«Я тут узнал от друга, что под поместьем Блюблад находится огромное стойло», — гласило письмо. — «Оно в три раза больше любого другого. МегаСтойло! И только для этих аристократишек. В Стойл-Тек молчат, как партизаны, но это всё точно не с проста. В общем, держи ухо востро.»

Что-то плохое случилось в Хуффингтоне. Что-то, что погубило целый город, но зачем и почему? Я медленно смотрела на ветшающие поместье, в комнатах которого царила разруха, поместье, в котором произошла отчаянная битва между знатью и их охраной. И хуже того, почему моя грива начинает всё больше и больше чесаться?

* * *

Копыто бы за дробовик отдала. Забивать гулей до смерти (хотя они и так уже мертвы… чем я тут занимаюсь? А, неважно) было довольно утомительным занятием. Хотя, скорее всего, не будь у меня простуды то и кашлем с чиханьем я бы гулей на обед не зазывала. Ну почему я попала в ловушку именно в таком состоянии?

На первом этаже не нашлось ничего особенного. Только следы прибывания моих друзей: кучки розового пепла, следы недавних подрывов и нашинкованные в капусту гули. Что бы там не случилось с моими друзьями, у них хотя бы было оружие.

Далее меня ждала досадная находка: аудитория с турелями, сломанными роботами и… множеством мертвых аристократов. Самодельные виселицы. И небесный фургон, который пробил стеклянный купол и разбросал по помещению желтые бочки, некоторые из которых пожелали расстаться со своим содержимым — вязкой жидкостью радужного цвета, заблокировав тем самым проход в целое крыло поместья. А к черту дробовик! Всё что угодно за ПипБак!

Но для начала мне нужна кухня. И не только потому что я была голодной. Я, словно мышь, прокралась мимо обеденной залы и пошла дальше в примыкающую к ней «зону бедствия», больше делая ставку на слух, нежели на глаза. Кухня была затоплена тухлой водой и мусором. Прислушавшись, я услышала мерную поступь гуля.

А может двух. Или трех. Уже четыре кости на этих гулей извела: двухсотлетние пребывание в хуффингтонской дыре явно не пошло им на пользу. Но ничего, если мне повезет, то кухня подкинет мне что-нибудь более живучие.

Тут мои уши встали торчком.

— Займёт вечность… воистину… и как он может требовать от меня творить шедевры в таких условиях? — Голос звучал, словно дребезжание банки с ржавыми гвоздями. Осторожно, я заглянула за угол своим ночным зрением. Там огромного вида гуль выжидательно стоял перед сто лет как потухшей печью. Хотя его этот факт, видимо, особо не волновал.

Я сделала шаг внутрь кухни, и гуль тут же навострил своё единственное ухо, а затем на удивление быстро развернулся и посмотрел прямо на меня своими желтыми глазами. Рядом с ним тем временем летал нож для резки мяса.

— Кто смеет вторгаться в мои владения? — Наши взгляды встретились, и обваренного вида пони внезапно ухмыльнулся. — А? Ассистентка? Это хорошо. Неужто он, наконец-то, нанял подобающий персонал для бедного Пряника?

«Я уже видела раньше такие глаза… У гулей.» Должно быть я отхватила солидную дозу радиации, раз мои глаза начали светиться, как у редких гулей. А уж моя шерсть и грива были растрепаны так, что, возможно, даже некоторые из этих ходячих мертвецов выглядели более ухоженными. В общем, гуль из меня удался.

— Так точно. Что вам угодно, шеф? — мое простуженное горло выдавало такие же мерзкие звуки. Приметив на прилавке за поваром лазерный пистолет, я незаметно подошла поближе.

— Шеф? Ха, мне это нравится, — гуль ухмыльнулся от уха до… отсутствующего уха. Больше-то он по сути и сделать ничего не мог. А из-за того, что кухня была наполовину затоплена, у меня сложилось впечатление, что повар вовсе не полностью присутствовал.

— Эти дворяне… всегда куда-то спешат. Нарежь пока овощи кубиками, а я займусь основным блюдом, — с этими словами Пряник приоткрыл немного заслонку печи. — Надеюсь им понравится новое меню… Да-а, индейка почти готова.

— Выпусти меня! — изо всех сил крикнула Глори из глубин печи.

