумке, пробормотав под нос: — Простачки из Стойла.

— Это не пони, — пробурчал П-21, — а просто какой-то монстр-пожиратель крышечек.

— Однажды она подомнёт под себя всю Пустошь, — мрачно согласилась я, присаживаясь рядом с ним. — Итак… что ты там купил?

— Веришь или нет, но эти кобылки откопали кучу полезного барахла. Но мне не хотелось продавать все мины, несколько я надеялся приберечь для себя, — ответил он, глядя, как вернувшаяся Чарити водрузила на ящик большую стопку крышечек. — Здесь всё? Все две тысячи?

— Ты мне не доверяешь? — ахнула она, скривив лицо в обиженной гримасе.

П-21 усмехнулся, посмотрев на неё с прищуром.

— Ну уж нет. Больше ты меня на это водное шоу не купишь!

Чарити вздохнула и сказала слегка дрожащим голосом:

— Я знала, что никогда не преуспею в этом. В смысле, мы стараемся изо всех сил, чтобы это место процветало… но я слишком хорошо усвоила, как жестока жизнь. — Она развернулась и медленно поплелась к своему магазину. — Я принесу остальное…

Это прозвучало так, словно он потребовал её любимого плюшевого медвежонка или чего-то в этом роде. Даже я взглянула на него с негодованием, а ведь речь шла о наших крышечках!

П-21 повесил голову и издал обречённый вздох.

— Ладно, забудь об этом, — пробормотал он, ссыпая крышечки в свою сумку.

— Спасибо, приходите ещё! — радостно ответила Чарити и вместе с ещё четырьмя Метконосцами покатила тележку, гружёную минами, к зданию почты.

— Видел бы ты, как она расправилась со мной в первый раз. Она заставила меня заплатить за бутылку воды, которую даром отдала Священнику, — подбодрила я его, оглядывая ящики. — Так что ты купил?

— Кое-какую амуницию, увеличенный магазин для твоего дробовика, немного динамита и новую броню для вас с Глори.

— А что насчёт тебя? — спросила я, открывая ближайший ящик и вытаскивая лёгкую броню из чёрной кожи. Она оказалась чуть более «рейдерского» стиля, чем я предпочитаю. В такой легко словить пулю, если не соблюдать осторожность.

— Меня смогут подстрелить, только если заметят. Я предпочитаю тихо и мирно отсиживаться в тылу, пока вы трое прёте под пули. Если что-то и случится со мной, то лишь по моей вине.

Я внимательно осмотрела броню в своих копытах.

— Ладно, думаю, что смогу поносить эту, пока не доберёмся до Мегамарта. Как думаешь, может стоит написать на ней «Мы на светлой стороне, не стреляйте в нас»?

Он посмотрел на меня с хитрой усмешкой.

— Блекджек, это броня Глори.

— Эта? — Поражённая, я уставилась на кожаные доспехи в своих копытах. — П-21, Глори не может носить её!

В этой броне она будет выглядеть… ужасно. Оставалось лишь надеяться, что это нужно ей лишь в качестве маскировки или чего-то в этом роде.

— Это именно то, о чём она просила, — ответил он, пожав плечами. — Ей хотелось что-то такое, в чём бы она выглядела крутой пони, способной надрать задницу кому угодно. Хотя, с моей точки зрения, для этого ей потребуется куда больше, чем новая одежда. Нет, твоя броня в соседнем ящике.

Я убрала чёрное кожаное одеяние обратно в ящик. Если честно, оно больше походило на наряд для сексуальных утех в Стойле 69, чем на то, что, по идее, должно было сохранить Глори жизнь. Левитировав этот ящик в сторону, я открыла металлический контейнер, который стоял под ним.

Моему взору открылось истинное чудо в чёрно-голубых тонах. Эта броня была не просто усиленной униформой охранницы, это было самое настоящее боевое облачение полицейского, совсем как то, что я видела когда-то на последних страницах каталога Айрошод Файрармс — магически усиленные чёрные керамические пластины в жилете из матово-голубого кевлара. Эта броня закроет моё тело полностью, не оставляя живот открытым. Будь он на мне, Блюблад никогда не смог бы… Так, не думай об этом. Хоть сейчас не думай о своих внутренностях, вываливающихся наружу…

Я ударила себя по щеке, достаточно сильно, чтобы это встревожило П-21. Глубоко вздохнув, я попыталась успокоить своё сердце.

— Прости, просто хотела удостовериться, что это не сон.

Он одарил меня скептическим взглядом. Я вытащила все компоненты голубой брони и внимательно осмотрела их, что сделало мой восторг просто беспредельным. Поверх керамических пластин шла надпись «Служба безопасности Эгида».

— О, я готова тебя расцеловать! — бросила я П-21, напяливая броню.

— Не сомневаюсь, но лучше не надо, — ответил он, поднимая копыто в протестующем жесте. Потом спросил, глядя, как я ёрзаю в своей новой броне: — Ну как, впору?

Я повернулась к нему.

— Ты знаешь, это странно… но броники всегда впору. Я так полагаю, в этих штуках заложено своего рода «один-размер-на-всех» заклинание.

Подтянув подпругу на животе, я отметила про себя, что броня слегка тяжеловата, хотя и легче, чем моя усиленная униформа охранницы Стойла. На левом боку нашлась удобная перевязь для моего дробовика, а справа — петля для дубинки, которая идеально подошла бы для драконьего когтя. Броня была оснащена даже седельными сумками с карманами для лечебных и восстанавливающих зелий, ну и химии, конечно.

Закончив перекладывать все свои вещи в новую броню, я рассказала П-21 про Звёздный Дом. Он улыбнулся. Затем я поведала о том, почему Рампейдж отказалась спускаться в город. Улыбаться он перестал. Ну и наконец, я рассказала ему про Лакуну. Похоже, рассказ о ней встревожил П-21 даже больше, чем история Рампейдж.

— Как ты можешь быть уверена, что эта «богиня» — не какая-то хитрая уловка?

— Я дала ей шанс напасть на меня, и она им не воспользовалась, — ответила я, водрузив на голову шлем. К счастью, он позволял мне по-прежнему носить очки, которые закрывали мои слабо светящиеся глаза. — Не знаю. Она странная. Хотела бы я понять её.

П-21 вздохнул.

— И, похоже, у неё имеются какие-то психологические или эмоциональные проблемы, с которыми, как ты полагаешь, ты можешь помочь ей справиться?

Слегка покраснев, я села, нервно постукивая передними копытами перед собой.

— Возможно…

— Ну разумеется. И её одолевает грусть?

Я потёрла нос и неловко произнесла:

— Немного. Возможно. Совсем чуть-чуть?

— Блекджек, ты что, пытаешься превратить нас в смертоносную банду морально неустойчивых нытиков, странствующих по Пустоши?

— Может быть, — ответила я, и П-21 со вздохом спрятал лицо копытом. — А что? Это может сработать. Плохие пони увидят, что мы приближаемся и сразу начнут: «О, Богини, я ни за что не хочу иметь с ними дело, потому что одна сразу начнёт реветь, у другой проснутся суицидальные наклонности, а этот зашвырнёт всех нас на луну!». Я бы точно не захотела связываться с такими.