— Да, но… она же просто кобылка… — пробормотала я тихо. Кобылка, которая смотрит на меня с выражением замешательства. Под успокоительным не значит что без сознания. Верно. Она смотрела на меня с более чем маленьким беспокойством, которое, вероятно, не оправданно. Я улыбнулась, потирая затылок. — Э-э… прости. Просто разговариваю сама с собой. Я и моя сумасшедшая… я… — Хорошо, она не улыбается. Я вздохнула, побежав в сторону кровати. — Мне очень жаль, Скотч.

— Он не придет, да? — прошептала она. — Я на самом деле не его дочь? — Оооох, П-21 у тебя прямо сейчас ТАКИЕ большие неприятности… как и у меня, за то что я проболталась. — Мама говорила мне, что я отличаюсь от других кобылок. Что… что у меня был папа в стойле. Мне пришлось разыскать это слово в базе данных; оно было зачеркнуто в школьных книгах. И когда ты сказала мне я… я подумала что это было хорошо. Я думала, что я не одинока. — Она зажмурила глаза. — Мне бы хотелось, чтобы ты мне этого не говорила, Блекджек.

Я погладила ее по гриве с тихим вздохом, пытаясь сообразить, как сказать ей, что я могу изъять все это. Или Рампейдж была права и мы просто должны помочь ей бороться до конца, как бы мучительно это не было? Я нежно погладила ее гриву. — Не беспокойся об этом. Ты будешь в порядке…

— Нет, не буду. Я не могу смотреть на разрушенный вагон, не задаваясь вопросом, что если он зашевелится. Я видела это… эту штуку в банке, и я думала, что она собирается съесть меня! Я люблю работать с машинами. И я работаю. Мама учила меня чинить оборудование, когда я была еще жеребенком. Если что-нибудь в нашей квартире сломается, она показывала мне шаг за шагом что пошло не так и как заставить это работать. — Она покачала головой. — Сейчас… сейчас я думаю, что машины собираются съесть меня.

Черт побери. Хоть один раз, я бы хотела чтобы Пустошь сказала «Вот тебе простой и приятный выбор, Блекджек!» Дверь А с пушистыми кроликами и морковками или Дверь Б с шипами и минами! Оооо, непростое решение. — Просто попытайся и отдохни. Врач скоро тебя осмотрит, — сказала я тихо. Она не сказала ни слова, снова закрыв глаза с небольшим жалким сопением. Я хотела, чтобы она вернулась в Капеллу. Привела в порядок это место с кобылами ее возраста. Играла с Аллегро и Адажио. Имела лучшую жизнь, чем любая другая кобылка в Эквестрии. Но это не была Эквестрия. Это даже не было стойлом. Это была Пустошь, и я должна быть рада, что она еще жива. Но я хотела дать ей большего…

Какова была цена спокойствия на Пустоши? Могла ли я дать ей это? Эту привилегию?

Как я могла не дать ей этого?

* * *

Я сказала Триадж о том, что мне нужно. Ей было плевать в любом случае. Я могла бы попросить её отрезать голову Скотч и приклеить её на шип, и она бы, наверное, сделала это. Она просто убедилась, что я поняла, что она сотрёт всё от туннелей и до сих пор. История гласила бы, что Скотч была ранена в туннелях. Глори кивнула, Рампейдж пробормотала «без разницы». Обе присутствовали, пока Триадж создавала заклинание.

Оставался только П-21. К сожалению, я понятия не имела, где его искать… пока не выглянула в окно и не поразилась, увидев, что он сидит, прислонившись спиной к мертвому дереву на грязном плацу под моросящим дождём. Я побежала к нему, но замедлилась, получше рассмотрев его, развалившегося там. Я знала такую сутулость. Он едва касался бутылки Дикого Пегаса и пустого шприца Мед-Икса рядом с ним. Я догадалась, что нога всё ещё беспокоила его.

— Я думал, что от этой штуки мне будет хорошо, — сказал он, толкнув бутылку и кисло нахмурившись. — А я просто чувствую себя больным.

— Ты привыкнешь к этому, — ответила я, аккуратно левитируя бутылку. — Не возражаешь?

Он простонал и пренебрежительно махнул копытом. Я сняла крышку, сделала глоток, а потом посмотрела вниз через горлышко на янтарное содержимое. Это было всё равно, что смотреть в стакан, полный мочи. Я чувствовала, что перешагнула через зеркало в той дыре под землёй, и теперь всё было неправильным. У Глори было одно крыло. Злая Рампейдж. В лучшем виде вернулась Богиня. И я потеряла своего счастливого друга из-за этого синего дурака.

