Потом что-то врезалось в холодильник и послало его опрокидываться вниз по склону. От удара при падении меня выбросило плашмя на моё лицо, окружённую, по крайней мере, дюжиной оглушенных и контуженных пони в очень плохом настроении! Я встала на копыта, неуклюже шатаясь на скобах. Затем я указала копытом на всех них.

— Вы! Вы… все арестованы! Бросайте ваши стволы и пушки, и ложитесь на землю. — Я смотрела так твёрдо, как могла, желая их сдачи!

Этот момент длился всего три секунды.

— Убить её!

«Прекрасно!»

Мой рог… чертовски болел, отказываясь вытаскивать Бдительность! Что-то оборвалось внутри меня.

— Вы, ублюдки, стоите на моём пути к Глори! — вскрикнула я и, скобы или нет, рванула прямо на ближайшую, вооруженную копьём, пони. Я не ударила или укусила её, вместо этого, я бросила всё моё тело на неё и жёстко схватилась за рукоять копья, когда мы вместе упали. Её зубы были гнилыми коричневыми выступами. Мои зубы были благом современной стоматологии. Жёстко крутя, я вырвала копьё из её захвата, перекатилась на неё, и подвела наконечник под её челюсть, надавила всем своим весом на рукоятку, и кончик вылез из её уха. Прокрутив, я выдернула копьё, пока она билась и кричала.

Не теряя времени, чтобы прикончить её, я поднялась, едва направив себя для нападения на трёх ближайших пони. Первая поймала наконечник своей грудью, мой толчок ввёл его точно в грудину, пока её импульс насаживал её на древко. Затем я была сбита с копыт на землю двумя кобылами гораздо лучше подходящими для боёв, как этот. Я отпрыгнула на поле, пока ещё больше пони приходили в себя, чтобы навалиться на Охранницу.

Мне жгло рот, когда я стиснула зубы на дымящемся куске небесного вагона и полоснула им по лицу одной кобылы в то время, как моему рогу снова и снова не удавалось сделать такой сущий пустяк, как поднять пистолет! Кобыла закричала, в это время её партнер прыгнул мне на спину, заставив меня осесть, пока она наносила удары по моему плечу разделочным ножом. Пластины не подпускали лезвие, пока её голова снова и снова дёргалась. Я бросила металлолом в кобылу передо мной перед перекатом и диким избиением.

Либо ей повезло, либо я просто пронзила себя при том перекате… В любом случае, моё левое плечо ужасно горело, когда я оттолкнула её. Я крутила головой, едва поймав ручку зубами, и вытащила нож.

«Ох…»

Теперь я тоже истекала кровью. Ну, нет времени беспокоиться об этом сейчас! Я упала поверх отброшенной кобылы, забив нож ей в горло и разрывая так сильно и жестоко, как могла. Какая-то артерия лопнула, и горячая кровь брызнула на моё лицо. Я улыбнулась назло себе, чувствуя, как моя собственная кровь бежала под моей бронёй.

Они получили сообщение. К сожалению, это было не то сообщение.

— Расстрелять! — закричал какой-то пони, и, судя по поднимающимся дробовикам и винтовкам, они были счастливы сделать это.

Я кричала сквозь стиснутые зубы, пошатывалась около кобылы с порезанным лицом, обхватив её копытами и воткнув нож в плечо. Я не пыталась убить её… пока. Я извивалась так сильно, как могла, удерживая её между мной и её земляками, когда они открыли огонь. Она закричала. Возможно, в крике и звучало «стоп», пока я боролась, чтобы удержать её в вертикальном положении. Выстрелы, прошивавшие её, ударяли по моей броне, по мере того, как пони поливали свинцом нас обеих. В моей шкуре появились новые отверстия, когда она, наконец, обмякла и выпала из моей хватки.

Моя броня блестела от крови трех пони, покрывающей её половину, и мой глаз светился, будто я могла уничтожить их одним своим взглядом. Они выстроились в дугу передо мной, глядя в ужасе, как я поднимаюсь. Скобы зазвенели под моей бронёй, надломившись. Только разбитые остатки держали меня вертикально, пока я стояла там и теряла кровь.

— Вы! Не! Сможете! Убить! Меня! — проорала я им каждое слово, когда они беспорядочно начали перезаряжаться.