Без дальнейшего промедления я схватила со стола самый большой, тяжелый и, вероятно, самый тупой нож и со всей силы ударила им в спину мясника. И тут мир предо мной распрощался с остатками здравого смысла: Пряник, вместо того, что умереть, повернулся ко мне и, встав на дыбы, страшно закричал. Видимо, анатомия гулей была несколько отлична от анатомии живых пони.

Но на этот раз такая особенность гулей сыграла мне на копыто. В следующую секунду я нанесла рубящий удар по задним ногам повара. Лезвие, конечно, было ржавым и тупым, как валенок, но зато оно было достаточно массивным, чтобы перерубить трухлявую конечность. Пряник упал на стол, а я, запрыгнув на него, не давала ему встать. Опуская тесак раз за разом, я дождалась-таки момента, когда он с громким «хрясь» оттяпал голову гуля, тело повара обессиленно поникло.

— Глори! — крикнула я, буквально срывая крышку печи с петель. Маленькие глазки пегаски, согнутой в три погибели, смотрели на меня из глубин печи. Я видела и чувствовала — оказаться запертой в столь малом пространстве было уже слишком для Глори. Я вытащила её оттуда и крепко обняла.

— Тихо, тихо, Глори. Всё хорошо. Всё закончилось. Мы теперь в безопасности, — повторяла я снова и снова.

И как я хочу помогать другим, если не могу защитить даже своих друзей? Наконец, пегаску отпустил шок, и она начала всхлипывать, уткнувшись в мое плечо. Мало-помалу Глори успокаивалась, пока я нежно гладила её гриву.

— Ты жива, жива, — с облегчением говорила она, вжавшись в мое плечо.

— Глори, что произошло? Где мы?

Она удивлённо посмотрела на меня и вздохнула.

— В тебя попала молния, Блекджек. Прямо в ПипБак. Думаю, большая часть разряда прошла через бронепластины в твоей броне. Их напросто расплавило… — она моргнула и сложила копыта вместе.

— Да и твое сердце остановилось. Розе удалось реанимировать тебя с помощью маленького магического разряда, и мы ввели тебе все лечебные зелья, что у нас были. Я даже Гидру чуть не использовала, — призналась она с виноватым видом.

— Погода становилась всё хуже, и мы направились к поместью. Но вскоре после нашего прибытия на нас напали гули. П-21 куда-то скрылся вместе с тобой. Роза и Торн побежали наверх. Я и Рампейдж оказались отрезанными от остальных здесь, внизу, — Глори начало трясти, когда она указала на маленькую дверь. — Мы хотели… ладно, я хотела, чтобы мы здесь спрятались, но… там оказалась яма… и она в неё провалилась.

Я подошла к двери, на которую указывала пегаска. Маленький чулан вполне вместил бы двух пони.

— Какая яма? — Тут мое копыто почувствовало ржавую кромку. Там был металлический люк, но он явно не был рассчитан на вес брони Потрошителя.

— Думаю это… Это колодец, — сказала я, смотря на спокойную поверхность воды.

— Бедная Рампейдж. Не могу поверить, что она так законч… — зашептала Глори.

Я почувствовала, как у меня по спине прошлись мурашки.

— Глори… я сомневаюсь в этом.

Она посмотрела в чулан, а затем на меня.

— Думаешь, она ещё жива?

Её начало трясти, да и мне тоже было как-то не по себе.

Сложно было поверить в то, что Рампейдж до этого не пыталась утопиться.

— Нам понадобится веревка или что-то вроде того. Если она ещё жива, то мы её там не бросим, — сказала я, прикидывая, какой глубины был колодец, а затем, задаваясь вопросом: «Почему всё всегда настолько сложно?!», подняла нож.

— Хватай пистолет. Как только найдем остальных, возвращаемся, вытаскиваем Рампейдж и делаем отсюда ноги. И ещё здесь явно фонит, не знаю как сильно, но фонит.

Одна из тех многочисленных функций ПипБака, которой мне страшно не хватало.

— Он сломан. Слишком долго никто не ремонтировал, — сказала она, подбежав к бесполезному пистолету и своему измельченному в крошево снаряжению. — И что мне делать?

Я посмотрела на тесак Пряника и подняла его в воздух перед Глори, отчего ей стало дурно.