— Скотч Тейп? — мягко спросил он, пока дождь барабанил вокруг нас.

Я попыталась подобрать ответ, чувствуя это притупленное ощущение тепла, появившееся в моём животе. Спасибо Богиням за это.

— Спрашивала о тебе, — ответила я, видя, как он поморщился в ответ. — Однако, теперь тебе не нужно об этом волноваться. Триадж меняет её воспоминания. Что касается её обеспокоенности, ты теперь для неё чужой.

— Я всегда им был, — ответил он раздражённо. — Я никогда не хотел быть её отцом. — Он сердито посмотрел на меня, я фыркнула и сделала ещё глоток, от чего он сильнее нахмурился. Затем я встала и направилась к планетарию. — У меня никогда не было выбора! — крикнул он мне.

Я повернулась к нему.

— Да, это так! Может быть, не в Девяносто Девятом, но сейчас он у тебя есть! — Может быть, это был дождь или выпивка, но прямо в эту секунду я не выдержала. — Ты мог бы быть кем-то особенным для неё. Ты мог бы, по крайней мере, быть хорошим! — зашипела я, глядя на него. — Она никогда не хотела терять свою мать, дом, и всех пони, кого она знала. Чёрт возьми, ты мог бы, по крайней мере, постараться!

Он закрыл глаза и откинул голову назад к дереву. Он был похож на труп. Я вздохнула. От того, что я пыталась сделать, он почувствовал себя ещё больше похожим на дерьмо? Я всё ещё могла видеть этот след вокруг его горла. Даже у П-21 был предел. Я вздохнула — Ну, теперь тебе не нужно об этом волноваться. Если ты захочешь быть ей отцом, ты сам ей скажешь. Не захочешь? Не скажешь. — Я левтировала бутылку обратно в его копыта. — Можешь поверить пьющей пони, как я, П-21. Если ты собираешься выпить, не делай этого под дождём. Похмелье достаточно плохо и без добавления в смесь простуды.

И после этого, я снова повернулась, оставляя его под этим мёртвым деревом и жёстким, холодным, Хуфингтонским небом.

* * *

— Итак, если вы были связаны с Проектом Стальной Пони и Вечностью, то, что из себя представляла Вечность? — спросила я, сидя в планетарии. У меня всё ещё были вопросы и выбор, который нужно было сделать.

— Вечность? — кисло произнесло мерцающее изображение. Она сканировала руины на востоке чем-то вроде качавшихся датчиков на верхней части здания, позволяя мне видеть деятельность по всему Небесному Порту. Я бы частично надеялась увидеть там мельком Лайтхувза. — Вечность была полным провалом. Рэрити до последнего детально контролировала этот проект и не позволила мне пройти поместить её в Тюрьму Хайтауэр.

Воздух над ней ожил, показывая ряд страниц текста, имевших для меня мало смысла.

— Почему Рэрити управляла им? Было ли это связано со Стилем?

— Если бы это было связано со Стилем, Рэрити не нуждалась бы в ДМД. Она бы просто сделала это сама. — Она вздохнула и подумала, больше для себя, чем для меня. — Способ оберегать её друзей вечно…

Вечно. Звучало красиво. Лучше, чем шесть месяцев.

— На что это похоже? — мягко спросила я, возясь со своей ножной скобой. Она посмотрела на меня с удивлением и небольшим замешательством, поэтому я дополнила. — Я имею в виду, жить дольше, чем любой пони?

Профессор Зодиак грустно улыбнулась.

— Я хочу посетить Пони Джо и получить колечко из корицы в шоколаде с дополнительной обсыпкой. Я знаю, что их больше не существуют. Что их нет двести лет, но есть часть меня, которая всегда возвращается туда. Я думаю о друзьях. О работе. Об отпуске, который я планировала взять после конференции в Тенпони. Ты будешь думать, что это постепенно полностью исчезнет, ​​или затуманится, или что-то ещё… но это не так. Всё это просто растягивается.

— Но как вы справляетесь с болью? — И снова она выглядела сбитой с толку. — Я… я нашла шар памяти у Деуса. Он ежесекундно находился в агонии.

— Ах. Да. — Мерцающее изображение немного опустило голову. — Это, скорее, зависит от характера улучшения. Имплантаты Деуса были насильственными, а соединение с его нервной системой довольно грубым. Когда мне пришлось приобрести свои модификации, прошёл год усовершенствований. Но это не ощущалось… нормальным.