Рабочий день для меня закончился в обед. Женька скомандовал мне: «По коням!» - и я снова забрался на водительское место через правую пассажирскую дверь.

Стопонул он меня около большого торгового центра в центре города. О да! Шопинг! Это я люблю. Не то что я шмоточник и шопоголик, но мне реально нравится выбирать одежду.

- Же-е-ень! Я в примерочную, - говорю ему я, с трудом удерживая в руках кучу одежды.

- Я есть хочу! Давай быстрее! - Женька тяжело вздыхает и плюхается на тумбу.

- У тебя три состояния, когда мы в магазинах: «Хочу есть», «Хочу спать» и «Хочу в туалет», - ворчу я из кабинки.

- Да с тобой ходить по магазинам - это просто пытка. В этом магазине мы уже были час назад, и тебе тут ничего не понравилось.

- Это было до того, как я купил рубашку и джемпер. А тут как раз есть брюки, которые под них подходят. Ну, как? - я отодвигаю шторку в кабинке и предстаю перед Женькой в белой футболке и рваных стильных джинсах.

- Слушай! Я немного не понимаю. У тебя есть рваные джинсы. Зачем вторые?

- Те джинсы я порвал естественным путем на жопе, когда неудачно присел на корточки. А это - работа крутого дизайнера, - уверяю его я.

- Он, видимо, тоже неудачно сел на корточки, - ворчит Женька, - вообще мы пришли сюда за костюмом.

- Жень! Костюм и я - вещи не совместимые!

- Малыш, костюм - это та вещь, которая должна быть в гардеробе каждого мужчины. Это как маленькое черное платье у женщины.

- На мне маленькое черное платье будет смотреться лучше, чем костюм, - ляпаю я и ловлю удивленный взгляд девушки, заходящей в соседнюю кабинку примерочной.

Бедная девушка-продавец приносит нам уже четвертый костюм.

- Нет! надо будет померить отдельно тот пиджак и первые брюки, - сообщает ей Женька, стоящий у меня за спиной в позе художника: наклонив голову вбок, прищурив один глаз и подперев подбородок рукой.

- Же-е-ень… Мы ж костюм выбираем, а не корову, - говорю ему я, рассматривая себя в зеркале. Вот костюм выбирать реально скучно. Для меня они все одинаковые, и во всех я выгляжу как несчастный жених, не видевший невесту до свадьбы.

- А есть пиджак другого цвета? - не обращая на меня внимания, спрашивает Женька у продавца.

- Ага! Розовый, например, - добавляю я.

- Розовый? - удивляется девушка.

- Будешь выпендриваться, купим розовый галстук, - грозит мне Женька.

Я никак не мог понять, зачем Женьке так прижопило покупать костюм, если мы собрались на дачу. Вот это подстава! Он решил мне отомстить! Мы заходим в небольшой итальянский ресторан. К нам подбегает администратор и начинает усиленно лизать нам задницы. Оказывается, мой садюга заказал столик в дорогом ресторане.

Я не был в таких ресторанах. Моя стихия - забегаловки типа Макдака. Ну, пару раз был еще в трактирах с дикой музыкой, нерусской речью, шашлыком и танцами живота. Там всем было наплевать, в какой руке я держу люля-кебаб. А тут я чувствую себя голым в опере. Сижу и пытаюсь пристроить белую накрахмаленную салфетку за галстук.

- Кх-кх… - слышу я Женькин кашель. Он демонстративно кладет салфетку на стол рядом с собой.

- Же-е-ень… Тут три вилки и два ножа, - шиплю ему я, - это серебро? Давай я две вилки и нож в карман уберу, а оставшимся есть буду, - предлагаю я.

Женька улыбается официанту, который подает нам в этот момент карту вин и меню. В мои руки тоже попадает папочка с непонятными названиями на непонятном языке и красивыми, но такими же непонятными картинками. Я пытаюсь прочитать название вин и, наконец, нахожу одно знакомое.

- О! Мерлоу! - радостно тычу я в меню пальцем и тяну его Женьке через стол.

- Какое мерлоу? - шипит он. - Ты за рулем. На даче водку пить будешь!

Я честно стараюсь быть интеллигентным и, наблюдая, как ест Женька, повторяя даже движение его челюсти. В итоге: я остался голодным и трезвым. И еще я около машины вытряхиваю из ворота пиджака хлебные крошки и две длинные макаронины.

- Надеюсь, ты не нанес большого ущерба ресторану, - хмурится Женька, наблюдая за тем, как я кладу в рот снятую с рукава спагеттину.

- Подумаешь, сок пролил на скатерть, - заявляю я.

- Малыш, маслины руками - это моветон!

- Ну, на вилку с тупыми тремя зубчиками она не накалывалась, - жалуюсь я на маслинку.

- Господи! Чудовище ты мое! Вилка с тремя зубчиками для рыбы. А в маслинах ложечка была. Хорошо, я не заказал устриц.

- Не-е-е…- мотаю головой я, - я эту дрань сразу жрать не стал бы!

- Все считают это деликатесом, а ты - дрянью.

Вечером на даче готовим шашлыки. Вернее, готовит их Женька. От мангала он меня постоянно отгоняет, как комара от уха.

- Иди лучше порежь овощи, - говорил он мне слегка заплетающимся языком.

Почему заплетающимся? Просто я его тоже понемного приучаю к культуре. К культуре питья. Он у меня непьющий. Согласитесь, это как-то не правильно? Да и мне одному пить не очень интересно. И еще одно: когда Женька выпьет, он такой страстный в постели. Правда, сегодня секс для меня уже не цель. Все случилось как-то само собой по приезде на дачу. Я решил с себя смыть пот трудового дня под бочкой на улице.

- Же-е-ень!!! Гель принеси! Тут только мыло! - орал ему я, стоя под теплой, нагретой солнцем водой.

Я намылил голову и конечно закрыл глаза. Сначала я почувствовал Женькину руку у себя на спине, потом губы на плече, потом меня развернуло на девяносто градусов, и я захлебнулся его поцелуем. Гель для душа был использован совсем не так, как было написано на флаконе производителем.

- Вот почему ты у меня такой? - спрашивает Женька, пытаясь отрезать кусочек от шашлычины тупой стороной ножа. Он такой смешной, когда пьяный. Я наблюдаю за ним и, молча, улыбаюсь. Ему так и не удалось отрезать мясо, и он, откинув нож и вилку, хватает его руками и макает в кетчуп, - людьми же не просто так придуман этикет. Хорошие манеры прививались с детства. А тебе привились почему-то только плохие?

- У меня иммунитет к хорошим, - отвечаю я и пытаюсь вытереть полотенцем перепачканную кетчупом Женькину моську, вынув у него изо рта потухшую сигарету.

- Я сам! - останавливает он меня и вытирает рот рукавом рубашки. - Вот вроде тетя у тебя культурная девушка. Я даже мата от нее не слышал, - поднимает на меня пьяные осоловелые глаза.

- Ты просто вырубаешься быстро, - объясняю я ему теткин феномен, - она, когда нас с Лехой спать укладывала, материлась как сапожник.

- Это неправильно! Женщина в любой ситуации должна… Ик… быть женщиной… Ик.