Грифина позволила себе не согласиться с этим, подлетая ко мне и проводя линию из пуль по моему крупу из своего пулемета Гатлинга. Я неуклюже осела, мои ноги дрожали. Мой рог мерцал, борясь, чтобы вытащить оружие. Лечебное зелье. Что-нибудь! Я зажмурилась. Я провалилась. Ей придётся остаться на земле навсегда. Потому что я была не достаточно сильной. Была не достаточно хорошей. Вторая линия прошла по моим плечам, и только мои блокированные конечности удерживали меня в вертикальном положении. Грифоны теперь парили надо мной, заинтересованные, насколько быстро их Гатлинги превратят меня в решето.

Они перезарядились. Они были готовы поставить на место сумасшедшую кобылку, что атаковала их. Я сделала максимально глубокий вдох, на который была способна и на всю мощь моих легких прокричала «Глори!» Каждая пара глаз была направлена на меня. Никто больше не следил за фабрикой…

А потом один из грифонов вспыхнул, превращаясь в комок розовой слизи, когда трио пегасов вылетело из фабрики, поливая работорговцев из лазерных и плазменных винтовок. С другой стороны донесся рев дюжины освобожденных пони, вооруженных всем нашим оружием. И подобно челюстям мантикоры, сомкнулись с обеих сторон. Один грифон с горящими перьями свалился с неба, в то время как другой был сбит гранатой, мастерство запуска которой граничило с искусством. Работорговцы перешли в оборону, забыв об одной, находящейся на пороге смерти и истекающей кровью, кобылке.

Я чувствовала, как моё тело теряет силы, когда мои бесполезные конечности слабо нащупали лечебное зелье. Мне удалось достать одно из моих сумок, но стеклянная бутылка выскользнула у меня из чёртовых копыт и упала передо мной. Я неуклюже возилась с ней, сломанные скобы сопротивлялись, когда размягченные кости сгибались. Я начала медленно засыпать. Я не могла умереть сейчас. Мне по-прежнему необходимо помочь ей! И Лакуне! И Рампейдж. Всем пони! Чёрт побери, смерть может и подождать! Но моё тело не могло больше держаться. Похоже, мне, в конце концов, больше не нужно беспокоиться об этой порче.

Затем два копыта толкнули меня обратно в вертикальное положение, боль в моём плече от этого толчка вырвала меня из туманной черноты.

— Держись! — сказала Скотч сквозь звуки битвы вокруг нас. Она схватила бутылку в рот и повернула её в своих копытах, укусив пробку и потянув её до открытия, перед тем как поднесла её к моим губам. — Вот! — Закричала она, и я выпила молочно-фиолетовое зелье. Я не была уверена, насколько оно помогло, но я не чувствовала себя даже чуточку мертвее.

— Позволь мне взять другое! — сказала Скотч, копаясь в моих сумках. Но я вздохнула.

«Прости, Скотч»

Я толкнула её прочь, когда одна из налётчиков Красного Глаза атаковала нас копьём, наконечник порезал бок оливковой кобылки, ударив по моей поврежденной броне и войдя глубоко в мой бок.

— Вы умрете! За Красного Глаза! — крикнула кобыла, перед тем укусить рукоятку, чтобы вытащить копьё, решив, что если они умрут, она заберёт меня с собой. А также и кобылку.

Я крепко схватилась зубами за копьё в моём боку, зажимая его в себе. Она могла убить меня, но я не собиралась делать это лёгким для неё. Она не убила бы ещё пони до тех пор, пока я жива, даже если это были бы лишь несколько секунд!

«Беги, Скотч. Извини, что не рассказала тебе о П-21 раньше. Прости… Глори…»

Затем раздался громкий звук выстрела рядом со мной. Скотч смотрела в шоке на дыру, которая открылась в шее кобылы. Кобыла выпустила оружие, отшатнувшись. Другая двенадцатимиллиметровая, экспансивная пуля вырвала ещё один кровавый кусок. Потом третий, и кобыла, хромая, свалилась поверх меня. Я окончательно упала, видя, как что-то умирало внутри бирюзовых глаз за очками Скотч.

— Прости… — пробормотала я тихо.

Потом она обратила на меня внимание, и пистолет упал в грязь.

— Блекджек! Я… я… пожалуйста… пожалуйста, не умирай! — умоляла она сквозь слёзы, кобылка схватила копье в моём боку своим ртом.

— Нет… не тяни… — Но потом я, падая на бок, почувствовала, что его вытащили. Затем она вливала зелья мне в горло так быстро, как могла вытаскивать пробки. Я думаю, я чуть ли не разорила её в то время, как бой медленно затихал вокруг нас. Она бережно держала мою голову, пока я уставилась вверх на небо… действительно желая, чтобы могла смотреть куда-либо ещё. — Мы победили?