— Итак. Хороший шар памяти?

Я колебалась, прежде чем осторожно ответила, поднимаясь на копыта:

— Э… да.

Да что происходит? П-21 смотрел так, будто с трудом сдерживал улыбку.

— Очень хороший шар памяти? — снова спросила Глори. Мое замешательство стало уступать раздражению, когда я почуяла, и моргнула. Что это за запах?.. Погодите… Я знала, чем пахнет… и пахнет от меня.

— Блекджек шалунья! — Скотч Тейп повалилась со смеху. Я покрылась красными полосами, как в моей гриве. Дорогая Луна, я была уязвлена! За что мне это? Я же ничего не сделала!

— Я… это была не я! Это они… и это было… Я, — я полностью потеряла способность говорить связно, и просто бормотала, безнадежно пытаясь что-то объяснить.

— Ммм… большая шалунья, — отметила Глори кивком, когда шла за мной. — Мы разберемся с этим позже.

Она вышла рядом со мной, потирая своим боком о мой. А потом хлопнула своим хвостом по моему крупу. Мне показалось, что мой румянец достиг инфракрасного свечения!

Забавно, я помню не так давно, Глори была единственной, кто мог, онеметь от секса. Я точно помню, это было её особенностью, не моей. Так почему же я не могу ничего сказать, кроме невнятного заикания? Скотч Тейп похоже нашла в этом источник бесконечной радости.

— Кобылы, — произнес П-21 обобщая, не взирая на свирепые взгляды троих из нас. Он встал на копыта, потягиваясь.

— Ну теперь, когда вы… кхм… закончили… нам пора продолжить наш путь.

Да. Да. Нам пора. Я была готова прогуляться под прекрасным… холодным… дождем. Действительно. Холодный душ из дождя, никогда не выглядел так привлекательно.

* * *

Сейчас я действительно хотела вернуться в сексуальный шар памяти. Действительно хотела.

— Кто их убил? — шёпотом спросила Глори в шоке, когда мы рысцой пробегали мимо. Она прислонила своё крыло к лицу Скотч, и кобылка не спорила.

— Думаешь, для них это теперь важно? — мягко ответил П-21.

Это было важно для меня. Всё это было так… так глупо. Жизнь была уже достаточно трудной. Почему мы убиваем друг друга? Ради крышек? Пуль? Технологий? Каким был грёбаный смысл? Я не могла сказать, были ли они рейдерами, десятниками, поселенцами… и как П-21 сказал, какое это имело значение?

— Мы должны обыскать их, — пробормотал П-21. Я тихо прошипела, но потом кивнула. Он был прав, как бы я не ненавидела признать это. И он мог это сделать. Глори увела Скотч за угол. Я видела её взгляд. Рампейдж была права. Я хотела защитить её невинность, но такой вещи не было в Пустоши. Как можно защитить их от этого?

Тела. Так много тел. И судя по пятнам от внутренних органов, некоторые из них умерли болезненно.

Он вернулся с россыпью патронов, крышками, и гранатами с синей полоской, которые он спрятал. А затем мы просто оставили тела, мы не могли разрыть асфальт для могилы, и ни один пони не смог бы зажечь огонь в этом месте.

Вскоре я изменила мнение.

Кварталом дальше мы обнаружили три костюма почерневшей силовой брони внутри обугленного кафе. Под ними было сложено дерево. Почерневшие черепа висели из доспехов. Они были приготовлены в своей броне.

Я посмотрела на Крупье. На его мрачное выражение. Улыбайся, чёрт бы тебя побрал. Смейся. Будь тем пони, на ком я могла сосредоточить всю мою ненависть. Мне нужна эта ненависть. Но он просто смотрел усталыми глазами. Я думаю, даже смерть могла надоесть сама себе.

* * *

Дождь не сильно ослабел. Он падал тяжелыми пластами, которые, казалось, волнами обрушивались на растрескавшуюся землю. Я физически чувствовала синяки, несмотря на свою броню. Дождевой щит Лакуны едва прикрывал её саму, Скотч и П-21. Единственным проблеском хорошего, о котором я могла думать, было то, что дождь сводил видимость почти до нуля. А пока со мной Л.У.М., и не произошло ничего опасного, мы, вероятно, сможем избежать врагов. Теперь мы следовали по вспененному коричневому течению усиленной дождём реки. Чем дальше на север мы шли, тем больше и замысловатей становились магазины. Они были построены вдоль широкой дороги, с противоположной стороны которой находились перила и насыпь, ведущая прямо к воде.

Затем начался град. Вы знаете, я действительно не имела и понятия, чтобы с неба могли падать куски льда размером с шар памяти. Теперь, имела. И вдруг, я захотела вернуться в прошлое, найти пони, открывшую эту долину и подумавшую: «Давайте жить здесь!», и сбросить вёдра льда ей на голову.

Мы, наконец, достигли площади, и, клянусь, куски достигали размеров копыта.

— Мы не можем здесь оставаться! — перекрикивала я треск и стук блоков льда, отскакивающих от разбитого тротуара вокруг нас. Я могла бы продолжить движение, с моей головой более твёрдой, чем любой кусок льда, судя по тому, каким слабым казался щит Лакуны, пройдет немного времени, прежде чем он падёт под уничтожающей бомбардировкой. Я указала на большое трёхэтажное здание.

«Спортивные принадлежности Сильверстара».

Двери были заблокированы месивом из различного лома, но у здания имелась главная вещь: неповреждённая крыша.

Впятером мы метнулись через площадь, и один кусок льда заставил меня пересмотреть оценки прочности моей головы. Он на мгновение почти сбил меня с копыт, прежде чем я смогла избавиться от него. Нам удалось сдвинуть мусор достаточно, чтобы открыть дверь… После того, как П-21 вскрыл её, конечно. Я восприняла это как хороший знак.

Мы протолкнулись в проход и потянули за собой дверь, заперев её за нами. Через несколько секунд раздался шум, затем мерцание, когда некоторые из ламп пытались прийти к жизни, но только сделали это наполовину. Громкоговорители затрещали, а затем какая-то мелодия с участием фортепиано и… банджо?.. тихо заиграла. Несколько ламп, которым удалось загореться, освещали большие картины серого ковпони шерифа, подшучивавшего над кучей хмурых коричневых животных. Я понятия не имела, какими они должны были быть, но, видимо, судя по картинам на стенах, они были большими, сильными, и глупыми.

Конструкция квадратного здания была большой, открытой и воздушной, со вторым и третьим этажами, как балконами, смотревшими сверху на большой торговый зал. На противоположной стороне находились ещё двери. Одна стена и большая часть потолка являлись оконными стеклами, но вода падала нитями и лентами через десятки трещин, пропитывая грязные одежды, лежавшие кучами по всему первому этажу. Каждый шаг отдавался хлюпающим звуком, пока мы продвигались вглубь здания. Мусор и промокшие одежды застыли в пастообразной массе.

— Красных меток нет, — пробормотала я. Ни один невидимка не выскочил, чтобы напасть на нас. Я побежала к дальним дверям, но они также были заперты. Там стоял лагерь, построенный из кассовых аппаратов, с массой контейнеров с сухпайком около четырёх скелетов. У всех были большие шляпы ковпони, как та, которую носил нарисованный шериф на стенах. Сотрудники магазина, я предположила. Я левитировала два охотничьих ружья, но два века во влаге превратили их в жалкие дубинки, не говоря уж о вооружении. Так же там было и другое оружие. Я была немного удивлена, но сырость не отнеслась к ним лучше. Однако, латунно и медно-оболочные охотничьи пули сохранились значительно лучше в своих коробках, даже если сами коробки были сырыми.

— Можно вполне посмотреть, есть ли здесь что-нибудь ценное, — сказала я, осматривая просторное место, освещённое лишь рассеянными, слабыми, мерцающими лампами и любым редким светом, которому удалось пройти через облака и окна выше. Почему моей гриве это не нравилось?

Я действительно хотела, чтобы Рампейдж была здесь прямо сейчас. Она бы знала, находились ли мы на территории Вспышек или нет. Я хотела, чтобы она была здесь, просто чтобы отпустить какую-нибудь шутку и снять напряжение. Я просто хотела, чтобы она была здесь.

Скотч тенью следовала за мной, проверяя донышки гильз на ржавчину. Я вычистила монеты из кассы для торговли в будущем и взглянула на них, изображение Принцессы Луны на одной стороне и принцессы Селестии — на другой. Потом я услышала хмыканье кобылки, и посмотрела на неё, поднявшую свои очки и теревшую глаза.